Глаза тьмы

Следующие несколько фрагментов Эрлин даже не запомнил. Всё это походило на утомительно-длинный сон, из которого многое тут же забывалось. В Эрлине сейчас уживались два человека — участник событий и наблюдатель. И последний знал, какой фрагмент следует просмотреть особенно внимательно. Ужасы Великой войны потрясли его настолько, что позже он не только не хотел рассказывать об увиденном, но и старался об этом не вспоминать. Тунгара он так и не увидел, зато стал свидетелем того, как великан в высоком шлеме погрузился на дно Мёртвого озера. Правда, в те времена его ещё не называли Мёртвым. Вальгам пролетал над ним на одноместном дайвере, похожем на модель «Стринг». Стояла тихая лунная ночь. При ярком свете Санты он видел, как гигантское изваяние тонуло в серебристо-чёрной воде. Он знал, что это маррунг. Статуя, которой управляет душа гиннарского колдуна. Страшное оружие, которое разрушило множество городов. В том числе и его родной город. Вальгам не понимал, зачем понадобилось топить статую в озере. Какой в этом смысл? Впрочем, для него уже ничто не имело смысла. Война подошла к концу, а победителей не было. Обе страны лежали в руинах, а в душе была такая пустота, что хотелось умереть. Он вдруг понял, что больше не злится на Диннувира. Пропади они пропадом, эти чертежи. Сейчас он бы и сам их уничтожил. Увы… Уже ничего не исправить. И никого не вернуть.

На первый взгляд берег казался пустым, но у самой воды Вальгам заметил одинокую фигурку. Волосы незнакомца сияли в лунном свете, как серебро. Наверное, кто-то из своих. Наверное, этот человек нуждается в помощи… Описывая над озером круг за кругом, Вальгам начал снижаться. Вскоре он обнаружил, что незнакомец на берегу — женщина. И вела она себя довольно странно. Она скинула одежду и заходила в воду. Вальгам заметил, что на груди у неё что-то сверкает, а спустившись ещё ниже, он смог получше её рассмотреть… И увидел её волосы. Серебристо-голубые. Такие же, как у него самого. Такие даже у истинных лирнов из самих древних родов встречаются довольно редко. Женщина уже по пояс зашла в воду. Она подняла лицо, и Вальгам узнал свою сестру Мирильду.

Как?! Значит, она жива! Впервые за последние два года Вальгам ощутил радость, но Мирильду, похоже, не радовало то, что её тут обнаружили. Какое-то время она напряжённо смотрела вверх, сжимая в руке свой заветный кулон — камешек гальфинит, подаренный ей ещё в детстве одной колдуньей, дочерью земли. Чудесный камень, помогающий вызывать водяных богов. Правда, чудесным он становился только в руках лирнов. Боги води редко говорили с кем-то, кроме своих родичей… Что она тут делает? Мирильда скрылась под водой. Больше Вальгам её не видел. Зачем ей понадобилось нырять в озеро, да ещё в том месте, где только что затонула эта огромная статуя… Статуя, в которую вошёл колдун. И скорее всего, это был Тунгар… Проклятая девчонка! Она всех разыграла. Её считают мёртвой, а она по-прежнему с ним!

— Лучше бы ты и вправду погибла, — прошептал Вальгам.

В следующее мгновение его ослепила вспышка. Он ведь давно понял — с машиной что-то не то, но ему в последнее время было всё равно… Ни страха, ни боли. Огонь вдруг превратился в воду. Эрлин… или Вальгам? плыл под водой, а бородатый великан в высоком шлеме смотрел на него со дна озера… Нет, это уже не Вальгам. Это снова Ральд. Он вынырнул. Братья помогли ему забраться в лодку.

— Тебя что-то напугало? Что ты опять увидел, малыш? Каменный великан? Странно… Ну и пусть он там лежит. Это всего лишь статуя.

— Он такой огромный! Может, лирны испугались его, потому и ушли из этого озера…

— Нет, что ты! Лирны не боятся статуй, даже огромных. Каменные демоны им не страшны. Всё как раз наоборот… Сам Маррон побаивается водяных богов. Вспомни, как Линд спас Гиллу, когда Маррон заточил её в своём каменном царстве и усыпил вечным сном. Линд послал дождь. Капли воды проникли в каменный дворец, и Гилла ожила.

— Сколько дождей пролилось на меня за три тысячи лет, — жалобно сказал неизвестно откуда взявшийся сингал. — Они так и не освободили мою душу из камня. Помоги мне, Эрлин… Помоги…

— Эрлин… Эрлин…

А это чей голос? Гинта! Она была здесь. Она стояла над ним, но она его не видела.

— Гинта! — Эрлин вскочил и едва не ударился об аллюгиновое зеркало, прислонённое к огромному сталагмиту. Маленькое круглое озерцо молочно светилось среди прозрачных колонн. Эрлин склонился над ним, но не увидел ни своего отражения, ни суннао Ральда. Суннао там, разумеется, было, просто оно стало непроявленным, как говорят нумады…

Эрлин ополоснул лицо. Пить эту воду он больше не будет. Это уже ни к чему. Кажется, он близок к разгадке. Главное — сосредоточиться и правильно выстроить все детали, добытые им с таким трудом.

Маррон боится воды. И водяных богов… Гинта тоже что-то такое говорила. Марги — демоны камня — обитают высоко в горах, там, где вода существует только в виде снега и льда. А ниже есть озёра и реки, склоны покрыты лесами, на горных лугах зеленеют травы, распускаются цветы. Там идут дожди, которые дарят растениям жизненную силу, освобождают их души, помогая им пробиваться к свету даже сквозь камни… Но статуя золотого зверя остаётся маррунгом, хотя дожди поливают её уже три тысячи лет. Не всякий дождь приносит избавление… «Лирны могут уйти при сильном дожде…» В Сантаре тоже говорят, что во время дождя водяные боги поднимаются над поверхностью рек и озёр, а когда льёт сильно и долго, даже переходят из одного водоёма в другой. Но что им делать там, на пустоши, где стоит золотой зверь? Там и водоёмов-то никаких нет до самого восточного леса, а лес далеко. Он полон злых демонов, и озёр тем гораздо меньше, чем топких болот. Линны не любят болот… Линны, лирны… Всё дело в них. Мирильда умела колдовать. Она недаром зашла в воду там, где утонул каменный великан. И разумеется, не она столкнула в озеро такого гиганта. Тунгар, чья нафф была в этом изваянии, сам завёл его в озеро. Вальгам догадался, что происходит. И тут же погиб. Мирильда была любовницей Тунгара. Вот почему они с братом не ладили. У неё был кулон с гальфинитом — чудесным камнем, помогающим вызывать водяных богов. Но пользоваться им могли только лирны, люди с божественной кровью, и то не все. Мирильда помогала Тунгару выходить из камня! Она вызывала лирнов. В ту ночь она, похоже, очень спешила освободить душу своего любовника, потому и не остановилась, даже когда увидела, что за ней наблюдают. Эрлин вспомнил, как Гинта рассказывала ему о валлонской красавице с таким же кулоном из гальфинита, как и у него, которую им с Амнитой показывала Трёхликая. «А зачем вы обращались к богине?» — спросил он. — «Просто так, — ответила Гинта. — Хотели узнать побольше о Великой войне. Ты же знаешь, в «Хрониках» много неясного. И разные авторы толкуют события по-разному. И часто друг другу противоречат». Потом-то Эрлину сказали, что ей известно заклинание, вселяющее душу в камень. Она нашла его в записях Диннувира. И Эрлин понял, зачем они с Амнитой обращались к богине. Они хотели побольше узнать о Тунгаре. Оказывается, великий колдун умел обманывать Трёхликую. Он скрыл то, что они с Мирильдой делали, но Кама не случайно показала подругам эту женщину. Не сумев дать точный ответ на их вопрос, она показала то, что могла…

«Лирны не боятся каменных демонов. Это лирны освобождают души. Судьба не зря послала мне этот кулон. Но я не колдун… Зато я лирн. Я должен попробовать. И если этот камень оказался у меня не случайно, то всё должно получиться. Гинту всегда удивляло, почему эти статуи оказались на дне водоёмов. Круглолицый великан в Наулинне, мангур на дне высохшего озера в Улламарне… И «болотный великан» не сразу стал болотным. И на дне Мёртвого озера он тоже оказался не случайно. Странно… Ральд этого не помнил… А точнее, не вспоминал. Не было необходимости. Получив на время силу Ральда, его способность видеть прошлое, я заглянул туда, куда не заглядывал он сам… То есть я, когда был Ральдом… За мгновение до гибели Вальгам догадался… Вальгам — это тоже я… С ума можно сойти!»

Эрлин встряхнул головой. Эти мысли всегда вызывали в его душе смятение. И даже страх. Он не Вальгам. И не Ральд. Он Эрлин. И хорошо, что ему не дано видеть прошлое. Того, что он недавно увидел, ему хватит на всю оставшуюся жизнь. А теперь надо возвращаться. Зеркало бы лучше во что-нибудь завернуть, но во что? Плащ с Эрлина сорвало, когда он попал в водопад, куртку он сам бросил — в ней было неудобно плыть. Эрлин разорвал рубашку и кое-как обмотав ею кусок аллюгина, чтобы не порезаться об острые края, двинулся по анфиладе пещер в поисках выхода. В одном из залов он обнаружил горячий источник. Пар поднимался вверх и исчезал. Может быть, где-то близко выход наружу? Эрлин только сейчас подумал о том, что здесь, в Нижних пещерах, довольно тепло, хотя наверху зима… Или ему просто посчастливилось оказаться в той части подземного царства, где много тёплых источников? Говорят, аллюгин способен влиять на температуру окружающей среды. Кажется, пустой аллюгин холоднее, а тот, что содержит тонкие тела умерших, излучает не только свет, но и тепло…

Раза три Эрлин заходил в тупик, возвращался и выбирал другое направление. Ему не было страшно. Он чувствовал, что скоро выберется из Нижних пещер, хотя и не понимал, откуда у него такая уверенность. Он даже не испугался, когда наткнулся на харгала. Зверь пил из источника, который явно не содержал в себе аллюгина. И стены здесь светились каким-то тёплым, живым светом. Это уже явно диурин. Наверное, выход наружу где-то недалеко — уже хотя бы потому, что сюда забежал зверь. Харгал был сыт — Эрлин понял это, посмотрев на его отвисший живот. Дядя Гильмар говорил — сытый харгал никогда не нападёт, тем более на человека.

Зверь настороженно покосился на Эрлина, но сообразив, что это двуногое существо ничем ему не угрожает, снова принялся утолять жажду. Напившись, он побежал по тёмному тоннелю, хотя из этой пещеры вели ещё два тоннеля, стены которых светились. Эрлин никогда бы не выбрал темный, но он знал, что надо идти за зверем. Его предки двести лет назад так и поступили. Он последовал их примеру и не ошибся. Становилось всё светлее и светлее, причём этот свет не был похож на тот, что излучает диурин. Эрлин ощутил на лице холодный, свежий ветер. Харгал, опережавший его каптов на пятьдесят, вдруг остановился, как будто к чему-то прислушиваясь, потом свернул в какую-то пещеру и растворился в темноте. Что ему не понравилось? Выход наружу совсем близко. Наверное, это не единственный выход, который ему известен, и всё же — что случилось? Он почувствовал опасность? До Эрлина донеслись голоса. Люди! Где-то недалеко! Эрлин не знал, кто они, но он был им рад. Ему казалось, он целую вечность блуждал по царству мертвых. Неужели он вернулся? Неужели где-то рядом люди? Живые, из плоти и крови! Может, они его ищут?