Глоток воздуха

– Выносливее тебя?
– Тацки уже устала удивляться, но рыжий не уставал подкидывать сюрпризы.

– Гораздо!
– ответил ей парень, и уже тише добавил, - Чертов гений!…

– Я уже положительно хочу с ним познакомиться!
– рассмеялась девушка, уходя к своей парте. Ичиго же только вздохнул и растянулся на своей.

*

Неделя пролетела со свистом. Времени на то, чтобы жалеть себя или грустить по ушедшей силе, не было совершенно. Приближались итоговые тесты, и Ичиго приходилось прилагать максимум усилий, чтобы удержаться на плаву в школе, поскольку уменьшать выделенные самому себе пять часов в день на тренировки с Гином ради учебы, он был категорически не согласен.

Домашние, видя, что Ичиго выбрался наконец из ямы своей депрессии, только радовались и старались не мешать. Друзья также вздохнули с немалым облегчением, поскольку сутулая спина страдающего “героя всея Сейрейтея” изрядно давила всем на совесть.

Так что с расспросами лезла одна только Тацки, да и та, в преддверии соревнований, все больше уходила от окружающего мира в свои собственные тренировки.

Ичиго уже не приползал домой по вечерам, как первые дни, но все равно уставал чрезвычайно. Гин же был все также ровен в общении, нечитаем в эмоциях и неутомим в тренировках.

А за первой неделей пролетела и вторая. Наконец, плоды титанического труда Гина, вложенного в одного лохматого рыжего юнца, начали становиться заметными. Ичиго выпрямился. Казалось бы, мелочь, но как сильно такая “мелочь” влияет на восприятие мира!

Куросаки-младший стремительно начал набирать очки популярности среди девчонок своей школы. Не сказать, что раньше он популярен не был. Но и таких высот, как сейчас, он еще не достигал.

*

Прошли итоговые тесты. Первую строчку рейтинга учащихся Куросаки позорно уступил Исиде, скатившись с неё на вторую. Из-за чего Урюу ходил страшно гордый, хоть и пытался не показывать виду.

Начались каникулы. Ичиго на это время совсем переселился к Гину и тренировался целыми днями, едва доползая до кровати.

С того дня, как он впервые пришел в додзё, прошло чуть больше месяца. И Гин наконец решил, что со страховкой Куросаки-кун худо-бедно освоился, и перешел к разучиванию базовых техник (хотя он и раньше их учил, когда Гин показывал их на нём для основной группы учеников. Вообще Ичиго был любимым уке Гина на всех занятиях. Он показывал на рыжем всё, что только можно: от упражнений, бросков, базовых передвижений и атеми, до заломов и болевых контролей. Ичиго радовало только то, что это происходило только на общих занятиях, то есть два часа в день по будням). Теперь же он учил базу акцентировано, то есть всё время.

У Куросаки неожиданно образовался свободный день. К Гину нагрянула какая-то жутко важная комиссия то ли из налоговой, то ли из санэпидемконтроля, так что тот просто сказал рыжему, что у того сегодня выходной и выпроводил из зала. Ичиго почесал свой многострадальный затылок и поехал в Каракуру.

У отца в клинике шла операция. Карин гоняла в футбол. Юдзу гостила у подружки. Чед репетировал с группой где-то в соседнем городе. Кейго уехал куда-то отдыхать с родителями… В общем, все при делах.

Вот Куросаки-младший и пошел на так полюбившееся место у реки, где вечерами просиживал после потери силы. И сильно был удивлен, когда нашёл его несвободным. Там, полностью копируя его прежнюю позу, сидела Арисава, упершись невидящим стеклянным взглядом в горизонт.

– Йо, Тацки! Как дела?
– поздоровался он, подходя. Девушка вздрогнула от неожиданности и повернулась к нему.

– Привет, Рыжик! Что ты тут делаешь?
– поприветствовала она его и похлопала по земле рядом с собой, приглашая присесть.

Ичиго отказываться не стал и примостился на траву.

– Сэнсэй сегодня занят, вот и выгнал на “выходной”. Домой вот приехал. А ты чего тут?

– Да так… - как-то скисла она.

– Случилось чего?
– забеспокоился Куросаки-младший. Все-таки не чужой человек: считай на соседних горшках выросли.

– А, нет… нет, что ты!
– отозвалась она, отрицательно помотав головой.
– Просто… взгрустнулось что-то.

Они помолчали.

– Это из-за турнира, да?
– наконец предположил он. Арисава хмуро кивнула.

– Волнуешься?
– спросил Ичиго. Тацки закусила губу и снова кивнула.

Ичиго обнял её за плечи рукой и чуть притянул к себе.

– Зря. Это им надо волноваться, а не тебе.

– Почему это?
– спросила Тацки, впрочем, не пытаясь отстраниться или сбросить руку.

– Ты же их просто растерзаешь!

– Да ну тебя!
– с улыбкой стукнула она его кулаком под ребра. Ичиго притворно охнул и тоже улыбнулся.

– Серьезно. Я думал, что после того, как ты видела Айзена, ты уже просто не сможешь бояться, - сказал ей парень.

Тацки аж передернуло от воспоминаний о тех минутах.

– Я там тряслась, как осиновый лист, от одного только ощущения их присутствия… Люди рядом с ним испарялись, просто оказавшись слишком близко. Брр! Даже и вспоминать подобное не хочу!
– снова передернулась девушка.

– Однако, даже там ты смогла взять себя в руки и действовать..

– Ага. Бежать без оглядки… Пока не прилетел ты и не уработал этого урода, - нервно хихикнула она.

– Так я могу и на турнир к тебе прилететь, - вдруг, неожиданно для самого себя, предложил Ичиго.

– И всех там уработать?

– Если потребуется, - пожал плечами он и улыбнулся.

– Нет уж! А я тогда там зачем вообще буду? Для красоты?
– возмутилась Арисава.

– Красотой тебя тоже боги не обделили. Так что можешь и для красоты, - с серьезным видом заметил парень.

– Ладно, Ичи, комплименты тебе никогда толком не давались. Не твое это, можешь не мучаться. Но все равно, спасибо, - посмотрела она на него, - приятно, когда тебя поддерживают.

– Как же я могу тебя не поддержать? Ведь ты мой друг!
– твердо сказал Куросаки со своим прокачанным скиллом - плюс сто к пафосу.

Может быть со стороны это и смотрелось бы смешно, но не когда этот пафос идет искренне и от сердца. Тем более от человека, который просто не умеет врать и юлить.

– Да уж, Ичи, хоть ты и потерял эту свою странную суперсилу, однако менее убедительным ты не стал… - благодарно проговорила и, поддавшись внезапному порыву, прислонилась головой к его плечу Арисава.
– У тебя-то как успехи?
– спросила его Тацки.

– Да пустой его знает, - потрепал волосы на затылке рыжий.
– Сэнсэй ничего не говорит, только лыбится постоянно, но вроде бы какие-то приемы показывать начал. Раньше-то только падать учил.