Глазами любопытной кошки

Если верить Аббасу, он был отставным начальником полиции. Он рассказал, что «король Абдулла иногда ходит по улицам, переодетый бедуином, или водит такси». Вряд ли король Абдулла, крупный мужчина, похожий на британца, смог бы сохранить инкогнито, сидя за рулем такси.

– Я так люблю нашего короля, что согласился бы убить собственного ребенка, если бы тот попросил, – восторженно распылялся Аббас. – Когда умер король Хусейн, я пять дней рыдал. Король Хусейн приходил к людям в гости и просил их угостить его чаем.

Не знаю, почему он думал, что мы поверим его рассказам, ведь все слышали о том, что король Хусейн, боясь покушений, никуда не отправлялся без своих телохранителей. Дэвид попытался отделаться от Аббаса, но тот на весь вечер прилип к нам как клей, потчуя новыми байками.

На следующее утро нам пришлось встать рано, чтобы успеть на автобус к Мертвому морю.

– Вы плавать едете или на рыбалку? – спросил Дэвида какой-то мужчина, когда мы садились в автобус.

Примерно через час автобус остановился у магазинчика, где продавались конфеты и напитки. Торговец указал на тропинку, ведущую к ужасного вида стройке с остатками каких-то лачуг. «Здесь так ужасно, – решили мы, посовещавшись, – не может быть, чтобы это место было одной из главных туристических достопримечательностей Иордании».

Затем тот же торговец предложил отвезти нас в более живописное местечко на своем фургоне – за немаленький гонорар. Мы проехали мимо нескольких роскошных отелей, но решили высадиться на общественном пляже, напоминавшем пустырь у калифорнийской автозаправки. Чтобы добраться до воды, пришлось идти по горячему песку и острым камням; в воде камни стали еще острее, однако как весело мы поплавали! Вода на тридцать процентов состояла из соли, она оказалась ярко-синей и спокойной. В нескольких километрах отсюда, на противоположном берегу, виднелись безлесные бурые горы Израиля. Если бы мы имели чуть больше времени, а охрана была бы не столь сурова, мы легко бы переплыли через границу. Даже плыть бы не пришлось – утонуть в этом море невозможно.

Контингент купающихся отличался разнообразием: европейские дамы в бикини, современные иорданки в длинных шортах и топиках, а также женщины в черных накидках и платках. У одной из них лицо и руки были намазаны грязью, а все остальное покрыто черной тканью. Люди всех национальностей нежились в соленой воде, намазывая лица натуральной серой грязью: получались косметические маски, которые можно было взять прямо из-под ног. Мимо меня проплыл какой-то парень с засохшей грязью на лице, он разговаривал по сотовому телефону.

КАК ТАНЦУЮТ В ИОРДАНИИ

Я никогда прежде не обращала внимания на лоток с парфюмерией на углу переулка, ведущего к гостинице «Палас», но Дэвид на следующий день уезжал в Израиль и хотел купить подарки, поэтому ему и понадобились эти «французские» духи. Вдоль стены выстроились флаконы с маслами, пахнущими точь-в-точь как все знаменитые ароматы. Юный продавец смешивал масла, спирт и бог знает что еще при помощи шприца. Добавив еще один ингредиент, чтобы пошли пузырьки, он встряхнул смесь и закупорил флакон крышечкой. Вуаля! «Шанель номер пять» за три бакса.

Когда Дэвид уехал в Израиль, а Лиза в Иран, я задумалась о таком странном явлении, как бюджетные путешествия. Совершенно незнакомые люди вынуждены общаться целыми днями, как мы с Лизой и Дэвидом. Мы рассказываем друг другу многочисленные подробности своей жизни, делимся проблемами, надеждами, мечтами. Но когда расстаемся, почти никто не поддерживает связь. Если в путешествии знакомишься с местными или экспатами, обосновавшимися за границей, шансов, что эта дружба не оборвется, гораздо больше.

Будучи танцовщицей, я выяснила, что искусство нередко является лучшим способом познакомиться с людьми и наладить связи. Когда я решила сойти с туристической тропки и копнуть поглубже, в Аммане мне помогали трое: доктор Мухаммед Равани, профессор музыки, Анжелика, журналистка из Франции, с которой мы вместе сделали немало открытий, и Луна.

Анжелика пригласила меня в гости пообедать и познакомила с исполнительницей танца живота по имени Луна, которая училась у лучших преподавателей во Франции и Египте. Разговор зашел о том, как местные воспринимают нашу профессию, и Луна сказала:

– У моего мужа, француза марокканского происхождения, очень важная и ответственная работа, и многие люди приходят в ужас, когда узнают, что он разрешает мне работать танцовщицей.

В Иордании существует очень строгое табу в отношении профессиональных исполнительниц танца живота и вообще всех женщин-артисток. Тем не менее их часто приглашают на роскошные свадьбы – это считается престижным, главное, чтобы артистка была иностранкой.

У русских женщин сомнительная репутация по всему Ближнему Востоку, так как многие из них удачно зарабатывают на жизнь древнейшей профессией. Из России также приезжает множество танцовщиц. Я слышала о русских исполнительницах танца живота, которые работали в дешевых барах, не имея почти никакой подготовки. Но, по словам Луны, лучшей танцовщицей в Иордании стала именно русская, девушка по имени Татьяна, которая танцевала в отеле «Мариотт» на Мертвом море. Я должна была увидеть, как она танцует.

Анжелика с Луной заехали за мной и познакомили с Татьяной, ничем не примечательной молодой женщиной в комбинезоне и рубашке с открытой спиной. Она вовсе не выглядела шикарной.

Мы спустились по крутым холмам в низину. Небосвод потемнел, жестокая сухая жара перестала донимать, и ехать стало приятно. Мертвое море – самое низко расположенное место на Земле (четыреста восемнадцать метров под уровнем моря). Амман выше примерно на тысячу метров.

Отель «Мариотт» оказался роскошным. Татьяна, которая научилась танцу живота сама, без чьей-либо помощи, работала здесь уже несколько лет. У нее была сильная база – она занималась балетом и русскими народными танцами. Почти без косметики, в элегантном простом костюме, Татьяна танцевала просто потрясающе. Они с Луной говорили о том, как агенты нанимают танцовщиц в России:

– Многие из этих девушек – простые стриптизерши, но большинству хозяев все равно, хорошо они танцуют или плохо, – лишь бы платить поменьше.

Луна выступала в турецкой бане на предсвадебной вечеринке. Она танцевала в традиционном египетском стиле, используя в танце элегантность и чувственность в верных пропорциях. Она вошла в зал в тунике, играя на кимвалах и удерживая на голове зажженный канделябр. Во второй выход на ней было красивое вечернее платье, расшитое бисером. В конце она переоделась в народное платье и исполнила традиционный деревенский египетский танец с палками, пригласив в круг роскошно одетых женщин в оригинальных туниках. Но женщины если и умели танцевать, то никогда не признались бы в этом. Они двигались зажато, как европейки, никогда не ходившие на занятия восточными танцами.

После вечеринки мы отправились по клубам – в здешних местах занятие для слабого пола довольно необычное. Мы знали, что иорданские ночные клубы не пользуются хорошей репутацией, однако нам хотелось посмотреть, что там происходит, и понять, почему же наша профессия вызывает такое неодобрение в «приличных» кругах. Луна увидела на двери постер с изображением танцующей девушки; с лестницы доносилась музыка. Приготовившись к приключениям, мы спустились вниз. В клубе были одни проститутки и одинокий игрок на органе, а клиенты почти отсутствовали. Бандитского вида управляющий умолял нас остаться. Похоже, его охранники приготовились отрезать нам путь к выходу, но мы вовремя улизнули.