Гнездо Седого Ворона

— Я выполню любой приказ государя.

— Я знаю. И я верю тебе. Пока же… — Эргез чуть помедлил, всматриваясь в лицо сурового воина. — У меня есть для тебя поручение: вождь торфорезов из Медвежьего угла и все его племя должны остаться здесь, в болоте. Ты понял? Все, без изъятия! Судьба не подарит им завтрашнего рассвета.

Командир гвардейцев покорно склонил голову:

— Я могу идти?

— Ступай. Хотя нет, погоди. Есть ли вести от Тимура?

— Он прислал голубя, мой повелитель. Уверяет, что завоевал полное доверие и расположение ближайшего соратника Лешаги. Сейчас они вместе находятся в селении. — Начальник гвардии усмехнулся. — Селение окружено его людьми, они ждут, когда Лешага приедет на выручку, и тогда возьмут их всех.

Эргез мрачно сдвинул брови, поглядел куда-то вдаль и насмешливо произнес:

— Он не придет.

Телохранитель не осмелился задать мучавший его вопрос, но, как уже было сказано, верховный халиф умел читать по лицам.

— Ты хочешь спросить почему?

— Если мне будет позволено.

— Он создан из другого теста. Хотя, возможно, сам еще не понимает этого. Из него мог бы выйти настоящий повелитель, а сердце повелителя не может оплакивать каждого, пусть даже и близкого. Оно бьется для всех. Иначе повелитель быстро иссушит себя пустыми слезами, у него попросту не останется сил ни на что другое.

Эргез в который раз за сегодняшний день плотно обхватил золоченую рукоять сабли Аттилы, словно проверяя, на месте ли оружие.

— Приготовь голубя, сейчас же. Я напишу ответ. Лешага — сильный враг, и он может быть весьма опасен. — Эргез похлопал по шее тонконогого скакуна, тот фыркнул, тряхнув массивной головой, и ветер растрепал его гриву. — Но может быть и полезен.

Глава 23

Птица — черная, упитанная, из тех, что пируют на местах побоищ, вольготно расположилась на ветке и открыла клюв, чтобы сообщить подругам, как спокойно и благодатно вокруг. Но не успела… Ветка странным образом развернулась, и, едва птица расправила крылья, как то, что миг назад казалось ей корявыми сучьями, обхватило птичье горло, резко встряхнуло…

— Вот и завтрак, — процедил Старый Бирюк, засовывая добычу в дорожную сумку.

Он не мог сказать точно, будет его добыча завтраком, обедом или ужином. Скорее и первым, и вторым, и третьим сразу в те пару часов, которые он по возможности отведет себе на отдых. Как и следовало ожидать, следы отряда привели к Бунку, тому самому, который он покинул много лет назад, преследуемый шедшим из-за Барьера Охотником. Затем тот вдруг отстал, неведомо почему. Словно прежний Бирюк, сам того не заметив, перешел незримую границу. Зверь просто развернулся и побрел восвояси, чуть было не догнав обреченную жертву.

Возвращаться в давно знакомые места было тяжело и странно. То и дело он узнавал то камень, на котором они с братом когда-то сидели, соображая, как проникнуть за Рубеж, то скрытую глухим кустарником вентиляционную шахту, по которой некогда попали в Бунк.

Сохатый. Почему он пришел за ним? Почему именно он?! Убить? Через столько лет после размолвки? Зачем? Не сказать чтобы их расставание было дружеским, но все, чему надлежало было сказанным, — было сказано. Что же случилось с ним здесь? Неужели по злой насмешке судьбы он стал новым Охотником, посланным за его головой. Но кому Бирюк понадобился спустя все эти годы? И для чего? Да и в самом ли деле хотел Сохатый уничтожить его? Вопросы не давали покоя, но пока ему было не до них.

Отряд, за которым он следовал, прибыл в Бунк утром. Старому Бирюку было на руку, что привыкшие к лихой скачке и вольному ветру людожеги вовсе не стремились лезть под землю. Они разложили костры, наполнив округу треском хвороста, так что и войско новобранцев смогло бы скрытно подобраться к ним. Затем разлеглись в траве, отдыхая после долгого перехода и ожидая знака от кашеваров.

Уверенные в собственной безопасности, чужаки, ни от кого не скрываясь, болтали между собой. Имя «Лешага» звучало в их речах не менее пяти раз. А вскоре отряд всадников в три десятка бойцов начал готовиться в путь — видно, к серьезному походу. Старый Бирюк видел, как бойцы грузят на коней запасные, разделенные на длинные карманы, сумки с магазинами для автоматов.

В селении, где он провел несколько последних лет, запас патронов любого из этих вояк стоил целого стада. Но здесь, похоже, никто не задумывался над ценой патронов.

Еще больше, чем несчетное количество боеприпасов, старого воина насторожили длинные кожаные петли у каждого седла. Бирюк видел, как ловко бросают их в цель чужеземные наездники. Стоило одному из них выхватить нож, как три аркана разом оказывались у него на запястье, еще один выдергивал клинок из руки. Каждый успешный бросок приветствовался радостным гиканьем и криками воодушевления.

«Они хотят взять Лешагу живьем, опасаются его, но для чего-то хотят заполучить в свои руки». Сердце старого воина наполнилось тревогой. Он уже давно ощущал близкое присутствие ученика. Тот шел к Барьеру упорно, не сворачивая, почти не останавливаясь, будто вовсе не считаясь с опасностью, которая может подстерегать. Но это полбеды!

Наставник с самого начала чувствовал: придет день, и Леха сумеет превзойти его. В нем заложена мощь, о которой ему самому и мечтать не приходилось. Он старательно обучил преемника почти всему, что знал и умел сам, дал верного и преданного напарника, чтоб тот прикрывал ему спину, однако…

Старый Бирюк тяжело вздохнул. Ему казалось, что любимый ученик повредился рассудком. Он шел за Рубеж не один, даже не с отрядом — с каким-то нелепым табором! Свора псов не беспокоила наставника. Эти при случае всегда сумеют постоять за себя и за двуногого собрата. Но женщина!.. Как только он мог додуматься взять с собой женщину в такой опасный путь?!

Сердце его наполнилось досадой и болью. Не будь этой обузы, Лешага, пожалуй, без труда бы оторвался от погони, легко запутал следы, а со временем перебил бы преследователей, всех до единого. Но женщина шла медленно, должно быть, совсем выдохлась. Так что догнать их и прижать к Барьеру не составит преследователям особого труда.

Конское ржание отвлекло старого воина. Он увидел, как из леса на поляну, скрывавшую древнюю ракетную шахту, выехали трое всадников. Один из них спешился перед командиром отдыхающего на привале отряда и после традиционных поклонов и воздеваний рук быстро заговорил, указывая на землю.

«Должно быть, следопыт, — догадался воин, досадуя, что ветер относит слова чужаков. — Похоже, отыскал их следы. Будь Лешага один…»

Он не стал додумывать эту мысль. Леха шел не один, и, конечно, он не бросит свою женщину, даже если в том будет необходимость. Не для того брал с собой. А это значит, что он, Бирюк, должен оказать услугу своему нерадивому ученику. Возможно, последнюю услугу — мысль зацепила мозг колючим краем. Так что же, этот день — последняя точка его долгого пути, и завтрашнего уже не будет?!

Ум, привыкший быстро находить решения, мгновенно выдал другой вариант. «Если женщина умрет, Леха, да еще и со стаей, легко расправится с этими увальнями. Сделать это легче легкого. Ученик потом еще благодарить станет. — Он мотнул головой. — Нет, не станет. Бред!»

Старый Бирюк закусил губу и медленно, чтобы не привлекать лишнего внимания, поднял автоматный ствол. Три выстрела ударили один за другим, почти без промежутка. Следопыт и его товарищи рухнули наземь с простреленными головами и затихли без криков и стонов.