Глянцевая женщина

— Они тут, вся эта теплая компания, распущены настолько, что им уже, по-моему, безразлично, к кому испытывать влечение. Главное в их взаимоотношениях — кто над кем будет властвовать. По взгляду, брошенному Прибытковой на Лепницкую, я поняла, что эта женщина берет пример с подруги, старается во всем быть на нее похожей, даже внешне. Вы не заметили?

— А ведь и правда! Они похожи, как близнецы! Одинаковые прически, похожий стиль в одежде, манера поведения…

— Только у Прибытковой это не свое. Она — дурная копия Лепницкой. Отсюда я и сделала вывод, что Прибыткова подражает Лепницкой и злится оттого, что та ведет себя абсолютно раскованно и притом так высокомерна, как ей и не снилось.

— И по этой причине Светлана Федоровна могла стать убийцей?

— Чтоб самоутвердиться? Разумеется. Но не только по этой. Не забывайте пленки. Там что-то есть. Ах, почему вы не позволили мне взять их?!

— Потому!

— Мы позвоним, конечно, Виктору Петровичу и скажем о находке, но вдруг они их перепрячут?

— Не успеют, надеюсь. Ведь они же не знают, что вы обнаружили их. А тайник этот вполне надежен. Только чудо позволило вам его найти.

— Совсем не чудо. Разгадка тайны притягивается к тому, кто постоянно думает о ней. Обычный закон гравитации, который работает не только в материальной вселенной, но и в ее духовной составляющей.

— Любопы-ытно…

— Эй! Кто тут посторонний, а? Чего надо?

Калитку открывал парень лет тридцати в утепленном тренировочном костюме. Вид у него был достаточно грозный.

— Что будем делать? — прошептала, сжавшись, Елена Ивановна'.

— Та-ак, — продолжал парень, подходя, — ну и кто вы такие? Почему на чужой территории? Здесь, между прочим, частное владение.

— Добрый день, молодой человек, — вставая и слегка поклонившись, солидно произнес Павел Прокофьевич, — мы договорились с господами Лепницкими о покупке этого дома. Но, не застав хозяев, решили подождать их непосредственно здесь.

Елена Ивановна с восхищением посмотрела на записного вруна.

— А как же вы сюда прошли? Калитка-то была закрыта.

— Через забор, — невозмутимо отвечал Павел Прокофьевич, — мы, изволите ли видеть, в хорошей физической форме, для нас подобное препятствие — пустяк.

Парень, переминаясь с ноги на ногу, молчал, с подозрением оглядывая непрошеных гостей.

— Н-ну-у… — наконец промямлил он, — я не знаю… Скорее всего их сегодня не будет. Они приехали с утра, собирались здесь переночевать, но потом позвонили мне и сказали, что уезжают. Так что сегодня их не будет.

— А завтра?

— Вот насчет этого затрудняюсь сказать. В общем, вы сами созвонитесь с ними, а я тут только сторож, я не в курсе.

И он сделал недвусмысленный жест, указывая пожилой паре на дверь, то бишь на калитку.

— До скорой встречи, — попрощалась Елена Ивановна, — было приятно познакомиться.

— Ага, — ответил, парень, запирая за ними калитку на замок.

Всю дорогу до города Кронин был молчалив и задумчив.

— Ну что ты такой мрачный-то, Петрович? — не выдержал майор. — Дело двигается потихоньку.

— Двигается. И даже не потихоньку.

— Так в чем проблема?

— Я совершил противоправное деяние — рюмку украл.

— На предмет «пальчиков»?

Кронин кивнул.

— Надо, конечно, было выемку оформить, но не хотелось их настораживать раньше времени. Не просто не хотелось, а нельзя. Сначала надо проверить отпечатки. И притом так, чтобы они не предприняли контрмер.

— А почему один с фигурантами общался?

— Просто… Есть одно обстоятельство. Потом скажу. Надо обмозговать сначала. Да… Обыск на этой дачке хорошо бы завтра же провести.

— В воскресенье?

— Ничего не поделаешь.

— Так, значит, «пальчики» нужны уже сегодня?

— Даже вчера.

— А вдруг эксперта дома нет?

— Надеюсь на лучшее.

На этом разговор их прекратился. Тепляков смотрел в окно, водитель Алексей — на дорогу. А сам Виктор Петрович перебирал в уме только что сказанное и увиденное на открытой веранде Лепницких. Ах, Галя, Галя… Какого же он дурака свалял с этой Галей! Оказывается, он был всего лишь прикрытием для ее тайных связей с другими мужиками, наверняка женатыми! Если бы он оформил отношения с ней, она, конечно, продолжала бы встречаться с другими. Ради денег? Естественно. Генеральская дочка привыкла жить на широкую ногу. Он и сам генеральский сынок, но воспитан иначе. А ей подавай шубки, камушки, дорогие духи… Духи! От них от всех там, на веранде, пахло все теми же духами! Может, у всех и платки носовые одинаковые, из одного бутика? Прямо орден какой-то. Орден амазонок. Беспощадных, бесстыжих и беспринципных. Все они ненавидят мужчин. Это так чувствуется! С каким презрением смотрели на него!.. Даже эта подвыпившая дурочка с белесыми кудряшками, которой «иногда все же хочется мужчину», и та поглядывала снисходительно и свысока, как на какую-то букашку. Это что же такое творится-то, граждане?! Не иначе как экология влияет пагубным образом на души, медленно отравляя их. Недавно в какой-то телепередаче он услышал о том, что препарированный инопланетянин из разбившейся в 1947 году в Штатах «тарелки» имел грудь мужчины, а половые органы — женщины.

Произошла эта мутация вследствие экологической катастрофы на их планете. Ученые утверждают, что и Землю и землян ждет то же самое. Оттого и преступность растет, и терроризм набирает обороты. Люди сходят с ума.

Он тряхнул головой. Прочь из башки все эти мысли. Так и «крыша» поедет. Ах, Галина, Галина… Из-за нее теперь от всех будешь шарахаться.

— Приехали, начальник! — обернулся водитель. — Тебя к дому, Петрович?

— Домой, но не ко мне, а к Жданову.

— Понял! — весело отвечал Алексей.

— Опять один пойдешь? — спросил Тепляков.

— Гриша, да справлюсь я, отдыхай. Но завтра…

— Да ладно уж. Обзвоню оперов, предупрежу, чтоб и не думали о том, чтоб расслабиться в воскресенье.

Майор Тепляков был явно обижен чрезмерной самостоятельностью Кронина.

— Выскочу здесь, тормозни, Алексей. Пока!

Он вышел из машины, а водитель подкатил к дому эксперта, жившего в центре, на Советской.

Уговаривать Юлия Романовича не пришлось. Он живо собрался, не говоря ни слова, только в глазах его супруги Майи Ивановны Кронин прочел такую укоризну, что поспешил тотчас же откланяться и первым выскочить на лестничную площадку.

Пока Юлий Романович проявлял отпечатки, Виктор Петрович успел созвониться с прокурором и договориться о санкции на обыск дачи Лепницких.

— Быстро работаешь, — сказал прокурор, — быть тебе замом в недалеком будущем.

— Да я ведь, Константин Гаврилович, бумажную работу не люблю, — отмахнулся Кронин, — не творческое это дело.

— Во-он как!.. — протянул прокурор. — Стало быть, если я руковожу из кабинета, то уж и не творческая личность?

— Да нет, я только себя имел в виду. Люблю движение, люблю выезжать на место происшествия… Ну и так далее.

— Ладно, работай. — Прокурор положил трубку.

В лаборатории было пусто, тихо.

— Люблю работать в выходные, — проговорил Юлий Романович, когда Кронин заглянул к нему, — никто не дергает, не торопит, не ноет, не просит сделать побыстрее. —

Он крутанулся на вертящемся стульчике и сказал: — Вынужден огорчить вас, Виктор Петрович.

— Что, не сходится?

— Увы, нет. Не те «пальчики». Из этой рюмочки пил не убийца. Да не расстраивайтесь так. Вы его вычислите, я в вас не сомневаюсь.