Глоссарий

расширились, а рот открылся в беззвучном крике. Она кинулась под кровать и уже оттуда

страшно закричала.

– Оливия! – я не сразу вышел из ступора, от её реакции на меня, но потом

подумал, что возможно она решила, что это братья пришли вернуть её в замок.

Заглянувших в дверь слуг, я вымел одним только взглядом. Плотно закрыв за

собой дверь на засов, я подошел к окнам и одним движением сорвал с них шторы,

солнечный свет водопадом залил собой всю комнату, а когда я открыл окно, сразу стало

как-то уютнее в этом мрачном, пропахшем сыростью, страхом и болью месте.

– Оливия, это Анри! – громко позвал я её еще раз, стараясь перекричать рыдания,

раздающиеся под кроватью.

Мне пришлось позвать еще пару раз, прежде чем я увидел появившиеся

маленькие руки со сгрызенными до самого мяса ногтями, а затем лицо с большими

глазами, в которых я увидел отчаянье, смешанной со слабым лучиком надежды. Увидев, что это действительно я, девушка выкатилась из-под кровати и бросившись ко мне,

затряслась в рыданиях, прижимаясь ко мне всем телом. Я как-то особо раньше не замечал

её, поскольку всегда считал слабой тенью отца, поэтому с удивлением понял, что она

примерно моего возраста, только намного миниатюрнее, чем казалась раньше из-за своих

пышных платьев.

– Успокойся Оливия, все прошло, - я гладил её по волосам и чувствовал, как

кафтан намокает, а девушку все сотрясают рыдания и я не могу её остановить. Нужно

было сказать еще что-то и я решился.

– Оливия, я приехал забрать тебя с собой!

Подергивание тела стали стихать, а на меня снизу верх взглянули святящиеся

безумным костром глаза.

– Это правда?!! Ты обещаешь?!

Но тут же её лицо исказилось гримасой отвращения и она оттолкнула меня. Я

испугался, но она стала срывать с себя одежду и до крови царапать свою кожу.

– Анри, нет! Ты не можешь! Я грязная! Я должна сказать тебе, они…

Я схватил её руки и сильно прижал, оказавшееся таким небольшим тело к себе.

– Я все знаю, молчи. Тихо!

Она снова затряслась в рыданиях и мне пришлось отвести её на кровать, чтобы

дать воды и успокоить.

– «Им придется сказать правду о ней, - спокойный голос де Берзе заставил меня

вздрогнуть, я поднял голову и увидел скучающего себя, расположившегося в одном из

кресел. Шевалье беспечно покачивал носком сапога, отмахивая рукой ритм какой-то

песенки».

– «Сволочь, - взбесился я, - имей хоть каплю уважения хоть не ко мне, а к ней».

– «А что собственно говоря произошло? – удивился он, - ну поимели её разок, ну

два максимум, после твоих прошлых забав с причиндалами одного из братьев я вообще

думаю, насиловал её только Ричард».

– «Но…, - закончить мне не дали, де Берзе яростно вскочил с места и подлетел ко

мне, его лицо исказила гримаса ненависти».

– «О себе лучше подумай, ты теперь никто! Слышишь?! Кусок никому не нужного

мяса, годный только лизать сапоги господину, который бросит тебе кость пожирней!».

Я упрямо посмотрел на него и странное спокойствие внезапно меня охватило,

такое, что я даже не смотря на дрожащую у меня в руках Оливию улыбнулся ему.

– «Если я отдам их тебе, ты обещаешь не причинить её вред?».

Де Берзе удивленно присвистнул, он один на всей земле знал, насколько я

ненавидел братьев и на что был готов пойти чтобы стереть их с её лица.

– «Да это королевский подарок друг! – он оскалился и потрепал меня по плечу,

затем снова сел в кресло и продолжил насвистывать песенку, - она твоя!».

Я обрадовался, вдруг потеряю контроль над собой, а моя темная сторона в

припадке ярости причинит ей вред, ведь в некоторые моменты сильнейшего нервного

возбуждения или истощения, я не мог остановить его и тело больше меня не слушалось, переходя под полный контроль темной стороны. Теперь же еще одно соглашение было

заключено.

Наконец девушка стала затихать и я ладонями осторожно приподнял её лицо.

Заплаканное, с темными кругами под глазами и всклокоченными волосами, оно все же

было милее и роднее, чем два ублюдка одной со мной крови, которые жили только для

собственного удовольствия.

– Мы задержимся тут на три дня, пока я не найду тебе подходящую лошадь и

дорожную одежду, - я мягко отстранил её от себя, - а ты за это время приведи себя в

порядок и пообещай хорошо кушать! Хорошо?

– Ты не бросишь меня? – глаза, так похожие на те, что я любил больше своей

жизни требовательно посмотрели на меня, сердце дрогнуло.

– Оливия, мы теперь одна семья, - я провел рукой по её волосам, - потом

расскажешь мне про отца, а пока займись собой, негоже показываться хозяевам в таком

виде.

Я показал на изодранные в кровь руки и лохмотья платья. Она покраснела, и

постаралась закрыться от моего взора оставшимися лоскутами. Я не смотря на неё, вышел

из комнаты, де Берзе был прав, слуги слышали крик и войдя, найдут её в таком состоянии, невесть что обо мне подумают.

Барон слушал молча, но его рука с такой силой сжимала ручку кресла, что она

побелела. Его супруга прикрыв в ужасе рукой рот, порывалась вскочить и ринуться на

помощь Оливии.

– Все нормально, я её успокоил, - пришлось остановить её и сообщить, что

забираю её с собой.

Барон согласно кивнул головой.

– Если эти ублюдки выкинули её из замка не боясь за себя, значит не испугаются и

рассказать всем об этом, тогда малышке тут не жить!

– Я это понимаю, поэтому и прошу вас помочь мне со сборами, - попросил я.

– Все, что в наших силах, - мы впервые так долго и близко общались с родителями

Натали, но я все больше и больше уважал их. Мы закончили разговор и баронесса тут же