Глаза ведьмы
Шрифт:
Но это мелочи. А теперь к главному.
Сашка был там. Он искал ведьму.
На секунду Дашка словно умерла, когда поняла, что ещё не даёт о себе забыть. Что ещё долго не даст о себе забыть, а возможно, никогда.
В совпадение Дашка не верила, значит… Мама и старая ведьма… Они не просто вызвали Служителей. Они вызвали Его.
Мерзкое ощущение. Будто тебя не просто предали, а предали дважды.
Но на жалость времени нет, пожалеем себя после, если выберемся из передряги.
Надо бежать.
Как долго она продержится?
И что же делать?
План сложился, будто кто-то подсказал. Может, та живая штука внутри?
Дашка поморщилась и стала искать. Свернула на улицу, где поменьше народа и стала высматривать жертву. Жертва вскоре нашлась – совсем юный парнишка. Парня не тронут, даже проверять не станут, ведь понятно, ведьмой ему не быть.
Дашка выманила у него телефон и позвонила Раисе. Телефон пришлось выбросить, ведь в памяти сохранился номер. Жаль, но ничего не поделаешь.
Потом Дашка добралась до автовокзала, купила билет и села в автобус.
Служители не станут проверять автобусы, потому что… ну как они объяснят, что делают? Можно остановить частника и вытащить из его машины девушку раньше, чем водитель что-то предпримет, если вообще станет рыпаться. Но в автобусах видеокамеры, народу много… Непросто кого-то похитить.
На всякий случай Дашка выплеснула последнюю сладу. Та штука, что сидела внутри, не мешала, однако пульсировала, каждый раз словно увеличиваясь. Эта пульсация теперь становилась болезненной.
Дашка выехала из города с уже мутной головой. Перед глазами вставал туман: серый, комковатый, с горьким запахом. Та штука, которая внутри, разрасталась.
В какой-то момент в голове щёлкнуло, и Даша кое-что поняла.
Сашка не знал, что она ведьма. Тот разговор у метро был не о ней. Не о ней, а о другой несчастной, которая, скорее всего, уже не ведьма. А может, её больше нет на белом свете.
Сашка не знал, что она ведьма до тех самых пор, пока не увидел её с балкона. Он настолько не знал, что не сразу понял, что именно за Дашкой они гнались. Вот насколько он не знал!
Дашка вспомнила его лицо. Никогда она не видела его таким прежде – словно человека, который приготовился к драке не на жизнь, а на смерть. Словно палача, который держит в руках топор, занося над головой того, кого ненавидит.
Того Сашки, которого она знала, больше не было.
Глава восьмая
Вокруг был лес. Родной, безопасный лес. Дашка вздохнула полной грудью. Земляной аромат, птички щебечут, спокойно, будто ничего непоправимого не случилось. Так, ерунда. Холодно только. И ещё все бока отлежала. С чего бы ей спать на голой земле?
Подождите-ка!
Дашка резко села. Тело отозвалось дикой болью, будто её избили.
Она лежала в траве
неподалёку от того места, куда они ездили в ночь солнцестояния. Не в самом кругу, а где оставляли фургон. Кстати, вот и он.Дашка встала на ноги, для верности расставив их на ширину плеч. Посмотрела вниз. Под ногами словно выжженный круг. Пошла к машине. Во рту было сухо, словно она не пила целую вечность.
В фургоне сидя спала Раиса, её голова опиралась на дверцу, волосы разметались и закрыли лицо. У Раисы на коленях спала Катя.
Дашка тихонько постучала в стекло. Обе мгновенно проснулись, Катя словно ужаленная вскочила, тараща заспанные глаза, Раиса сразу вскинула руку, будто собиралась колдовать. Потом все трое уставились друг на друга, словно не узнавали и долго моргали, не издавая ни звука.
Вначале хотелось что-то сказать, но Дашка неожиданно для самой себя шмыгнула носом. И разрыдалась.
Грохнула дверца, Раиса вышла, обняла Дашку и прижала к себе, покачивая из стороны в сторону. Катя стояла рядом, хмуро и сонно хлопая ресницами.
– Спасибо, спасибо, что не бросили. – Всхлипывала Дашка, цепляясь за тощие плечи живого человека. Ей не хватало объятий и прикосновений с кем-то родным.
– Ну что ты, – неуклюже утешала Раиса. – Как бы мы тебя бросили. Ты мне как дочь уже.
Дашка вспомнила, что вытворила с ней родная мать и зарыдала ещё горше. Родная мать подставила, отдала Служителям, а неродная спасла. Кто знает, что случилось бы с Дашкой, оставь её Галина в автобусе без сознания. Выкинули бы на вокзале, скорее всего, на улицу, обобрали до нитки да оставили.
– Нет, спасибо, – упрямилась Дашка.
Больше Раиса не спорила, просто ждала, пока слёзы закончатся.
Только выплакавшись, Дашка успокоилась и полезла в машину. Сидячих мест в фургоне всего два, так что ей пришлось тесниться с Катей, но обе были худыми и без труда смогли влезть на одно сиденье.
Дома всё было таким обычным, привычным, будто Дашка и не уезжала. На кухне пахло ванилью и мятой, ветерок из приоткрытой форточки колыхал занавески, даже муха жужжала как старая знакомая.
Губы у Дашки снова задрожали, но больше рыдать она не стала. Опустилась на кухонный диванчик. Катя молча заварила чай.
– Расскажи, что случилось. – Мягко попросила Раиса.
Дашка стала рассказывать. Но на моменте, когда она выпила зелье и Безымянная поведала способ спасти Игоря, споткнулась.
– Способ. – Напомнила Раиса. Её глаза потемнели. – Она сказала тебе, как можно спасти человека? Как укрепить и изменить живую плоть?
– Она сказала. – Дашка сглотнула
– Какой? Я не знала, что способ есть.
– Да, думаю этот способ вряд ли мне подойдёт. Нужно принести жертву. Человеческую.
Катя рвано вздохнула, отвернувшись. Её рыжие волосы сильно выцвели за лето и стали словно размытая акварель.
– Вот потому никто с ней не связывается, вот потому… – Пробормотала Раиса, качая головой.