Глобальное отключение

– Вон едет общественный тарантас.
– фея указала пальцем на автобус.
– прокати меня хотя б на таком! Не жмоться, плата за проезд должна быть небольшой.

– Он металлический.

– Да? А по виду не скажешь. Ладно, обойдемся тогда. Ну что, пошли к твоему другу?

– Он не друг, он меня наверняка ненавидит. На одуванчики-то насмотрелась?

– Когда их так много, они теряют все свое очарование. Да ну их, сорняки эти!

Вместе с безымянной феей в круге света от костра появилось неожиданное дополнение в виде схватившей ее за плечо особы в костюме горничной. Другой рукой горничная держала нож, готовая без раздумий его применить.

– Это кто ворует мою служанку у меня из под носа? Кому жить надоело?
– произнесла она воинственно.

– Найти, тут Владычица. Все в порядке, она наверное решила меня наказать лично.

– И это по-твоему "в порядке"? Я ее сама сейчас покараю, так, что мало не покажется!
– возмутилась Найти.

– Это как это ты меня карать собралась? Давно в задницу сосулькой не получала, дура?
– взвилась Атаи.

– Босс и Владычица, успокойтесь, пожалуйста! Не надо вам обоим никого карать, лады? Я сама виновата, что статуи разбила, мне и отвечать.

Ева, ранее стоявшая рядом с замешательстве, вмешалась:

– Вообще никого нет нужды наказывать. Тебя призвали, потому что нам очень нужна помощь. Ты ведь умная, да?

– Может и умная. Мои орки быстро начали наводить ужас и панику на тех троих, даже на Вотти.

– Вот и хорошо. Атаи, проси ее ты, ты же Владычица, как-никак.

– Кхм. Безымяшка, имя хочешь заслужить?
– сказала Атаи.

– Ага. Кого надо убить?

– Обойдемся без убийств. Глянь-ка на эти расчеты...

– Имя я и сама ей могу дать.
– вмешалась Найти.

– Интересно. И какое же?
– заинтересованно спросила Атаи.

– Я думала назвать ее Васей.

– Почему именно Васей?

– От слова вассер.

– Так вассер - это вода. А она воздушная.

– Да? Все равно пусть будет Васей.

– Не надо Васей. Пожалуйста.
– смиренно попросила фея.

– А прозвище ей дать надо - Пианино.
– вмешалась Ева.

– Почему Пианино? Ей ну никак не украсть пианино в силу размеров.

– Потому что она - настоящий рояль в кустах! Зачем был нужен весь штат физиков и математиков, который я содержала, если можно было обойтись безымянной феей?

– Отлично, приступай к расчетам, Вася Пианино.
– подытожила Атаи.

Фея заломила руки, чуть не плача:

– Ну за что вы так со мной! Я лучше суициднусь пойду, чем приму такое имя! Вы этого добиваетесь?

– Не переживай ты так, мы шутим просто.
– сказала Атаи.

– Раз шутите, то я помогу чем могу. Но вы, блин, не шутите со мной. Умишко не показывайте. Потому что имя - это очень серьезно! Нашли над кем издеваться, над безобидной фейри!

Извини, Винди. Мир?

– Мир. Ой, а Винди - это что... имя? Мое? Я же еще ничего полезного не сделала.

– Ага. Твое. Ну как оно тебе?
– сказала Атаи гордо, будто поэму сочинила, а не простенькое имя.

– Вполне. Спасибо, Владычица. Завтра же отправлюсь и сопру в деревне что-нибудь с миленьким названием.

– Удачи с этим. Смотри не прочайлддись. Ну что, глянешь на формулы?

– Я и слов-то таких не знаю - "формулы".

– Уверена, все будет в порядке.

– Хорошо, если так... показывайте ваши формулы.

Внизу серебрилась на солнце река и колосились желтые злаки. Пшеницу никто и не думал убирать, она являлась декоративной и подпитывала вместо желудков эстетические чувства. Поля предназначались для одного единственного дела - они были площадкой развивающей игры для маленьких детей. В небе висело множество огороженных разноцветных платформ, периодически меняющих цвет. Каждая платформа по команде телепортировала ребенка на соседние из числа находящихся пониже, куда именно - зависело от цвета платформ и времени предыдущего перехода. Целью было добраться до воспитателя как можно быстрее, и потом всем вместе искупаться в реке, хвалясь при этом своими успехами и насмехаясь над самыми нерасторопными. Платформа Михаила находилась высоко над землей, хотя соревнование началось давно - он пообещал другим детям, что сегодня даст им фору. Выигрыш его совершенно не интересовал. Все, что его волновало - это отличная сигара в руках и шило в кармане. Шило было гораздо важнее сигары. Сегодня наконец решится, кто же главнее - он или воспитатель.

Воспитатель, внешне неотличимый от человека, был, тем не менее, роботом из плоти, запрограммированным на развитие детей, уход за ними и пресечение шалостей. И он с этим справлялся на пять с плюсом, до тех пор, пока коса не нашла на камень. Ровным счетом ничерта не соображавший в этом мире Михаил был, все-же, ментально взрослым человеком, и предпочитал сам принимать решение насчет того, хочется ли ему есть или спать. Один чертов биоробот уже решил за него, жить ему или умереть, и ему вовсе не хотелось подчиняться, пусть и в мелочах, другому. Платформа загорелась красным, и Михаил пальцем попробовал шило на остроту. Когда цвет сменился на оранжевый, пятилетний карапуз начал спуск вниз, умудрившись в итоге прийти не одним из последних. Ближе к земле он раскурил сигару и, как ни в чем ни бывало, подошел к воспитателю.

– Миша, немедленно кинь каку на пол!
– тут же отреагировал он.

– А если не кину? Силой отберешь?

– Сначала я обязан попробовать уговорами.

– Отлично. Пробуй, а я пока покурю.
– сказал Михаил, и, сделав глубокий затяг, закашлялся своими крошечными чистыми легкими.

– Миша, я директору расскажу. Я вынужден. Давай сюда сигарету!

– Это сигара, глупый робот. Продолжай уговоры свои.

– Я создан любить детей. Но я не уверен, что тебя люблю.
– внезапно сказал воспитатель с грустью в голосе.

– Вот. Я из тебя нормального человека сделаю. Сожжешь техпаспорт, сбежишь от хозяев и отправишься наемником в горячих точках воевать.

– Не отправлюсь. Я же только тебя не люблю, а остальные дети хорошие...

– Это пока. Я их перевоспитаю.

– Так, все, мне надоело! Отдавай сигару!

Биоробот потянулся к Михаилу и вздрогнул.
– тот достал шило из кармана и угрожающе его выставил на вытянутой руке между собой и воспитателем.

– Миша, подумай, что ты творишь. Поговорим как взрослые люди...

– 3,14деть - не мешки ворочать.
– ответил карапуз и с опаской затянулся еще раз.
– давай, охмуритель. Говори со мной как взрослый.

– Директор вынужден мириться с твоими выкрутасами, потому что мир у нас развитый, и никому не пришло в голову включить в контракт исключение подопечного из интерната, если он окажется не ребенком, а бесенком. Но скоро тебе исполнится шесть лет. Контракт был ровно на полдюжины лет. И его не продлят. Просто не продлят, и ты отправишься в государственный интернат. А там таких веселых игр, как у нас, нет...