Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова)

Смит покивала:

— А если бы дольше, то пыльца улетучилась бы?

— Правильно. Была бы захвачена иммунной системой и унесена, говорят эксперты. Но даже в этом случае мы бы их вычислили. Видите ли, противнику сегодня капитально не повезло, даже по сравнению с нами. Они оставили двух живых свидетелей… — Тракт поколебался, очевидно вспомнив, что это заседание штаба необычное и определение успеха операции, принятое у военных, для самой Смит может обернуться леденящим душу провалом.

Генерал не заметила его заминки.

— Да, ту пару. Которая детишек в музей привела.

— Да, мэм. И в общем, мы им обязаны частичной неудачей вражеской операции. Полковник Андервиль… — эта командовала поисками со стороны управления внутренней безопасности, — допрашивала их весь вечер, они изо всех сил рвутся помогать. Вы уже слышали то, что ей удалось узнать; как один из ваших сыновей опрокинул выставочный стенд и раздавил двух похитителей.

— И что всех детей захватили живыми.

— Да. Но Андервиль смогла разузнать и больше. Мы почти уверены… что похитители намеревались украсть всех ваших детей. Увидев вместе с ними малышей Суабисме, они, конечно, подумали, что это тоже ваши. В мире просто очень мало внефазников, даже сейчас. Естественно, они приняли чету Суабисме за сотрудников нашей службы безопасности.

О, Господь в доброй стылой земле! Аннерби воззрился в узкие окна. Света стало чуть больше, но это был актинический ультрафиолет от ламп охраны. Ветер медленно крепчал, разгоняя по стеклам искрящиеся отблесками капли, сгибал и трепыхал папоротники. Ожидалась гроза.

Итак, Клан спалился, потому что был слишком высокого мнения о спецслужбах Аккорда. Естественно, они решили, что с детьми в любом случае кого-то пошлют.

— Мы много выяснили у этой пары гражданских, генерал. Легенда, которую похитители использовали на входе, и то, как они выворачивались в критической ситуации… Похитители не намеревались оставлять свидетелей. Суабисме — самая везучая пара во всем Принстоне сегодня, даже если сами этого не понимают. Те двое, которых убил ваш сын, оттягивали Суабисме от детей. Один уже вытащил автоматический дробовик и спустил со всех предохранителей. Полковник Андервиль полагает, что исходный план предусматривал захват всех детей и убийство всех свидетелей. В таком случае мертвые гражданские в лужах крови навели бы нас на ошибочную мысль, что виновны в похищении местные трады.

— В таком случае почему бы им не оставить и пару мертвых детей? И отход бы упростился.

Виктория задала вопрос спокойным голосом, но чуть отстраненно.

— Неизвестно, мэм. Но полковник Андервиль считает, что они еще в стране, может даже в Принстоне.

— Да? — Скепсис смешивался с надеждой. — Я Белгу знаю, она в это дело клещами вцепилась, а у врага свои проблемы. Ладно. Рахнер, это ваша первая крупная внутренняя операция, но чтобы работали лапа об лапу с контрразведкой. Городскую полицию и коммерческие службы охраны тоже привлеките. — Классической анонимностью Аккорд-разведки в следующие несколько дней придется всерьез поступиться. — Постарайтесь вести себя с ними вежливо. Война не объявлена. Короне лишние проблемы ни к чему.

— Да, мэм, будет исполнено. Мы с полковником Андервиль организуем совместное патрулирование с городскими копами. Когда телефонную линию подключат, ваш здешний командный пост в Доме на Холме тоже получит обновленные сводки.

— Очень хорошо. Думаю, Рахнер, вы в этом деле постоянно опережаете меня.

Тракт поднялся на ноги и придал аспекту оттенок улыбки.

— Мы вернем ваших паучат, шеф.

Смит начала было отвечать, потом заметила за дверным косяком пару маленьких головок.

— Я знаю, Рахнер. Спасибо.

Тракт отошел от стола, в зале воцарилось неловкое молчание. Двое младших детей Андерхилла, быть может единственные, которым суждено выжить, бочком пробрались внутрь, а за ними — начальник охраны и трое солдат. Капитан Даунинг нес скрученный зонтик, но Рапса с маленьким Хранком явно не воспользовались им. Куртки у них промокли насквозь, капли дождя стекали по блестящему черному хитину.

Виктория не нашла для детей улыбки, взгляд ее приник к мокрым курткам и зонтику.

— Вы что, снаружи бегали?

Рапса ответила так подавленно, как Хранкнер от этого чертенка в жизни не слыхивал:

— Не-ет, мам… Мы с папой были, но он сейчас занят. Мы с капитаном Даунингом пришли, между ним и этими… — Она замолчала, застенчиво склонив голову в сторону охранника.

Молодой капитан отдал честь, но вид у него был как у солдата, чью армию только что разбили наголову.

— Простите, мэм. Я решил зонтика не открывать. Я хотел видеть во всех направлениях.

— Правильно, Дэрам. И… это хорошо, что вы их прямо сюда привели.

Она замолчала, глядя на детей. Рапса с малышом Хранком тоже неподвижно смотрели на нее. И вдруг, словно внутри у них переключили общий центральный тумблер, понеслись через зал, залившись бессловесным писклявым плачем. На миг Смит скрылась в вихре рук и ног: дети карабкались по ней, прижимались к ней, точно к отцу. Плотина их выдержки рухнула, они плакали навзрыд и громко задавали вопросы: есть ли новости про Гокну, Вики, Джирлиба и Брента? Что теперь будет? И что они не хотят оставаться одни…

Спустя пару минут гам улегся. Смит склонила голову к детям, Аннерби задумался, о чем она сейчас размышляет. У нее осталось еще двое. По невезению или ошибкам этого дня, а украли другую пару детишек вместо этих. Она подняла руку, привлекая внимание Аннерби:

— Хранкнер. У меня просьба. Найди Суабисме. Попроси их… предложи им мое гостеприимство. Если они согласятся пока пожить с нами в Доме на Холме… я почту это за честь.

Они были высоко, в какой-то вертикальной вентиляционной шахте.

— И вовсе это не вентиляционная шахта! — уперлась Гокна. — В настоящих шахтах полно труб и кабелей.

И вправду, шума вентиляторов слышно не было, только неустанный свист ветра откуда-то сверху. Вики сконцентрировалась на том, что находилось прямо у нее над головой. Футах, может, в пятидесяти было зарешеченное окошечко. Сквозь него пробивался дневной свет, расплескиваясь по металлическим стенам шахты. На дне, куда бросили детей, царила полутьма, но вполне хватало света, чтобы разглядеть спальные маты, биотуалет и металлический пол. В тюрьме становилось все теплее. Гокна была права. Дома они вдоволь наисследовались, чтобы узнать, как выглядят настоящие коммуникации. Но что же это за место?

— Гляньте на все эти заплатки. — Она махнула в сторону дисков, неряшливо приваренных к стенам там и сям. — Может, это сооружение забросили… или еще не достроили.

— Ага, — сказал Джирлиб. — Работа свежая. Только-только пришляпили сваркой крышки на люки доступа, еще часа, наверное, не прошло.

Гокна кивнула, особо не вникая в его слова. Столько всего изменилось этим утром. Джирлиб перестал быть далеким, угрюмым судьей их споров. На него свалилась большая тяжесть, чем когда бы то ни было прежде, и Гокна понимала, как отчаянно горько брату. Они с Брентом старшие, и Джирлиб позволил этому случиться. Но душевная боль не прорывалась наружу; Джирлиб стал терпеливей прежнего.