Глория. Пять сердец тьмы

«Хотя некоторые могут и не знать об этом приглашении…»

Поспешно отогнав от себя мрачную мысль, я сильнее сжала руку Винсента.

Рабочий день уже закончился, и народа вокруг практически не было. Мы шли по полупустым улицам, вдоль череды складов и заборов, а затем и вдоль речных доков. Потянуло водой и тиной. Ветер стал более прохладным и порывистым, так что приходилось постоянно то поправлять волосы, то придерживать платье.

Двигались быстро. Винсент явно хорошо знал местность, так как, не задумываясь, сворачивал в нужных местах и ни разу не придержал шага на развилках.

Как и просил Винс, я смотрела только вперед, хотя то и дело ощущала на себе пристальные взгляды местных обитателей: матросов, грузчиков и каких-то неопределенного типа личностей. Среди всей этой разношерстной, грязно одетой компании следователь в строгом темно-сером камзоле и я в нарядном платьице смотрелись слишком уж чужеродно. Однако, несмотря на общее неприкрытое внимание, к нам так никто и не подошел. Даже не окликнул.

Мы спокойно миновали доки и вышли на небольшую площадку, с трех сторон ограниченную стенами ангаров. Шагов двадцать в длину, и уперлись бы в тупик.

Небо окончательно стемнело, и площадку освещал лишь одинокий, поскрипывающий на ветру фонарь.

— Пришли, — Винс огляделся. — Нас должны встречать. Именно здесь.

— Раз должны — значит, встретят.

Внезапно раздавшийся из темноты мужской голос заставил меня вздрогнуть. А в следующий момент из тени ангара выступила на свет фонаря высокая фигура.

Одетый по последней столичной моде мужчина выглядел здесь таким же чужеродным, как и мы. Его камзольная пара явно была сшита на заказ руками не самого дешевого портного, а ботинки тонкой выделки с начищенными серебряными пряжками заставляли думать, что нас встречает, по крайней мере, виконт. Вьющиеся напомаженные локоны и белозубая улыбка, с которой мужчина подошел к нам, подтверждали: обладатель подобной внешности уделяет ей немало внимания.

— Господа, — он поклонился мне и кивнул Винсенту. — Мне приказано проводить вас к его величеству.

— Мы — гости и пользуемся законом и правом гостей, — твердо произнес Винсент, не трогаясь с места.

— Вы — гости. Я подтверждаю и признаю это, — мужчина вновь улыбнулся и обратился ко мне: — Ах, эти условности. С господином Винсентом я имею честь быть знакомым, а вот с вами… — он выжидательно посмотрел мне в глаза.

— Я…

— Она со мной, — перебил меня Винсент. — А перед тобой, Глория, господин Арчиано. Хозяин всех проституток с Портовой и Лесной улиц, а также владелец большинства притонов по Судовой и Болотной… Я ничего не забыл? — он взглянул на мужчину и вопросительно изогнул бровь.

Улыбка того несколько увяла.

— Ну что ты, дорогой друг. У всех свои пути и дорожки…

— И наша ведет этой ночью к Ругару, не так ли? — прервал его следователь.

— Так, так, — проворчал Арчиано и махнул рукой. — Следуйте за мной, прошу вас.

Наш проводник быстро пошел вперед, свернув на какую-то на первый взгляд незаметную и очень узкую дорожку, начинающуюся около угла одного из ангаров.

Впрочем, едва ступив на утоптанную землю, я поняла, что пользуются этой дорожкой часто. Ветки и кусты, скрывающие ее начало, дальше были аккуратно подрезаны и совершенно не мешали нашему продвижению.

Путь наш сразу же круто уводил вниз, так что совсем скоро я расслышала плеск волн.

— Стоп. — Арчиано резко остановился, и я едва не ткнулась ему в спину. — Дальше вас проводят эти господа. Желаю приятной и, смею надеяться, незабываемой ночи.

Он отвесил нам изысканный поклон и, блеснув улыбкой, отступил. В то же время из-за каменного уступа прибрежной скалы выдвинулись двое мужчин. Невысоких, самого невзрачного вида, но вооруженных не хуже городской стражи — с мечами на поясах и магическими штырями-парализаторами. А судя по массивным браслетам на их запястьях, чем-то напоминающих боевой артефакт Винсента, может, даже и лучше.

Лица мужчин закрывали темные повязки, но я и не стремилась их разглядывать. Помнила, что пристальное внимание может быть воспринято превратно.

Один из мужчин выразительно махнул рукой, приглашая следовать за ними, после чего незнакомцы вновь исчезли за уступом.

— Ты знаешь, куда мы идем? — негромко спросила я Винсента, поворачивая за ними следом.

— В городские катакомбы, — пояснил тот. — К одному из входов со стороны моря.

— Катакомбы?

— Ага. Под нашей столицей их целая сеть. Лирания ведь была выстроена на месте разработки соляных шахт, так что этих самых шахт, туннелей и переходов, старых и заброшенных, тут целый лабиринт. Стража туда не суется — смысла нет. Они ограничились лишь тем, что наглухо запечатали все известные выходы со стороны города. Ну а те, что остались, Ругар, как видишь, приспособил для собственных нужд. Что делает честь его уму и сообразительности, — поспешно добавил Винс, едва одна из шедших впереди фигур оглянулась.

Следующие несколько минут мы шли молча, пока, наконец, наши проводники остановились. Впереди, в земле у подножия скалы виднелась узкая черная расселина.

— Вам сюда, — глухо сообщил один из мужчин и кивком указал вперед.

— И каким образом? — уточнил Винсент. — Там же не видно ничего. Тьма, хоть глаз выколи.

Вместо ответа наш проводник-собеседник взмахнул рукой, что-то треснуло, и из лаза пробился свет тусклого пламени.

— Вы не заблудитесь, — промолвил он. — Идите все время прямо по освещенному проходу. И не советую никуда сворачивать. Вы — гости, но те, кто нарушает наши правила, гостями быть перестают. Вам же это известно?

Винсент кивнул и, потянув меня за локоть, двинулся к расселине.

Когда мы приблизились, обнаружилось, что прямо от лаза вниз ведет пара десятков ступеней каменной лестницы, заканчивающейся освещенным факелами коридором. Причем, несмотря на, казалось бы, живое пламя, оно совершенно не коптило.

Шли мы не долго. Примерно через пару сотен шагов коридор закончился развилкой, и выдвинувшийся из темной ниши бородач в легком кожаном доспехе махнул нам рукой, указывая нужный поворот. И сразу же вновь исчез во тьме ниши.

— Гм, — проворчал Винсент. — Лаконично и понятно. Идем, Лори.

— Как будто у нас есть выбор, — еле слышно откликнулась я, буквально кожей чувствуя, что чьи-то недобрые взгляды впиваются мне в спину. При этом коридор, который мы только что миновали, по-прежнему был тих и пуст. Или казался таким.

— Идем, — повторил следователь, сворачивая в указанный проход.

А буквально через несколько шагов я услышала гул голосов, чей-то смех и грубую брань. Коридор вильнул раз, другой, и оказались на пороге огромного подземного зала.

И зал этот не был пустым.

Здесь было не меньше сотни самого разного народа. Мой взгляд натыкался как на нищенские робы, так и на богатые камзольные пары, украшенные драгоценными камнями и золотым шитьем. Но при этом я ощущала, что собравшееся здесь общество представляет собой единый, спаянный какими-то общими целями организм.

Я видела, как мужчина в полном доспехе городской стражи, разве что без шлема, почтительно разговаривает с каким-то убогим нищим, едва доходящим ему до подбородка. Причем «стражник» склонился так, чтобы собеседнику не пришлось поднимать голову. А вокруг стояло еще трое крепких мужчин в простой одежде, внимательно слушающих попрошайку с таким видом, словно каждое слово является откровением свыше…