Гнёт Луны

— Где Рене? — Ил склонилась над пьяным парнем.

— Кто ты такая?

— Твоя смерть, — девушка оскалилась и перешагнула через испуганного обдолбыша.

— Но я еще молод! Так молод, Госпожа Смерть!

В зале со статуями Ил оглядела обжимающихся на полу развратников и устремилась к лестнице. В воздухе витали запахи пота, наслаждения, дорогого алкоголя и чего-то еще. Что-то кислое и резкое выкручивало сознание наизнанку. Заметив на одном из постаментов несколько дорожек белого порошка, кредитную карту и свернутую в трубочку купюру, Илона зло хрустнула шеей. Богема развлекалась на полную катушку.

Девушка прошмыгнула в кабинет Рене и замерла посреди голых тел. В углу на бархатных подушках развалился сам хозяин вечера, нагой и весь измазанный в краске. А рядом с ним стоял какой-то печальный и одинокий фикус в горшке.

— Милая Илона? — Рене пьяно посмотрел на гостью. — Неужели уже утро?

— Нет, — девушка перешагнула через грудастую блондинку. — Рене, надо поговорить.

— Ты одумалась? — мужчина вскинул бровь. — И готова признать, что я разбил тебе сердце?

Ил осторожно присела рядом с возбужденным и одурманенным мужчиной на подушки и серьезно посмотрела на него:

— Похоже, пупсик, я беременна.

Рене хохотнул и прошептал, приблизив лицо к щеке мрачной Илоны:

— Хорошая шутка, дорогуша, но это полная бессмыслица.

— Ты, конечно, не в курсе всех этих волчьих штучек, но суки узнают о своем интересном положении чуть ли не сразу после оплодотворения, — Илона нахмурилась, чувствуя себя очень глупо и неловко.

— Куколка моя, я не об этом, — Рене провел пальцами по ее скуле. — Я не могу быть отцом твоего волчонка. У меня вазэктомия.

Ил сцапала яички охнувшего мужчины, и лишь через секунду она поняла, что вазэктомия и кастрация — это разные вещи.

— Как неудобно получилось, — прошептала Ил, складывая руки на коленях. Она оглядела спящих людей на полу. — Кто тогда отец?

— Не знаю, — Рене провел языком по шее девушки. — Но точно не я.

— Неужели Ричард?

— Может и Ричард, хотя понятия не имею кто это, — мужчина юркнул рукой под футболку и смял левую грудь Илоны. — Знаешь, есть что-то в беременных очень сексуальное.

— Рене, — Ил холодно взглянула в его лицо. — Что мне делать?

— Сделай аборт, — мужчина сладко улыбнулся. — У тебя же уже есть сын.

— А если бы он был твоим? — Ил сузила глаза.

— Мой ответ был бы тот же, милая, — Рене скользнул рукой вниз к напряженному животу гостьи и заглянул в ее печальные глаза. — Дети и семья — это не мое. И не твое. Я оплачу все расходы.

Ил коснулась его лица и ласково поцеловала.

— Я увольняюсь, — она нежно улыбнулась.

— Какие глупости! — рыкнул Рене.

— Я готова к неоднозначности искусства, но не к уродству самих творцов, — Ил смахнула локон со лба мужчины. — Я не хочу работать с наркоманами и обманывать гостей, что их картины и статуи несут в себе какой-то смысл. Это бред, что обрел форму в очередном бэд-трипе.

Рене со стоном впился в губы Илоны, повалив на подушке. Когда он рывком стянул с девушки штаны, Ил укусила до крови его язык, спихнула его с себя и подскочила на ноги.

— Всего хорошего, — она туго завязала шнурки на поясе и сердито посмотрела на изумленного мужчину, прижимающего ладонь ко рту. — Объявляю наш перформанс завершенным, Рене. Я благодарна тебе за возможность окунуться в другую жизнь, за помощь с Ворганой, с которой ты неизвестно что сделал, и за минуты влюбленности. Это было очень волнительно.

— Так ты все-таки… — Рене оскалился в кровавой улыбке.

— Влюбилась? Да, — Ил кивнула и отпихнула от себя ногу голого жилистого мужика, в котором узнала садиста с плеткой. — Ненадолго. Как в тебя не влюбится? Деньги, молодость, красота вскружила мне голову, но по итогу все скатилось в полное дерьмище. И что самое забавное, здесь виновата только я. Я ужас как люблю усложнять себе жизнь, потому что иначе мне скучно. Я тоже, мать твою, художник. Раскрашиваю свою и чужие жизни в краски надрыва и истерик.

— Я тоже был влюблен тебя, — Рене лучезарно улыбнулся.

— Тогда твоих фанатов ждут новые работы и выставки? — Ил вскинула бровь.

— О да, — восторженно согласился мужчина.

— Прощай, Рене, — Ил зашагала прочь.

— Прощай, — он проводил ее горестным взглядом, — моя волчица.

Наверное, стоило повернуться и сказать томному идиоту, что его вазэктомия — чушь собачья, и Мать Луна плевать хотела его жалкие попытки оградить себя от потомства с волчицей, но для унижений перед самодовольным кобелем у Илоны не было сил. Это не Ричард наградил ее подарочком, нет, а бестолковый эгоист с ошметками красок в густых волосах.

Ил развернула такси на полпути к дому и потребовала сонную зевающую женщину отвезти ее по другому адресу. Тетка поправила на голове кепку и недовольно причмокнула. Полтора часа дороги!

— Я очень прошу. Я беременна, — выпалила Ил.

— Я тоже и что дальше? — хохотнула женщина, выворачивая руль.

— Оу, — девушка почесала нос. — Я еще не разобралась, когда можно манипулировать другими своим положением.

— Когда живот будет видно, — цокнула таксистка. — И вздыхай тяжело, будто сейчас свалишься в обморок. И не играй сильную и независимую, а то будешь, как я по ночам работать.

— А муж?

— Нагуляла, — прошипела тетка.

— Я тоже, — Ил пожала плечами. — Как и первого. Первого я вообще бросила и вернулась спустя пять лет.

— Обстоятельства разные бывают, — вздохнула женщина. — Не буду тебя осуждать, но и одобрять тоже.

— Меня как-то не предупредили, что взрослая жизнь полна сюрпризов, — Ил откинулась назад и закрыла глаза. — И что с мужиками лучше вообще не иметь никаких дел. Почему меня не воспитали лесбиянкой?

Таксистка хрипло засмеялась и предположила, что в женской любви есть свои сложности и сюрпризы. Ил была настолько обижена на Рене, Феликса и Ричарда, что хотела предложить таксистке орагнизовать лесбиянью коммуну где-нибудь на краю света и вместе с другими гулящими девками воспитывать детей, но передумала. Когда машина остановилась, женщина протянула Илоне визитку:

— Возьми. Если вдруг понадобиться помощь, то звони, — она улыбнулась. — Я Кара.

— Правда? — пискнула Ил.

— Правда, — женщина кивнула.

Илона торопливо представилась, продиктовала свой номер и попросила Кару тоже звонить, если вдруг ей будет нужна поддержка. Тетка тепло попрощалась, и Ил со слезами благодарностей выскочила в ночь. Она тоскливо уставилась на дом, в котором пять лет назад снимала квартиру и решительно зашагала к подъезду.

— Открывай! — Илона ударила в дверь, за которой пряталась мерзкая старуха. — Я знаю, что ты там! Я твою вонь учуяла, как только вышла из машины.