Гнев Севера

Так вот: будь тогда с нами Бьёрн, берсерков можно было бы не запирать.

Англичане лежали на берегу, как выкопанная из грядок репа. Рядами.

Бургреду повезло. С Бьёрном он не встретился. Зато он встретился с Сигурдом. Причем застал Змееглазого практически врасплох. То есть тот только и успел, что выскочить из шатра, где развлекался с какой-то девкой. Выскочил он чуть ли не голышом, с мечом, но без шлема, без кольчуги и даже без сапог. Выскочил — и сразу напоролся на нескольких мерсийцев, которые тут же взяли его в оборот и едва не прикончили, потому что Змееглазый был вдобавок еще и пьян.

Но он же Рагнарсон, так что некоторое время он отбивался, а потом повезло уже ему. Скандинавская подмога подоспела к ним раньше, чем мерсийская. К мерсийцам она тоже пришла. И даже лично с Бургредом. Но к этому времени рядом с Сигурдом уже встало полсотни хирдманов, и было ясно: прикончить его быстро не удастся.

Вот тогда Бургред и подал сигнал к отступлению.

И Сигурд не погнался за ним сразу, потому что, как сказано выше, был босиком и уже успел наступить на что-то острое. Или что-то острое наступило ему на ногу.

Во всяком случае, когда я его увидел, ступня его была забинтована, а вместо сапога снизу к подошве была примотана дощечка.

Несмотря на то что враг сбежал, а подожженные драккары удалось погасить раньше, чем они серьезно пострадали, братья Рагнарсоны были в ярости. Но ярости управляемой. То есть гнаться за Бургредом они не собирались. Во-первых, потому что тот был уже далеко, во-вторых, по плану у них была переправа на нортумбрийский берег, а в-третьих, их успокоил Ивар. Сказал: никуда этот английский королек не денется. Вот разберемся с убийцей отца, подогнем под себя его земли, а потом вернемся и заберем земли здешние. В конце концов, ничего совсем уж подлого этот королек не совершил. А что напал, так это не подлость. Мог, и напал. Мы бы на его месте поступили так же.

Три брата обдумали слова старшего и согласились. Да, все в рамках традиционного воинского искусства. То есть отомстить надо, да, но в сравнении с преступлением Эллы это так, ерунда.

На этот раз у нас были пострадавшие. Один из братьев Варгдропи Торнюр повредил лодыжку. Отец Бернар обещал полное восстановление, но не раньше, чем через пару недель. А Хавуру Младшему, моему самому молодому хускарлу, опять купировали ухо. То же самое, у которого когда-то отрубили мочку. Но теперь мочкой не обошлось. От уха остался сущий огрызок.

Хавур не расстраивался. Ведь тем же ударом копья ему снесли шлем. Так что ухо — пустяк.

Это он так считал. Я — нет. Взял в наблюдатели Медвежонка и устроил парню проверку боевой техники.

Хавур, простодушный вьюнош, полагал, что это лишнее, ведь за то время, пока Младший бился под моим началом, он прибавил сантиметров десять роста, нарастил килограммов двадцать отменной мускулатуры и взирал на меня сверху вниз — нет, не с превосходством (еще не хватало!), но с добродушной снисходительностью человека, который может поднять такого, как я, одной рукой.

Он не понимал, что я от него хочу, но того, что этого хочу я, парню было достаточно.

Поэтому, игнорируя боль в области травматически ампутированного уха, ,Младший надел на голову шлем, взял в руки щит и топорик, которым орудовал ночью, и принялся терпеливо отражать атаки Свартхёвди, тыкавшего в него шестом от шатра, который в данном случае имитировал копье.

Медвежонок бил, Хавур отражал, а я смотрел. И наверняка сумел бы распознать, в чем проблема, если бы это не сделал пришедший ко мне Красный Лис.

Ирландец встал рядом со мной и глазел на упражнения сёлундцев, пока Медвежонок не спросил недовольно:

— Чего тебе надо, Мурха?

— Дай мне свою палку, и я покажу.

Медвежонок ухмыльнулся, бросил ему шест и отправился пить эль, а Мурха продемонстрировал мне и Хавуру тот самый косяк, который я и пытался обнаружить.

— Тебе прилетает снизу, потому что ты подбиваешь щитом, не убирая голову, — сказал он Младшему. — Делай вот так, — он отобрал у Хавура щит и показал, — и тебя не достанут.

— Я всегда так отбивал, — пробормотал Младший. — И не доставали.

Лис поглядел на меня, пожал плечами. Это был мой боец. Лис подсказал, и это уже много. Уговаривать парня — точно не его дело. Но мое.

— Раньше, парень, ты был поменьше ростом, — сказал я. — А теперь подрос. И если видишь в этом только хорошее, то ты глупее, чем я думал. Слышал, что Бури говорит? В большую цель попасть проще. Скажи Мурхе-хёвдингу спасибо и делай, как он сказал. Не то однажды тебе уже не ухо срубят, а кусок башки!

— Ухо? — поднял бровь Лис.

— Ага. Второй раз. Потому я и решил выяснить, что не так.

— Спасибо за науку, хёвдинг! — торжественно проговорил Хавур и даже поклонился. А потом попросил жалобно: — Ярл! Можно я шлем сниму? Давит.

Мурха пришел не просто так.

— Ивар хочет, чтобы ты сходил на тот берег. Поглядел, что там.

Интересное предложение. Надеюсь, не всем хирдом?

— Это уж как пожелаешь, — ответил Лис. — Я бы и сам с тобой сходил, если не против.

Против я не был, но у меня имелись пожелания.

— Переправляться будем не здесь.

— Само собой. — С гримасой: «Не надо думать, что ты умнее других».

— Я возьму с собой только своих англичан.

— Твой выбор.

— Само собой, — спародировал я реплику и гримасу.

— Малоун, я собираюсь на тот берег, — сообщил я бывшему десятнику. — Хочу взять тебя, Хейла и Джорди.

Хорошо иметь дело с дисциплинированными людьми. Сначала кивок и только потом вопрос:

— Кто еще пойдет?

— Мурха Красный Лис. Возможно, кто-то из его людей.

— Один человек, — уточнил Малоун. — Три ирланца — это слишком шумно.

— Это правильные ирландцы, — заметил я. — Почти норманны.

— Тем более, — Малоун покосился на один из наших костерков, где по случаю свободного дня бухали дренги. И это было громко. Впрочем, их можно понять. Гвалт в лагере стоял изрядный.

— Когда?

— Нас перевезут ночью, — ответил я. — Вместе с лошадьми. В цветах людей Бургреда.