Глоток зеленого шартреза

ПРЕДУПРЕЖДЕНЬЕ

С японского

Мне отраднее всегоВидеть взор твой светлый,Мне приятнее всегоГоворить с тобою.И, однако, мы должныКончить наши встречи,Чтоб не ведали о нихГлупые соседи.Не о доброй славе яО своей забочусь,А без доброй славы тыМилой не захочешь.<<1917? >>

ГОНЧАРОВА И ЛАРИОНОВ

Пантум

Восток и нежный и блестящийВ себе открыла Гончарова,Величье жизни настоящейУ Ларионова сурово.В себе открыла ГончароваПавлиньих красок бред и пенье,У Ларионова суровоЖелезного огня круженье.Павлиньих красок бред и пеньеОт Индии до Византии,Железного огня круженье –Вой покоряемой стихии.От Индии до ВизантииКто дремлет, если не Россия?Вой покоряемой стихии –Не обновленная ль стихия?Кто дремлет, если не Россия?Кто видит сон Христа и Будды?Не обновленная ль стихия –Снопы лучей и камней груды?Кто видит сон Христа и Будды,Тот стал на сказочные тропы.Снопы лучей и камней груды –О, как хохочут рудокопы!Тот встал на сказочные тропыВ персидских, милых миньятюрах.О, как хохочут рудокопыВезде, в полях и шахтах хмурых.В персидских, милых миньятюрахВеличье жизни настоящей.Везде, в полях и шахтах хмурых,Восток и нежный и блестящий.<<1917 >>

ДВА АДАМА

Мне странно сочетанье слов – «я сам»,Есть внешний, есть и внутренний Адам.Стихи слагая о любви нездешней,За женщиной ухаживает внешний.А внутренний, как враг, следит за ним,Унылой злобою всегда томим.И если внешний хитрыми речами,Улыбкой нежной, нежными очамиСумеет женщину приворожить,То внутренний кричит: «Тому не быть!Не знаешь разве ты, как небо сине,Как веселы широкие пустыниИ что другая, дивно полюбя,На ангельских тропинках ждет тебя?»Но если внешнего напрасны речиИ женщина с ним избегает встречи,Не хочет ни стихов его, ни глаз –В безумьи внутренний: «Ведь в первый разМы повстречали ту, что нас обоихВ небесных приютила бы покоях.Ах ты ворона!» Так среди равнинБредут, бранясь, Пьеро и Арлекин.<<1917? >>

* * *

Я, что мог быть лучшей из поэм,Звонкой скрипкой или розой белою,В этом мире сделался ничем,Вот живу и ничего не делаю.Часто больно мне и трудно мне,Только даже боль моя какая-то,Не ездок на огненном коне,А томленье и пустая маята.Ничего я в жизни не пойму,Лишь шепчу: «Пусть плохо мне приходится,Было хуже Богу моему,И больнее было Богородице».<<1917? >>

АНГЕЛ БОЛИ

Праведны пути твои, царица,По которым ты ведешь меня,Только сердце бьется, словно птица,Страшно мне от синего огня.С той поры, как я еще ребенком,Стоя в церкви, сладко трепеталПеред профилем девичьим, тонким,Пел псалмы, молился и мечтал,И до сей поры, когда во храмеВсемогущей памяти моейСветят освященными свечамиСтолько губ манящих и очей,Не знавал я ни такого гнета,Ни такого сладкого огня,Словно обо мне ты знаешь что-то,Что навек сокрыто от меня.Ты пришла ко мне, как ангел боли,В блеске необорной красоты,Ты дала неволю слаще воли,Смертной скорбью истомила… тыРассказала о своей печали,Подарила белую сирень,И за то стихи мои звучали,Пели о тебе и ночь и день.Пусть же сердце бьется, словно птица,Пусть уж смерть ко мне нисходит… Ах,Сохрани меня, моя царица,В ослепительных таких цепях.<<1917 или 1918? >>

ПЕСЕНКА

Ты одна благоухаешь,Ты одна;Ты проходишь и сияешь,Как луна.Вещь, которой ты коснулась,Вдруг свята,В ней таинственно проснуласьКрасота.Неужель не бросит каждыйВсех забот,За тобой со сладкой жаждойНе пойдет?В небо, чистое, как горе,Глаз твоих,В пену сказочного моряРук твоих?Много женщин есть на светеИ мужчин,Но пришел к заветной метеЯ один.<<1917 или 1918? >>

КУПАНЬЕ

Зеленая вода дрожит легко,Трава зеленая по склонам,И молодая девушка в трикоКупальном, ласковом, зеленом;И в черном я. Так черен только грех,Зачатый полночью бессонной,А может быть, и зреющий орехВ соседней заросли зеленой.Мы вместе плаваем в пруду. Дразня,Она одна уходит в заводь,Увы, она искуснее меня,Я песни петь привык, не плавать!И вот теперь, покинут и угрюм,Барахтаясь в пруду зловонном,Я так грущу, что черный мой костюмНе поспевает за зеленым,Что в тайном заговоре все вокруг,Что солнце светит не звездам, а розамИ только в сказках счастлив черный жук,К зеленым сватаясь стрекозам.<<1917 или 1918? >>

РЫЦАРЬ СЧАСТЬЯ

Как в этом мире дышится легко!Скажите мне, кто жизнью недоволен,Скажите, кто вздыхает глубоко,Я каждого счастливым сделать волен.Пусть он придет, я расскажу емуПро девушку с зелеными глазами,Про голубую утреннюю тьму,Пронзенную лучами и стихами.Пусть он придет! я должен рассказать,Я должен рассказать опять и снова,Как сладко жить, как сладко побеждатьМоря и девушек, врагов и слово.А если все-таки он не поймет,Мою прекрасную не примет веруИ будет жаловаться в свой чередНа мировую скорбь, на боль – к барьеру!<<1917 или 1918? >>

ЗАГРОБНОЕ МЩЕНЬЕ

Баллада

Как-то трое изловилиНа дороге одногоИ жестоко колотили,Беззащитного, его.С переломанною грудьюИ с разбитой головой,Он сказал им: «Люди, люди,Что вы сделали со мной?Не страшны ни Бог, ни черти,Но клянусь в мой смертный час –Притаясь за дверью смерти,Сторожить я буду вас.Что я сделаю, о Боже,С тем, кто в эту дверь вошел!..»И закинулся прохожий,Захрипел и отошел.Через год один разбойникУмер, и дивился поп,Почему это покойникВсе никак не входит в гроб.Весь изогнут, весь скорючен,На лице тоска и страх,Оловянный взор измучен,Капли пота на висках.Два других бледнее сталиСтираного полотна.Видно, много есть печалиВ царстве неземного сна.Протекло четыре года,Умер наконец второй.Ах, не видела природаДикой мерзости такой!Мертвый глухо выл и хрипло,Ползал по полу, дрожа,На лицо его налиплаМутной сукровицы ржа.Уж и кости обнажались,Смрад стоял – не подступить,Все он выл, и не решалисьГроб его заколотить.Третий, чувствуя тревогуНестерпимую, дрожитИ идет молиться БогуВ отдаленный тихий скит.Он года хранит молчаньеИ не ест по сорок дней,Исполняя обещанье,Спит на ложе из камней.Так он умер, нетревожим;Но никто не смел сказать,Что пред этим чистым ложемДовелось ему видать.Все бледнели и крестились,Повторяли: «Горе нам!» –И в испуге расходилисьПо трущобам и горам.И вокруг скита пустогоТерн поднялся и волчцы…Не творите дела злого –Мстят жестоко мертвецы.1918

ФРАНЦИЯ

Франция, на лик твой просветленныйЯ еще, еще раз обернусьИ как в омут погружусь бездонныйВ дикую мою, родную Русь.Ты была ей дивною мечтою,Солнцем столько несравненных лет,Но назвать тебя своей сестрою,Вижу, вижу, было ей не след.Только небо в заревых багрянцахОтразило пролитую кровь,Как во всех твоих республиканцахПробудилось рыцарское вновь.Вышли кто за что: один – чтоб в мореФлаг трехцветный вольно пробегал,А другой – за дом на косогоре,Где еще ребенком он играл;Тот – чтоб милой в память их разлукиПринести «Почетный легион»,Этот – так себе, почти от скуки,И средь них отважнейшим был он!Мы сбирались там, поклоны клали,Ангелы нам пели с высоты,А бежали – женщин обижали,Пропивали ружья и кресты.Ты прости нам, смрадным и незрячим,До конца униженным прости!Мы лежим на гноище и плачем,Не желая Божьего пути.В каждом, словно саблей исполина,Надвое душа рассечена.В каждом дьявольская половинаРадуется, что она сильна.Вот ты кличешь: «Где сестра Россия,Где она, любимая всегда?»Посмотри наверх: в созвездьи ЗмияЗагорелась новая звезда.<<1918 >>

* * *

Среди бесчисленных светилЯ вольно выбрал мир наш строгийИ в этом мире полюбилОдни веселые дороги.Когда внезапная тоскаМне тайно в душу проберется,Я вглядываюсь в облака,Пока душа не улыбнется.И если мне порою сонО милой родине приснится,Я непритворно удивлен,Что сердце начинает биться.Ведь это было так давноИ где-то там, за небесами,Куда мне плыть – не все ль равно,И под какими парусами?<<1918 >>