Гнезда Химер. Хроники Овётганны

– Ну как же… Они живут в гнездах, – смущенно сказал я. – А вы тоже грозили мне какими-то «гнездами». Вот я и подумал: может быть, я как раз видел этих несчастных пленников?..

– Ну и каша у тебя в голове! – неодобрительно сказал Вурундшундба. – Ну при чем тут сгабгиды и их гнезда? Гнезда Химер – это же просто метафора. Надо же хоть как-то называть вещи, если говоришь на таком несовершенном языке, как кунхё… Спи давай и мне не мешай!

Я наконец-то закрыл глаза и последовал его мудрому совету: судя по всему, завтра мне предстоял еще один нелегкий день…

Я как в воду глядел: этот злодей, мой спутник, очевидно, поставил себе цель загнать меня до пены у рта или хотя бы услышать мои мольбы о пощаде. Я же решил, что не доставлю ему такого удовольствия: кажется, ко мне наконец-то вернулось мое знаменитое ослиное упрямство, и это была хорошая новость! Дело кончилось тем, что я обошелся не только без ужина, но и без разговоров: молча лег на траву, завернулся в одеяло и покинул мир бодрствующих людей, громко хлопнув дверью.

А под утро меня опять посетило «великое откровение». Уже знакомый голос снова проникновенно нашептывал мне поэтическую информацию о ветрах. «Другой ветер – это Овётганна и как бы Хугайда, и далеко его родина, незыблемая и неведомая», – черт, это уже становилось навязчивой идеей!

– Может, хоть ты мне объяснишь, что это такое: «Овётганна», которая «как бы Хугайда»? – спросил я наутро своего проводника.

– Ого, а ты не так прост, как кажется! – уважительно присвистнул он. – Это – слова Истинной речи! Откуда ты их узнал? Приснились небось?

– Приснились, – кивнул я. – Мне уже несколько раз снился этот сон: я ничего не вижу, а только слышу голос, который рассказывает мне про ветер. Там еще говорится про ветер, который дует из стороны Клесс, и про ветер, который приходит редко, и про каких-то Хэба, бушующих среди дюн, скал и озер, но слово «Овётганна» меня просто заворожило…

– Похоже, сама Хомана говорит с тобой! – удивленно сказал Вурундшундба. – Твоя удача столь велика, кто бы мог подумать! Произноси слово «Овётганна» как можно чаще – вот все, что я могу тебе посоветовать. Повторяй его вслух, пока идешь за мной через лес, повторяй перед тем, как заснуть, и потом, когда мы расстанемся, чем больше, тем лучше. Это – твой шанс быстро обрести силу, которую ты растерял по дороге в наш Мир… Да, вот уж не знал, что ты такой везучий! – он ошеломленно покачал головой.

– А одна моя знакомая из Эльройн-Макта ужасно испугалась слова «Овётганна», – вспомнил я. – Она запретила мне произносить его вслух.

– Она была права – по-своему, – признал Вурундшундба. – Все слова Истинной речи обладают страшной силой, и людям опасно с ними шутить. Но тебе-то терять нечего: можно сказать, что все самое худшее с тобой уже случилось!

– Тоже верно, – усмехнулся я. И с искренним наслаждением произнес: «Овётганна», – распробовал на вкус это слово, раскусил его, как спелую виноградину, а потом повторил – еще раз и еще.

Весь день я добросовестно бормотал себе под нос удивительное слово «Овётганна», умолкая лишь изредка, когда мой проводник развивал совсем уж немилосердную скорость.

А незадолго до наступления сумерек мы неожиданно вынырнули из леса. Некоторое время продирались сквозь заросли высокой травы, доходившей мне чуть ли не до пояса, и наконец вышли на пустынный берег изумрудно-зеленого моря.

Я тут же устремился к воде: ее трепещущая поверхность, сверкающая в тусклых лучах самого маленького из солнышек, притягивала меня, как магнитом. Я зачерпнул воду в пригоршню и умылся. Она оказалась теплой и совершенно пресной. Я изумленно покачал головой и оглянулся на своего спутника.

– Ага, а море-то тебе понравилось, – добродушно отметил он. – Будем надеяться, ты ему тоже приглянулся: лучше дружить с морем, если собираешься ступить на палубу корабля… Мы почти пришли: лагерь пиратов находится в часе ходьбы отсюда. Пожалуй, я оставлю тебя здесь: у меня немало других дел со страмослябами, и я не хочу, чтобы ты крутился у меня под ногами. Да и тебе будет полезно отдохнуть от моего общества перед дальней дорогой. Поешь, можешь искупаться, если хочешь, а самое главное – постарайся хорошенько выспаться. А под утро я приду за тобой.

– Искупаться и поспать – дело хорошее. А вот что, интересно, я буду есть? – усмехнулся я. – Здесь ничего съедобного, кажется, не растет, а если я начну рыбачить… Ох! Можно попробовать, конечно, но…

– Ладно уж, не ной, – проворчал Вурундшундба. Он присел на корточки и хлопнул ладонью по земле. Перед ним тут же появился огромный котел, от которого поднимался ароматный пар.

– Вот это да! – восхитился я.

– Смотри только не лопни на радостях! – ехидно посоветовал мой благодетель.

«Кто бы говорил!» – ядовито подумал я, но вслух предпочел вежливо сказать: «Спасибо» – и больше никаких комментариев.

– Постарайся уснуть пораньше: я приду за тобой еще затемно, а день будет нелегкий… Впрочем, легких дней в твоей жизни пока вообще не предвидится, это я тебе обещаю! – напутствовал меня Вурундшундба.

Он пошел прочь, а я с интересом смотрел ему вслед. Берег был не песчаным, гладкая темная почва казалась мне твердой и упругой, как пластик. Мои подошвы вообще на ней не отпечатывались. Но этот дядя умудрялся оставлять такие глубокие следы, что мне стало не по себе: его ноги погружались в почву сантиметров на десять, честное слово! Создавалось впечатление, что бедняга-земля едва носит это матерое человечище…

– А вот ложку сей гнусный тип мне не оставил! – растерянно сказал я сам себе, после того как его массивный силуэт слился с синевой сумерек. Я ни на секунду не сомневался, что он сделал это нарочно.

Я заглянул в котел и с некоторым облегчением понял, что там был не суп, а твердая пища: большие куски непонятно чего, судя по запаху, скорее всего – мяса. На худой конец, это можно было есть и руками. Но у меня случился тяжелый приступ чистоплюйства: чуть ли не полчаса я рыскал в темноте, стараясь найти на берегу какую-нибудь замену отсутствующим столовым приборам, но так ничего и не нашел. На берегу было удивительно пусто: ни ракушек, ни веток, ни камней, и вообще никаких развлечений!

Дело кончилось тем, что я пригорюнился, достал из-за пояса разбойничий нож, подарок Мэсэна, присел возле котла и аккуратно подцепил на кончик ножа один из кусков. Как и в прошлый раз, мне не удалось идентифицировать пищу Вурундшундбы: вкусно-то вкусно, а вот что это было?.. Оно и неудивительно: у меня имелся более чем скудный опыт проникновения в тайны местной кухни. Какая-то ясность в этой области существовала только пока я жил у Мэсэна, где все стадии приготовления обеда, начиная с охоты, вершились у меня на глазах.