Глупая девчонка

Твои глаза. Что в них загорелось? Надежда? Бри, ты тоже считаешь, что я поступила правильно?.. Странно. Многие назвали бы меня сумасшедшей. Выкупить долги незнакомого мальчишки в память о своей любовнице. Бред. Но это не казалось мне бредом. Ни тогда. Ни сейчас.

– Ангел долго не мог понять, что происходит, когда я приехала и заявила «Собирай вещи. Мы уезжаем». Итан уже получил полную сумму. Наличными. Так полагалось – никаких чеков, имён. Только наличными… «Ты… ты…» — он понял всё лишь сидя на заднем сидении моей машины. «…Ты выкупила меня», — это были последние слова. Потом он просто разревелся. Как самый настоящий ребёнок. Я бы заплакала с ним, если бы могла вспомнить, что такое слёзы радости.

– И что стало с Ангелом.. с Максом? – поправляешься, краснея.

А я улыбаюсь. Всё в порядке. Я и сама называла его Ангелом. Это имя для меня значило вовсе не то, что для клиентов вип-клуба. Это имя означало для меня его светлую душу, его доброту, его преданность. Он был моим Ангелом на земле, в то время как Лин стала ангелом в моих мыслях. Боже, ты ведь найдёшь для неё место возле себя? Ты ведь простишь? Меня, её… всех нас.

– Он остался жить у меня. Больше ему некуда было пойти. Ни друзей, ни дома, ни денег. Свобода, к которой он так рвался – это многое, но не всё. Ему предстояло пройти долгий путь, прежде чем встать на ноги и снова обрести нормальную жизнь. Я взялась быть его опекуном и помощником на этой нелёгкой дороге.

– …

Ты тоже улыбаешься?.. Не спеши, Бри. Я тоже тогда поспешила улыбнуться.

– Жить с Максом было не так плохо. Даже хорошо. Я давно забыла, что такое семейный уют, домашний ужин, в конце концов, что такое, когда тебя ждут. Он занимался хозяйством, ходил по магазинам, готовил завтраки, обеды и ужины, даже несмотря на то, что я круглосуточно пропадала на работе. Во сколько бы я ни вернулась – он всегда накрывал на стол, и мы ужинали вместе. Он даже уговорил меня уволить домработницу, ранее следившую за порядком в моё отсутствие. Все её обязанности Ангел с лёгкостью взвалил на себя. Дома всегда было чисто, всё лежало на своих местах, но теперь там стало ещё и уютно. Это была уже не просто квартира – это был настоящий дом, место, куда хочется возвращаться. Я очень привязалась к нему. Он был мне дорог. Дороже кого бы то ни было.

– Ты влюбилась в него? – робко, покрываясь пунцом. С чего ты вдруг стала смущаться, Бри?

– Не сразу. Прежде чем, я осознала, что люблю, прошло немало долгих месяцев, тяжёлых, по-настоящему тяжёлых. Ведь всё было не так легко, как кажется на первый взгляд. Макс медленно возвращался к «жизни». Он всё ещё плакал по ночам. Я слышала это, лёжа своей комнате. Он старался скрыть опухшие глаза, но мне не нужно было их видеть. Я знала, как ему тяжело. Иногда на улице, в толпе, он сталкивался с одним из своих «бывших клиентов», и тогда его прошибал холодный пот, а ночью вновь мучили кошмары. Я старалась быть рядом. Но это была его личная битва.

Почему он так хотел уверить меня в этом?

– Макс был умным парнем, и поступить в университет ему удалось с первой попытки. Мы оба были очень рады. Но недолго. Учиться вместе с обычными студентами он не смог. И ключевую роль сыграла не разница в возрасте. Не странная внешность. Не трудность программы. Он просто боялся. Боялся людей. В толпе он дрожал от страха и просто не мог собраться с мыслями. Ему казалось, что за углом поджидает чёрное авто и парочка амбалов, которые снова увезут его и пустят по рукам. Приступы паники накатывали внезапно и беспричинно. Так или иначе, продолжать учёбу на дневном он не мог. Пришлось перевестись на заочное. Но Ангел упорно боролся, старался изменить свою жизнь, к лучшему… Несмотря на все уговоры, он усердно искал работу. Воспользоваться моим предложением о должности в ресторане он отказался. Хотел всё сделать сам. «Ты итак подарила мне слишком много». Подходящей работы долго не было, но он не сдавался – перебивался подработкой с переводом текстов, набором документов. Все деньги он откладывал на собственное жильё, так как брать их в «общую копилку» я отказывалась. В общем, Макс сильно изменился…

Поднимаю глаза, чтобы удостовериться, что ты всё ещё слушаешь. Вижу внимательные серые глаза и не могу сдержать улыбку.

– Он повзрослел что ли. Окреп. Сменил свои длинные белокурые локоны на короткую аккуратную стрижку, обзавёлся трёхдневной щетиной, слегка поправился. Но всё это лишь подчеркнуло его скрытую ранее мужественность. Там, в клубе, ему приходилось поддерживать образ хрупкого Ангелочка, чтобы оставаться в цене. Но теперь он мог быть тем, кем хотелось ему самому. А он чувствовал себя мужчиной… Наверное, это давно забытое ощущение как-то всколыхнуло его чувства ко мне. Мы случайно столкнулись в ванной. Я стояла обнажённой возле зеркала и сушила полотенцем волосы, а он, резко распахнув дверь, замер, не ожидая встретить меня. Это даже не было неловко. Хотя я была далеко не молода и уже давно стеснительно прикрывалась одеялом, оказываясь в кровати с мужчиной (что было не частым явлением в последние несколько лет). Но тогда всё словно потеряло значение. Моя внешность, мой возраст, наши отношения, наше прошлое. Мы просто кинулись друг к другу и позволили себе отпустить все надоедливые мысли. А утром проснулись в одной постели…

– Он признался тебе в любви? – твои глаза горели. Неужели ты веришь в любовь, Бри? Кто бы мог подумать.

– Нет. Слова нам были не нужны. Чувство, вспыхнувшее между нами, – оно не нуждалось в имени. Это была и любовь, и привязанность, и благодарность, и даже общая боль. Между нами было слишком много всего. Но да, с тех пор он засыпал и просыпался только в моей.. в нашей постели.

Я так и не привыкла называть её нашей постелью. Прости, Ангел. У нас было слишком мало времени.

– В общем, всё стало налаживаться. Макс быстро становился «нормальным». Он нашёл неплохую работу, хотя мы оба понимали, что ему нет никакой нужды это делать. Просто он хотел чувствовать себя мужчиной. Быть им. И пусть его доход не шёл ни в какое сравнение с моим, он всё равно вносил всё до последнего цента в наш «общий бюджет». И заботился о доме. Помогал мне с делами. Он был рядом. Он был опорой, о которой я даже боялась мечтать, и делала вид, что никогда в ней не нуждалась. Это не так. Всем нужна опора. Всем нужно чьё-то плечо.

Вижу, как ты опускаешь глаза. Ты правильно поняла, Бри. Я говорю не только обо мне и Максе. Я говорю сейчас и о твоём отце. Сколько раз ты мешала ему быть счастливым? Сколько раз доводила до истерики его очередную подружку? Ты думала он это на зло? Думала, что он забыл маму? Бри, неужели, ты впрямь так глупа?.. Он просто нуждался в той самой опоре, которую потерял с гибелью твоей матери. Это жестоко, Бри, разве нет?

– Мы с Максом не планировали жениться. Не строили планов на будущее. Вернее, я не строила. Его же мысли мне были не известны. Но в глубине души я очень боялась того, что однажды он уйдёт. Поймёт, что ему открыто множество дорог и нет никакого смысла сидеть в очередной золотой клетке и делить постель с женщиной, почти вдвое старше его.

– Причём тут возраст, — фыркаешь ты, и я не могу сдержать улыбку. Действительно, причём здесь возраст?

– А потом судьба снова посмеялась над нашими планами, страхами и надеждами. В один прекрасный день я узнала, что беременна.

– Так отец Энжи это…

– Макс, — заканчиваю я, продолжая улыбаться. Ты только сейчас догадалась? Как странно. Я думала, ты поймёшь всё сразу же, едва я опишу внешность Ангела. – В общем, это изменило всё. Сами собой стали рисоваться планы на будущее, совместное будущее. Будущее родителей, будущее семьи… Когда я сказала Максу о своём положении, он был по-настоящему счастлив. Его голубые глаза сияли, а улыбка… Я была влюблена в его улыбку. Он мечтал стать лучшим отцом во вселенной. Он часами рассказывал о том, как будет водить ребёнка на детскую площадку, играть с ним в футбол (да какая разница, мальчик или девочка!), он принялся обустраивать детскую, когда я была ещё только на третьем месяце!..

– А ты? ты была счастлива?

– Я… Я была… в растерянности. Я давно забыла, что такое счастье. Я привыкла чувствовать боль, страх, одиночество, отчаяние, но не привыкла ощущать радость, счастье. Это было так непривычно. Кроме того, я боялась впервые рожать – возраст ставил лишние препятствия. Впрочем, родители обещали, что меня будут наблюдать лучшие врачи из самой дорогой клиники. Они как-никак тоже мечтали увидеть внуков. Кстати, их знакомство с Максом прошло на удивление легко. Их не смутила ни разница в возрасте, ни скромные доходы, ни то, что он параллельно с работой ещё только получал высшее образование. Мама просто заглянула в его глаза и сказала: «Я знаю, что ты хороший человек. И ты любишь нашу дочь. Береги её». Свадьбы мы не планировали. Не видели в этом никакого смысла. Может быть потом, после рождения ребёнка. Для Макса это событие было превыше остальных…

Снова это ощущение. Ещё не произнесенные слова быстрым разрядом тока пронеслись через сердце, обнажая вторую давнюю рану.

– …Вот только увидеть рождение дочки ему так и не посчастливилось.

– Почему? – вопрошаешь ты, и я вновь вздрагиваю от твоего пронзительного голоса.

– Это случилось внезапно, мы даже не знали, что происходит. Мы просто были слишком счастливы. Я не вспоминала о проклятом Итане и его борделе уже несколько лет, да и Макс хотя бы на первый взгляд забыл былые кошмары. Вот только Итан о нас не забыл. Один из его самых дорогих клиентов вернулся из дальней поездки и не обнаружил в меню излюбленного блюда. Самодовольный придурок требовал достать из-под земли его любимую куклу, за это он готов был выложить любые деньги. Деньги… — тянусь за пачкой сигарет, ощущая дрожь в пальцах. – Именно деньги решают всё, чёрт бы их побрал! Они решают чьё-то право на свободу. На счастье. На жизнь. Именно невероятная сумма, обещанная олигархом, вынудила Итана нарушить основное правило вип-клуба и выдать ему местонахождение бывшего работника.