Глаз Паука
Шрифт:
– Стража!
«Стражники тебя не слышат. Я наслал на них сонные чары. Хотя вообще-то они и так дрыхли.»
– Сгинь! Пропади! Рассыпься, демон!
«И не подумаю. Между прочим, называя меня демоном, ты оскорбляешь мое достоинство, а я страшен в гневе.»
– Да кто ты такой?! Покажись, проклятье!
«Твой разум достаточно крепок? Тогда смотри.»
В изголовье
– Однако вы сильно изменились с нашей последней встречи, благородный месьор Кебрадо…
«Не надо имен. То, которое известно тебе, не истинное, а истинное не должно здесь звучать. Смертные обычно именуют меня Сетом, или Змееногим, или Владыкой Тьмы.»
– …!!!
«Довольно болтовни. Я пришел забрать вещь, которая принадлежит мне и только мне. Отдай ее по доброй воле, и я щедро вознагражу тебя. Откажись, и умрешь страшной смертью.»
– Какая вещь?! Кто бы ты ни был, прекрати, прах тебя побери, говорить загадками и скажи толком!
«Корона! Алмазная тиара, идиот! И только попробуй сказать, что получил ее в наследство от бабушки!»
– Ах вот ты о чем…
Кодо помрачнел, отложил в сторону палицу и крепко задумался, поглядывая на Сета, нетерпеливо стучащего по полу кончиком хвоста.
– Ладно, – буркнул он наконец. – Сейчас.
Ходячий Кошмар встал возле кровати на корточки, откинул устилавший пол пестрый ковер и довольно долго возился с потайным замком. Когда он, кряхтя, выпрямился, у него в руках был большой сверток. Лунный луч, просочившись в ставню, коснулся этого свертка, и из-под слоев бархата неожиданно остро брызнуло радужное сияние множества бриллиантов.
– На, забирай. Доволен?
«Ты поступил разумно, смертный. Прощай.»
Змееног замерцал и вместе с короной, которую бережно прижимал к груди, начал растворяться в воздухе.
– Эй, куда?! Ты вроде говорил о щедром вознаграждении?!
«Ах да, чуть не забыл. Я оставляю тебе жизнь. Разве это не самая щедрая из всех возможных наград?..»
– Чтоб тебе пусто было!
«Не стоит благодарностей, смертный.»
Когда гость исчез совсем, Кодо прошаркал к угловому столику и одним махом опустошил целый кувшин отменного красного вина. Мерзавец все же этот Альс, подумал он. Мог бы предупредить, что оплата с подвохом. И ведь не поймать
его теперь, что самое досадное, нет его более в Столице Воров, и появится ли снова – неизвестно… Корону, конечно, до слез жалко – уж больно вещица красивая и вообще… а впрочем, Сет с ней, с короной. Тем более, что даже тех бриллиантов, которые успели из нее вынуть шадизарские ювелиры, ему, Кодо Сиверну, хватит самое малое на две достойно прожитых жизни.Ходячий Кошмар швырнул пустой кувшин об стену и пошел спать.
Квикка, домоправитель Башни-у-Моря, делал вид, будто старательно прибирается в верхней круглой зале, навострив заросшее жестким серым волосом ухо в сторону распахнутых настежь дверей балкона. Вчера этого балкона не существовало – он появился только сегодня утром. Теперь на балконе стояли два кресла, а в них расположились вернувшийся Хозяин и приведенная им женщина. Живая женщина, не былой развеивающийся призрак. Девица с медово-рыжими локонами и карими глазами, смотревшая на Хозяина Башни так, будто в мире не существовало более никого.
– …И тебя ранили. Очень тяжело, так что лекари были уверены – это конец, – говорил Хозяин Башни, держа внимавшую девицу за руки. – Но я не стал никого слушать. Увез тебя сюда, в Асгалун, нанял лучших из лучших врачевателей. Ты долго не приходила в сознание, почти две луны. Но боги милостивы, и ты все-таки очнулась.
– Хоть таким способом, но ты добился своего – утащил меня из Шадизара на Побережье, – хмыкнула девица. Что-то в услышанной истории ее настораживало, не вязалось друг с другом, но ей было слишком хорошо, чтобы задумываться над несуразностями повествования. – И что, это все твое?
– Угу.
– И мы теперь будем тут жить?
– Тут или там, где тебе захочется…
– Всегда?
– Всегда, Феруза… Теперь у нас есть все время мира…
«Что ни делается, все к лучшему, – размышлял старый клурикане. – В Башне появилась Хозяйка, а господин пришел в себя и прекратил заниматься глупостями. Теперь все пойдет замечательно. И, надеюсь, она прогонит этих паршивых хорьков, которые только и знают, что портить хорошие вещи…»
Море вздыхает и накатывается на берег. В гавани несуществующего города поднимают паруса корабли.
Что-то заканчивается, что-то начинается.
Переводы стихов выполнены Е. Ачиловой, Д. Благодировым, Л. Бочаровой, Т. Шельен.