Глазами тьмы
Шрифт:
— Они поломаны! Они все поломаны! — воскликнула Тэйра и уже не почувствовала такой уж острой боли в голове. Похоже, организм начал справляться с последствиями сильного удара. — Да и приблудная кошка на крыльце вечно на меня шипит.
— Ну-у, кошка и меня восприняла не очень благосклонно, она просто дикая и капризная. Но ведь живет рядом с тобой, не убегает. А макет действительно был немного помят, но работал при этом в полную силу, — не согласился паладин.
— Ка-ак? — удивилась девушка и тут же мысленно завопила: «Тень, или как тебя там! Что это значит?!»
«Значит, что амулет был исправен, — проворчала
«Ты же сказала, что он поломан! Ты не могла не почувствовать…»
«Какая тебе сейчас разница? Подумаешь, соврала. Для нашего же блага, между прочим».
«Для своего блага! Чтобы водить меня за нос!»
«Таечка, нимба и крылышек у меня нет. За честностью — это не ко мне. Я тебе давно говорила, чтобы ты училась думать самостоятельно и не боялась рисковать. А то скучно…»
«Скучно тебе, значит, было?! Ты давно могла рассказать мне правду!»
«Сначала я и сама не помнила и не понимала, что в действительности происходит. А потом мы вполне приспособились и нормально жили, я не хотела делиться подозрениями и переворачивать все с ног на голову».
«Существовали!»
«Тебе же и самой не хотелось связываться со святошами для проверки смутных подозрений. Церкви, подвалы, молитвы… Фи».
Тэйра сердито засопела. Из-за этой мерзавки она винила во всех убийствах себя! Очень хотелось наорать на тень, как-нибудь ее уязвить. Однако, как она теперь понимала, даже молитва в полный голос или ночевка в главном соборе не доставят той неудобств. Остается и дальше злиться и играть в молчанку столько, сколько получится.
— Поссорились? — осторожно поинтересовался инквизитор.
— Не с вами, — вздохнула девушка и пожаловалась: — Получается, моя тень подозревала правду, но позволяла мне мучиться угрызениями совести.
— Не принимай близко к сердцу. Пойми, она не человек, заботящийся о душе, и не олицетворение света. Хотя и до бесовки ей далеко. В тени нет злобы, чтобы совершать жестокие убийства, однако при первой же возможности она соврет, попытается искусить на плохой поступок, подбить на авантюру. Но может и бескорыстно помочь, проверено. Знаешь, мы уже давно выяснили, что эти тени чем-то похожи на скучающих шаловливых детей или подростков, у которых еще нет четкого понятия о добре и зле, о совести, они эгоистичны, мстительны, хотя своего носителя в обиду не дают.
На эти щедрые эпитеты потусторонняя сущность ответила сердитым шипением. И Тэйра хмыкнула, поняв, что та обиделась на инсинуации относительно психологического возраста.
— Злится? — заговорщицки подмигнул Феликс. Он по-прежнему выглядел суровым и несгибаемым, но, как ни странно, больше не пугал. Теперь его сила воспринималась защитой.
— Да, — кивнула Тэйра и робко улыбнулась.
— Постарайся простить ее, как бы ни было сложно. Теперь до самой смерти вы — единое целое, ближе сестер. И я очень надеюсь, что инквизиция Эдиабада может рассчитывать на вашу помощь в выявлении одержимых женского пола.
— Мне придется сменить работу?
— Боюсь, что да. Я не хочу тебя принуждать, но… В твоих силах помочь очистить город и обезопасить жителей. Видения все равно будут преследовать тебя вне зависимости от желания, так лучше извлечь из них пользу.
— Я согласна! — твердо заявила девушка. —
Только мы же не повернем сейчас обратно в город? Не хочется всех бросать.— У меня приказ сопровождать группу, так что в ближайшее время все остается по-прежнему. Если хочешь, мы даже не скажем никому о твоем изменившемся статусе. Об увольнении сообщишь подругам и начальнику сама — на обратной дороге.
— Хорошо. Мне очень хотелось бы закончить это расследование, — ухватилась за возможность образница.
— Надеюсь, ты больше не будешь меня бояться? Ты же из-за тени так нервничала каждый раз в моем присутствии?
— Отчасти, — смутилась девушка. — Вас вообще все боятся.
— Зря. Кстати, мне кажется или родители называли тебя по-другому? У меня ведь сразу даже не возникло ассоциации между тобой и дочерью ин Патрика.
— Вам не кажется.
— Тебе, — поправил паладин. — Давай не будем так официальны, видеться нам придется часто.
— Тебе не кажется, — послушно повторила девушка, расслабившаяся от доверительной атмосферы. — Родители окрестили меня Таей, Таярой, а в приюте прозвали Тэйрой. Так теперь и в документах написано. Мне казалось, что, называя себя нынешнюю, с бесовкой в душе, прежним именем, я предаю память родителей.
— Если хочешь, мы можем помочь исправить документы, — предложил Феликс. — Думаю, власти нам не откажут.
— Еще бы! — непроизвольно хмыкнула образница, и от движения ее плеч шаль опять съехала и свалилась на пол, покрытый соломой.
Паладин замер и напрягся, а Тэйра вдруг обнаружила, что под короткими рукавами кольчуги на открытых руках у сидящего перед ней мужчины четче проступили мускулы. Захотелось дотронуться до них кончиками пальцев, обследовать, проверить твердость, запечатлеть этот рельеф на бумаге… О большем она пока даже не мечтала.
— Кхм… — первым очнулся Феликс, осознав неловкость своего поведения и всей ситуации в целом. — Тебе точно не холодно? Может, лучше завязать эту шаль?
«Не надо!» — завопила тень.
«Только не говори, что лично тебе душно», — язвительно заметила Тэйра, зябко передернув плечами.
«Мне интересно».
«Что именно?»
«Как долго у паладинов хватает выдержки изображать благородство, — хихикнула потусторонняя сущность. — Ты, кстати, знаешь, что у нас во время падения немного лиф платья разорвался?»
Охнув, образница со всей возможной скоростью закуталась в шаль, не обращая внимания на то, что ткань легла некрасивыми складками. Она бы еще и покраснела… если бы злость на тень не пересиливала смущение. И только после этого Тэйра украдкой покосилась на Феликса: правда, что ли, он заинтересовался открывшимся видом? Жаль, не успела уловить выражение лица.
«А я тебе предлагала не тащить опять на себя эту пакость с налипшей соломой».
«Сгинь!»
Тэйра постаралась принять невозмутимый вид. Феликс, собственно, зеркально отобразил ее старание и на всякий случай сложил руки на груди. Своей, естественно. Он пытливо посмотрел на девушку: заметила ли она его интерес? Нельзя позволять себе пользоваться ее растерянностью!
«Дурак!» — пронеслось в голове. Только паладин при всем желании не смог понять, его ли это мысль или того беса, который отвечал сегодня за попытку его совращения. Впрочем, это не тот случай, когда стоило торопиться с обвинениями в чужой адрес…