Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова)

Фил на миг застыл, потом толкнул коленом тумблер, и внутренняя дверь тоже зажужжала. Хамид распахнул ее пинком ноги и позволил Лукасу выползти из угла. Бледный охранник поднялся, не сводя глаз с дула пушки. «Мертвец тревоги не поднимет», — читалось по его лицу.

Хамид помедлил, не меньше самого Лукаса шокированный успехом авантюры.

— Спокойно, Фил.

Он сместил пушку в сторону и несколько раз выстрелил поверх плеча Лукаса… в панель складской системы безопасности. Брызнули искры, полетели осколки — и повсюду загудели сирены.

Он проскочил за дверь, Болтушка сразу следом. Бронированная перегородка, клацнув, опустилась: вполне возможно, преграда так и останется в этом положении, раз система безопасности уничтожена. Никого не видно, зато слышны вопли. Хамид помчался по проходу между стеллажами, забитыми товаром. Антиграв-лифт в дальнем конце здания, под главным потолочным люком. План провалился, но вдруг лифт еще там, и получится…

— Вон он!

Хамид рыбкой нырнул в проход, запетлял между стеллажами, потом сбавил темп и пошел на цыпочках. Проход шел под уклон, Хамида окружали товары, доставленные этим самым Караваном. В том числе изделия, которым предстояло поднять Срединную Америку выше уровня Старой Земли двадцать первого столетия. На десятиметровую высоту над его головой возносились стопки электрореакторов, работающих при комнатных температурах. Располагая такими реакторами и рецептами их воспроизводства, Срединная Америка спишет в утиль метаноловую экономику и атомные станции с привязкой к местности. Двумя проходами дальше сложены неразобранные антигравы. Эти штуки походили не на высокотехнологичные изделия, а на обрезки ткани. Но именно на них работал складской лифт, и это они позволят Срединной Америке развернуть выпуск не только автомашин, но и аэромобилей.

Хамид знал, что в потолке над лампами дневного света есть камеры. Хотелось верить, что они тоже сдохли, когда вырубилась система безопасности. Один проход до лесенки на следующий уровень. Хамид крался в полутьме меж двух стеллажей. Тихо, тихо… Болтушка не любила вести себя тихо. Она выскочила в проход раньше хозяина и огласила склад идеальным звукоподражанием пистолетному выстрелу, так что аж уши заложило. Еще миг, и ее заметят. Он отбежал на пару метров в противоположном направлении и выстрелил в воздух.

— Господи! Да скольких же бандюков сюда запустил этот болван Лукас?

Совсем рядом с Хамидом кто-то отозвался:

— Это все та же детская пукалка. — И гораздо тише: — Сейчас мы им покажем.

Хамид вдруг сообразил, что противников только двое. И пока система безопасности отключена, они здесь в той же западне, что и Хамид. Если снаружи никто не припрется на шум.

Он отскочил и побежал дальше в дальний конец склада.

— БУУУМ!

Это Болтушка, вспрыгнув на стеллажи у него над головой, решила с кем-то внизу поговорить. Стопки электрореакторов разметало разрывными пулями, по складу прокатилось громкое эхо. Против его пистолета это оружие все равно что артиллерийская пушка. Разумеется, в помещении из него стрелять запрещалось, но Хамиду от этого было не легче. Он устремился вперед, оставив всякую осторожность.

— Прыгай! — заорал он.

Клубок света и тени возник перед ним и помчался по проходу.

Второй пушечный залп, в то место, где они с Болтушкой только что пробежали. Но тем временем все окончательно пошло вразнос. Откуда-то со стеллажей с электрореакторами излился синий свет, раскидав по стенам резкие тени. Могло показаться, что за спиной Хамида внезапно распахнулась раскаленная печь. Он оглянулся. Синее сияние ширилось, слепило глаза, как электрическая дуга, но не обжигало. Он быстро отвернулся, перед глазами заплясали остаточные изображения: полки стеллажей оплывали от жара.

Включились автоматические огнетушители, и с потолка хлынул дождь. Но этому пожару вода была не помехой, а топливом. Струи резко превратились в пар, облако стало расширяться, и Хамид упал на колени. Вскочил, опять упал и снова, поднявшись, побежал вперед. Антиграв-лифт уже за следующим рядом стеллажей. Краем сознания Хамид отвлеченно размышлял о последствиях катастрофы. Разрывные пули вызвали цепную реакцию в стопке электрореакторов. Эти штуки теоретически безопасней спиртовых движков, но могут расплавиться. Проплавление активной зоны срединноамериканской атомной станции отравило бы радиацией целый континент, но Туристы уверяли, что их реакторы плавятся чисто — испуская низкоэнергетические фотоны и колоссальные потоки частиц, которые с обычным веществом вообще не реагируют. У Хамида даже вырвался истерический смешок при мысли о том, как за много световых лет отсюда астрономы Медленной Зоны однажды зафиксируют резкий выброс нейтрино и получат новый повод усомниться в своей космологии.

В гуще ливня, между стеллажами и в проходе, засверкали молнии, впиваясь в антигравы. Тканеподобный материал дергался и коробился, отдельные куски разлетались в стороны. Как волшебные ковры, запущенные джинном.

Потом так хлопнуло вокруг, что стало больно, словно Хамид угодил между ладоней великана. Дождь прекратился, подул горячий влажный ветер — со всех сторон. Утренний свет пробился через завесу пара: взрывом снесло крышу склада. Над развалинами взметнулась радуга. Хамид пополз на четвереньках; по лицу стекало что-то липкое, срываясь на пол красными каплями. Стеллажи с электрореакторами осыпались внутрь себя. В пятнадцати метрах от Хамида на расплавленном металле кипел и пузырился пластик.

Он увидел антиграв-лифт, вернее, остатки оного: лифт оплывал, подобно восковой свече, потоками разогретого металла. «Ну что, выхода нет». Он заставил себя отвернуться от свечи и прислонился к стопке антигравов. Листы дрожали и вибрировали. Ткань была мягкая, но поглощала тепло и частично рев пожара. Сквозь туман и пар проступало розовато-голубое утреннее небо. В небе висела лотлримарская баржа. Она была похожа на четыре причудливо приваренных друг к дружке и замысловато украшенных сферических автоклава.

Иисусе! Крыша склада почти полностью… исчезла. В дальней стене огромный пролом. Вон там! Парочка охранников. Они не смотрели на него, один без сил опирался на другого. Похоже, погоня за Хамидом их сейчас занимает меньше всего. Они продирались через руины в поисках выхода со склада. К их несчастью, как раз впереди тек ручеек серебристого металла. Один неверный шаг, и они утонут в нем по щиколотку. Но обоим агентам повезло, и через пятнадцать секунд их след простыл.

Конечно, он тоже мог бы выбраться этим путем, но… Но не за тем он сюда явился. Хамид с трудом поднялся и окликнул Болтушку. Вокруг продолжало шипеть и хлопать, но уже не так оглушительно. Если она в сознании, то услышит его. Хамид утер с губ кровь и, прихрамывая, поплелся вдоль уцелевшего ряда антигравов. «Не умирай, Болтушка. Не умирай».

Везде начиналась движуха. Стопки антигравов словно оживали. Верхние просто срывались с мест и уходили в вертикальный штопор, скручиваясь и раскручиваясь. Нижние дергались и трепетали. Обычное вещество с потоком неуловимых частиц из расплавленной активной зоны, может, и не реагирует, но антигравы уж точно не из обычной материи. Зажатые внизу куски ткани налились сиянием, но свечение это не жгло глаза, как свет электрореакторов, а оставалось мягким, обещая не взрыв, но пробуждение… чего-то. Зрелище заворожило Хамида. Сотни кусков антиграв-ткани улетали в небеса, серые и цвета картофельной кожуры, посверкивая в утреннем свете. Он попятился. Высоко в небе первые из улетевших антигравов уже истаяли до точек на синем фоне. А что, если…

Что-то плюхнулось ему на ноги, чуть не опрокинув на пол.

— Ой, так громко…

Болтушка нашла его! Хамид опустился на колени и обнял ее за шею. Она выглядела сравнительно неплохо, во всяком случае, получше самого Хамида. Как и многие мелкие животные при встрече с хозяином, Болтушка в восторге заплясала вокруг. Он провел руками по ее плечам: кое-где царапины, кровь запеклась, и вообще вид у нее подавленный, первоначальный восторг от встречи как рукой сняло.

— Громко, — повторяла она, — громко.