Гнездо Седого Ворона

— И все? — чуть не теряя сознание от ужаса, спросила Лил.

— Твои сородичи подобрали Анальгина и еще троих, они все ранены, и, похоже, серьезно.

— Что же теперь делать? — прошептала девушка. Она вглядывалась в прозрачные лица. Те смотрели с безучастным немым укором, точно не в силах поверить, что мертвы.

«А Заурбек? Где Заурбек? — пульсировало в висках. — Наверное, он жив, возможно, тоже ранен…»

Горец представился медленно истекающим кровью под каким-то кустом, знакомым Лил с детства. Это ведь за ней он пошел! И хотя она не давала ему причин думать, что его чувства взаимны, Лилия ощущала себя виновной в каждой пролитой им капле горячей крови.

— Мы возвращаемся? — через силу выдохнула она.

Лешага медленно покачал головой:

— Нет. Там с ними Марат и ваш Глядящий Вдаль. Надеюсь, они справятся. А мы сейчас ничем не можем им помочь. Идем дальше.

* * *

Лицо Эдварда Ноллана III было серым, как предутреннее небо, когда Земля еще только-только исчезает за горизонтом. Но он держался — у него не было выбора. Он знал, сколько глаз сейчас глядят на своего лидера в ожидании решительных действий, и не просто решительных, а судьбоносных. Он снова просмотрел запись с пульта центра управления полетами, стараясь не закрывать глаз, когда взгляд бездушной куклы скользил по мертвому телу его единственного сына. Этот старик рядом… Он казался спящим. Иссохшее тело, некогда поражавшее своей мощью. Даже сейчас об этом можно было говорить с уверенностью. Старец казался бы совсем безобидным, когда бы не пустые сабельные ножны на боку.

Ноллан повернулся к адъютанту.

— Вы передали распечатку изображения моему отцу?

— Так точно.

— Он узнал старика?

— Говорит, что сомневается. Если это именно тот Аттила, то годы сильно изменили его, а мистер Эдвард видел этого человека всего несколько раз, будучи подростком, очень много лет назад. Одно можно сказать точно: интересующий вас человек на борту примерно того же роста, что и командир отряда специалистов по выживанию, чуть ниже семи футов — это и в прежние времена было редкостью.

— Подождем, — коротко выдохнул глава комитета управления лунной станцией. Его взгляд упал на сидевшую у монитора Кэйтлин. Экран был выключен, но диспетчер глядела в черную пустоту, не отводя взгляда.

— Что с ней?

— Доктор говорит — глубокий шок.

— Я должен поговорить с ней.

Адъютант виновато опустил голову, точно именно его попущением диспетчер сейчас была не готова вести беседу.

— Пока непонятно, когда она придет в себя. Да и после, увы, нет гарантий, что девушка сможет адекватно воспринимать реальность, — точно оправдываясь, вздохнул он. — Вашего сына и Тадеуша Сикорский убили прямо у нее на глазах, а они ведь учились на одном курсе… — он замялся, не зная, стоит ли продолжать. — Поговаривают, что Кэйтлин давно была влюблена в Джуниора.

— Ладно, не сейчас, значит, позже. Лично проследите, чтобы ее немедленно поместили в лазарет и назначили реабилитационное лечение.

— Слушаюсь! — вытянулся адъютант.

Эдвард Ноллан резко повернулся и зашагал прочь. Дежурный офицер остался. Он тронул плечо девушки.

— Кэйт, ты меня слышишь?

— Да, — тускло, словно далекое эхо, ответила диспетчер.

— Сейчас придет смена. На сегодня все. Тебе надо отдохнуть.

— Да, — тихо отозвалась Кэйтлин.

— Надо идти, — он слегка потряс ее.

— Да, — кивнула она, неожиданно встрепенувшись, будто распластанная лягушка от удара током. — Сейчас. Три минуты. Я должна сохранить данные и ввести код деактивации своего присутствия.

— Хорошо. Я подожду тебя снаружи. Сама дойдешь?

— Да, — ровно прошелестел голос второго лейтенанта Кин.

— Точно?

— Да. — Она приложила руку к панели управления, включая монитор.

— Хорошо. Я там подожду.

Адъютант открыл дверь личной кабины диспетчера, одной из многих в зале, и вышел в коридор. Он не хотел, чтобы миниатюрная, выросшая у него на глазах дочь его первого капитана видела слезы, застывшие в уголках глаз. Ему хотелось совсем не по уставу прижать ее к своей груди и дать выплакаться. Он вспомнил, что в читанных давным-давно книгах в таких случаях герой частенько доставал сигарету, курил, и ему становилось легче. Адъютанту за всю свою жизнь не доводилось не то что курить, но даже видеть сигарету, однако сейчас он пожалел, что не может прибегнуть к этой старой земной уловке, чтобы обмануть сознание.

Между тем тонкие пальцы Кэйт быстрее обычного порхали по виртуальной клавиатуре. Она действительно вывела на монитор окно с запросом пароля выхода из системы — ежедневная обязательная процедура при окончании смены, — но вдруг, точно что-то вспомнив, девушка активировала каталог информации, полученной с разведывательного шлюпа. Практически не всматриваясь в названия, она выбрала один из файлов, поднесла к нему считывающее устройство закрепленного на ее запястье персонального компьютера. Затем, не дрогнув ни единым мускулом, закрыла файл и запустила команду «Уничтожить».

— Ты там как, Кэйт? — послышалось из-за двери.

— Да. — Она в две секунды ввела заученный код и нажала «пуск».

На пороге уже стояла сменщица.

— Второй лейтенант Кэйтлин Кин пост сдала.

* * *

Эргез смотрел на ликующую толпу. Да, пожалуй, с вознесением Пророка это он хорошо придумал. Кому теперь придет в голову сомневаться в истинности его слов?

А если Творец Небесный с этим не согласен, что может помешать Всемогущему дать знак своему верному рабу? Глаза, уши и душа повелителя истинно верных открыты для слов Творца Вселенной. Пока что Предвечный внушил ему поступить так, как он поступил, и тем самым явил благоволение наследнику Пророка. Эргез взмахнул знаменитой саблей Аттилы над головой, срывая лавину еще больших восторгов.

Одна лишь незадача: этот вождь никчемного племени и его люди… Лишь они сейчас знают, что сосунок, убитый внутри небесного гонца счастливой вести, называл себя Эдвардом Нолланом. Если начнут болтать — все может окончиться плохо. Ну не мог Пророк вознестись к престолу Отца своего, Потрясателя Вселенной, едва ли не в обнимку с врагом рода человеческого! Не мог! Один лишь слух об этом подорвет веру многих.

Эргез вскочил на скакуна, поднял его на дыбы и, огрев витой плетью, пустил в галоп. Гвардейцы неслись за ним, не отставая. Теперь перед ними мчал не просто один из халифов, могущественный и вернейший, а сам Владыка истинно верных!

Отъехав подальше в лес, новый повелитель державы Пророка дал коню волю, и тот очень скоро перешел с яростного галопа на шаг.

— Приблизься, — велел Эргез начальнику стражи.

Тот безмолвно повиновался.

— Слушаю тебя, Всевеликий, — наконец произнес он, почтительно снимая шлем и открывая лицо.

— Сколько лет ты служишь мне верой и правдой?

— Двенадцать, о мудрейший. Пророк велел мне хранить вашу драгоценнейшую жизнь и покой, и все годы для меня не было задачи более почетной и радостной. Я счастлив, что сегодня могу сказать об этом.

— Да, ты прекрасно служил. За эти годы из простого воина стал командиром отряда, а теперь станешь верховным командиром гвардии.

Телохранитель постарался скрыть радость, и, когда б не острый глаз Эргеза, отмечающий едва заметные движения, можно было бы сказать, что ему это удалось.

— Я думаю, ты способен на большее.

— Я верно служу, мой господин.

— Здесь каждый служит верно, — усмехнулся верховный халиф. — И это лишь первое из многих твоих достоинств. Думаю, очень скоро мне понадобится военачальник, которые поведет войска за Серую Воду. Я надеялся, что им станет мой дорогой брат, но, увы, он мертв, и рана в моем сердце не затянется, покуда огонь не насытится телами его врагов, а головы их не украсят ограду моего дворца.