Глазами тьмы

Но Иден сделал вид, что ничего не понял. Он привык руководствоваться только своими желаниями и не идти на поводу у женского пола, да и вообще явно был готов прислушиваться к мнению только одной из присутствующих дам…

Предложение начальника все равно упало на благодатную почву, так как девушки, возбужденные быстрыми сборами, едой и перепалкой, наконец осознали, что действительно хотят спать. Среди присутствующих в дилижансе разве что паладин мог похвастаться бодростью. Ведь, несмотря на беспокойство за исчезнувших в лесу спутников, он худо-бедно заставил себя подремать. Было бы довольно глупо и опасно в одиночку прочесывать ночью лес, вознице и хозяевам постоялого двора удалось убедить его в этом. Даже очень хорошо подготовленный воин церкви не способен справиться с активизировавшимися в темноте вивернами. Жена владельца гостиницы умоляла пожалеть их с мужем и не отягчать совесть. Так что из защищенного от нечисти и хищников дома Феликсу удалось выбраться только за час до рассвета. Но он никому не желал рассказывать о своих мытарствах, все равно не оценят.

В дилижансе наступила тишина, нарушаемая лишь шорохами и шелестом одежды. Все пытались устроиться поудобнее. В итоге Эстер положила голову на плечо Каре, а та в свою очередь склонилась к ее голове. Возможно, поза была не слишком хорошая и девушки рисковали после пробуждения расплачиваться за нее болью в шее… Но их это не волновало, усталость брала свое.

Обманувшись в надежде на помощь начальника, Ариана вскоре решила последовать примеру коллег. Не спрашивая, она тоже склонилась на плечо Тэйре и практически тут же уснула. Лишь образница была намерена бодрствовать во что бы то ни стало. Она и так сильно расслабилась в первый день путешествия! И теперь расплачивалась за это муками совести и страшными сценами, всплывавшими в памяти, стоило только прикрыть глаза. К тому же мнительной девушке казалось, что сидящий напротив паладин может почувствовать, о чем она думает.

Посему Тэйра стала единственной свидетельницей того, как Феликс попытался оказать любезность Идену.

— Опирайся, — коротко предложил инквизитор.

— Я не дама.

— Я заметил.

— Зато я не замечал у себя стремления пообниматься с мужиком! Тем более — с церковником.

— Иден, скажи честно, ты псих? — устало выдохнул Феликс.

— Нет, просто инквизиторов не люблю, — усмехнулся сыскарь, нагло посмотрев на соседа по скамье.

— Другие тоже не любят, но тем не менее ведут себя тише и скромнее. Ты не боишься, что однажды я серьезно обижусь и выйду из себя?

— А должен?

— Да!

— Тише. Вас же учат, что, злясь, вы открываете путь в свою душу бесам. Стоит поддаться гневу, и в голове можно услышать тихий шепоток, убеждающий, как было бы здорово ударить кого-то, схватить за горло и душить, наблюдая, как краснеет лицо задыхающегося врага… Сначала ты даже не отличишь привнесенные мысли от собственных эмоций… Ну же, признайся. Как часто ты чувствуешь соблазн поддаться искушению? — поинтересовался Иден вкрадчивым голосом.

Феликс тряхнул головой и нахмурился.

— За собой следи, — буркнул он в ответ.

— Я похож на злюку? — приподнял одну бровь сыскарь в ироничном изумлении.

— Ты похож на человека, которому постоянно хочется набить морду, — предельно честно сознался инквизитор и кинул взгляд на Тэйру, чтобы узнать, не шокировал ли ее своей грубостью.

— Тебе хочется или бесу?

— Да пошел ты! — все-таки не выдержал Феликс. — Мои желания — это только мои желания!

— Похвальная самоуверенность. А как же смирение?

— Иден, ты в верховные инквизиторы метишь? — процедил паладин. — Даже Есир в своих наставлениях скромнее.

— Мне просто скучно.

— Так нанял бы себе в попутчики персонального шута!

— А зачем, если… — Иден не закончил фразу, специально оборвав ее на самом провокационном месте. Он ничего конкретного не сказал, но намек был более чем прозрачен.

Паладин с силой стиснул кулаки так, что побелели костяшки пальцев. А Тэйра испуганно вжалась в стенку дилижанса, почувствовав, как примялась под лопатками тощая набивная спинка, которой, как казалось еще минуту назад, некуда дальше приминаться. Девушка ожидала взрыва… Но, к счастью, Феликс все же совладал со своими эмоциями. Он просто отвернулся к оконцу, оставив за сыскарем последнее слово.

«Интересно… а действительно, слышит ли он искушающий шепоток? — протянула потусторонняя сущность. — Так как инквизиторы часто соприкасаются с темными силами, то, говорят, до них легче достучаться. И если бы не эти их глупые моральные принципы и духовное учение…»

Девушка пытливо посмотрела в лицо сидящего напротив мужчины. Неужели это правда? Неужели и Феликса периодически донимают голоса, склоняющие к плохим поступкам?

— Спите! — буркнул паладин, по-видимому, заметив направленное на себя внимание.

До самого вечера в дилижансе царила немного напряженная атмосфера. Тэйра страдала, Феликс хмурился и отмалчивался, остальные дремали. Лишь тогда, когда снаружи начало темнеть, пассажиры засуетились, проверяя оружие, прислушиваясь к доносящимся звукам и шепотом делясь надеждами на то, что сегодня успеют добраться до укрытия.

По подсказке бесовки было девять часов вечера, когда дилижанс остановился во дворе, огороженном вертикально вкопанными, плотно пригнанными круглыми бревнами с коническими вершинами. Местный конюх тут же распахнул дверцу, приглашая будущих постояльцев выйти. Сам рачительный хозяин небольшой придорожной гостиницы тоже выбрался встретить клиентов и теперь стоял чуть в стороне с чадящим факелом в руках.

— Места есть? — на всякий случай уточнил Иден. Это был отнюдь не праздный вопрос, так как дорожная кампания, занимающаяся перевозками пассажиров, никогда заранее не бронировала комнаты. В эконом-классе каждый должен был сам оплатить ночлег в соответствии со своими финансовыми возможностями. Как-никак кому-то хочется личную комнату, а кого-то и скамья внизу в общем обеденном зале утроит, чтобы перекантоваться до утра. Изредка бывало, что мест действительно не хватало, и потому приходилось тесниться, укладываясь между скамьями на тощих тюфяках. Не лучшая перспектива, но ведь не на улице же ночевать?! Кто раньше прибыл, тот и имеет преимущества выбора, невзирая на социальную градацию.

— Комфортные условия я вам не обеспечу, — безразлично пожал плечами бородатый мужик крепкого телосложения. Ему-то что — хоть какие-то деньги он все равно получит. — У меня обычно столичные дилижансы останавливаются — заранее места бронируют, а ваши едут дальше по дороге.

— Так получилось, Грег, — подал голос возница, начиная распрягать лошадей. — Мы отстали от графика из-за поломки.

— Вижу я. Свободна только одна комната для трех девушек. Четвертая там при всем моем желании не поместится. Но могу подселить ее на свободное койко-место в комнату побольше, к пятерым другим постоялицам.

— Хорошо, — кивнул Иден, понимая, что выхода нет. — А куда меня и этого, — он ткнул пальцем в вышедшего из экипажа Феликса, принявшегося активно помогать вознице и конюху.

— Есть по свободной кровати в комнатах на шесть и на четыре человека. Кто куда, думаю, сами договоритесь. Или желаете скамью в зале?

— Я возьму комнату, — поспешил сказать паладин, пока сыскарь не выбрал для него условия похуже. — Причем за деньги церкви, а не департамента расследований.

— А я, наверное, лучше на скамье устроюсь, — поколебавшись, сказал Иден. — Люблю, знаете ли, в дороге поболтать допоздна с другими путешественниками, узнать последние новости… Да и выпить охота! — воскликнул он, подмигнув хозяину гостиницы. — Вряд ли соседи по комнате напросятся в собутыльники и потерпят перегар. Не буду провоцировать скандал.