Глоток воздуха

– Гин, - наконец, когда они взлетели и остались одни, решился на серьезный разговор Куросаки.
– Кто такой это был? Ведь не квинси и не шинигами?

– Подчиняющий, Куросаки-кун. Таких людей называют подчиняющими, - ответил ему Ичимару.

– Людей?!
– удивился Ичиго.

– Именно людей, Куросаки-кун, - подтвердил сказанное ранее Гин.
– Случается так, что человек сталкивается с пустым, получая отпечаток его силы на своей духовной составляющей, и выживает. И даже не сходит с ума. Тогда у него могут появиться необычные способности, вроде тех, что есть у Иноуе-сан и Садо-куна…

– Так Иноу и Чед - подчиняющие?

– удивился Ичиго.

– Не совсем. На формирование их сил во многом повлияло Хоугиоку, поэтому они уникальны.

– И много их? Этих Подчиняющих?
– поинтересовался рыжий.

– Не очень, - пожал плечами серебряноволосый.
– Но тебя ведь не это беспокоит, - сказал он и улыбка его стала выжидающей.

– Что с ним стало? Он выжил?

– Естественно. Рана не опасная, скорая подъехала быстро. Так что об этом можешь не беспокоиться. Но это ведь не тот вопрос, верно?
– всё так же выжидательно продолжал улыбаться Лис.

– То, чему ты меня учишь… Не будь он подчиняющим, то умер бы от того приёма?

– Ты прав, - согласился Гин.

– То есть, это действительно настолько опасная вещь? Айкидо на самом деле - искусство убивать?
– растерянно и напугано спросил Ичиго.

– Айкидо не более опасно, чем меч, с которым ты бегал весь прошлый год, - покачал головой Ичимару.

– Поясни, - попросил мальчик.

– Начнем с того, что любой приём айкидо, выполненный правильно и до конца - это смерть, либо тяжкие увечья. Но при этом, путь Айки - это не искусство убивать. Искусство убивать - это Айки дзюцу и Дайто рю, из которых айкидо выросло. Однако понять путь айки ты сможешь только сам. Со временем. Сейчас ты не поймёшь моих объяснений. Они покажутся тебе слишком заумными. Но помнить о том, насколько опасным оно может быть, ты обязан, - серьезно проговорил Ичимару. Как он при этом умудрялся продолжать улыбаться, совершенно непонятно.

– Я запомню, - сильнее нахмурился Ичиго. Вдруг в голову Куросаки пришла мысль, поразившая его, словно молния.
– Но ведь я тоже сталкивался с пустыми! И очень часто находился под давлением их силы! Может быть, я тоже могу быть этим.. подчиняющим?

– Я не Урохара, Куросаки-кун, - пожал плечами Гин, и его улыбка стала ехидной.
– Откуда мне знать?
– развёл он руками.

– Ксо! Всё же ты невыносим, Гин, - не удержался Ичиго от ругательства. Улыбка Ичимару мгновенно стала заметно шире, и продолжать свою мысль Куросаки не рискнул.

– Что же, пока есть время, предлагаю заняться медитацией!
– выдал идею Гин. Ичиго чуть подумал и согласился.

– Почему бы и нет?

*

“Бойфренд Арисавы Тацки сломал челюсть чемпиону Японии по карате”, - с красным, как маков цвет, лицом и чуть ли не дымом, поднимающимся от ушей, читал Куросаки-младший заголовок на первой странице газеты.

Эту треклятую газету притащил в класс Кейго. И самое пакостное, что не одну! Буквально на каждой парте красовалось подобное украшение.

И с каждой газеты, ровно под заголовком, глядела на мир фотография, где некто рыжий, в белом кимоно, вбивает свою ногу в лицо Чемпиона.

А ниже, в обрамлении текста, еще две, чуть поменьше размером. На одной этот же некто, но уже лицом к объективу, тащит несопротивляющуюся Арисаву Тацки в одному ему известном направлении. На другой этот же некто, но уже в джинсах и рыжей майке, дарит краснеющей девушке цветы. На следующей странице фото чемпиона с гипсом на руке и на челюсти. И в самом конце статьи фото этого некто в странном косплейном белом костюме, входящего в зал (как ни странно, Гин на это фото не попал).

Всё. Абзац. Финиш.

– Ксо!
– выдохнул Ичиго и со стуком впечатал голову в парту. Не помогло, и он повторил процедуру ещё несколько раз.

На другом конце класса с точно такими же дымящимися ушами читала такую же газету Арисава Тацки.

Минута ошарашенного молчания, пока весь класс внимательно читал статью и осмысливал полученную информацию, закончилась, и помещение буквально взорвалось гвалтом. Каждый считал своим долгом обсудить эту новость буквально с каждым. Правда, подойти с вопросами к чемпионке Японии по карате и знаменитому всей школе хулигану со взрывным характером решался не каждый.

Но были и исключения.

– Мужик!
– веско припечатал и не менее веско хлопнул друга по плечу Садо Ясутора. Говорить что-то ещё он нужным не считал. Ичиго его и вообще без слов бы понял.

– Куросоки-кун, - обратилась к нему не смело Иноуэ Орихимэ.
– Это правда? Вы с Тацки-тян встречаетесь?
– затаила она дыхание.

– Нет. Мы просто друзья. Я пришёл на чемпионат поддержать её в трудную минуту, - не надеясь, что ему кто-то поверит, ответил Ичиго.

– В Йокогаму?
– удивилась девушка.

– К тебе же, в Хуэко Мундо, пришёл?
– пожал плечами парень. Девушка задумалась, приложив палец к губам. Потом просветлела. Потом снова задумалась.

– А откуда там взялся Айзен? И почему рыжий?
– спросила она. Ичиго снова мучительно покраснел и выдавил из себя.

– Это я… В косплее… - чего ему стоило произнести это, знал только Гин, беспалевно подглядывающий в окно в своей духовной форме.

– О!
– протянула девушка.
– А кого ты косплеел? Или, правильнее, “изображал”?

– Айзена… - чуть ли не прошептал он и уткнулся в газету.

Следующим смертником был сам Кейго. Но с ним Ичиго не церемонился…

Пока в другом углу класса бесились Кейго и Ичиго, красная, как помидор, Тацки выдерживала наплыв интересующихся её приключениями. Правда, они быстро кончились. Как оказалось, сплетничать между собой окружающим гораздо интереснее, чем узнавать реальные события у первоисточника. Вот так и получилось, что говорила она исключительно с Орихиме.

*

========== Веселые старты ==========

К магазинчику Урахары Ичиго пришел сразу после школы, хоть и продолжал сомневаться до последнего момента.

Но решительность была настолько неотъемлемой чертой Куросаки, что эти сомнения и сомнениями назвать сложно.

У магазинчика, по обыкновению, переругивались Дзинта с Уруру (а если точнее, то Дзинта кричал на Уруру).

– Йо, Дзинта! Уруру!
– поздоровался с ними Ичиго.

– Привет, дылда, чего припёрся?
– по своему обыкновению, грубо отозвался мелкий.