Гоблин Поневоле (или Изменчивый Мир)

– Как будто не знаешь, Леший, - Грустно усмехнулся я про себя, прикрыв глаза и полностью сосредоточившись на ментальном разговоре. - Ты же часть меня, все мои мысли читаешь.

После недолгой паузы послышался ответ:

– Я не лезу в мысли хозяина. Лишь слушаюсь приказов.

– Приказы... - Мне отчего-то стало невыносимо неприятно. Я-то, как дурак, почему-то считал Лешего своим компаньоном, почти другом, но никак не слугой или рабом. - Зови меня Андрей. Просто Андрей.
–  Мне вдруг невероятно тепло стало от одной мысли, что хоть кто-то будет звать меня по-настоящему, безо всякого коверканья.
–  А кем ты был, прежде чем стал Высшим?
–  Вдруг пришёл, словно сам по себе, из ниоткуда, вопрос.

На этот раз пауза продолжалась немного дольше, но всё-таки Леший ответил:

– Я не помню детальных подробностей своей прошлой жизни. Помню, что был огром. Имел жену, детей. Двух мальчиков, кажется. Но это было невероятно давно. Тысячелетие назад, может, больше - для меня время давно не имеет значения.

– Как ты погиб? - Я вдруг ощутил, что вокруг ничего не существует, а сам я как будто витаю в невесомости. Хотя, нет, даже не так: вокруг просто ничего не было, а я так и сидел ни на чём. Существовали только я и Леший - более никто. И почему-то я видел его, сидящего напротив меня, скрестив ноги по-турецки и облокотившись о колени ладонями. Он действительно принял форму истинного себя: огромный, раза в четыре больше меня - это точно, с мускулистыми руками, здоровенными плечами и могучей грудью. Чуть заострённые уши оттопыривались в стороны, на спокойном безмятежном лице красуется косой шрам, квадратная челюсть чуть выпячена вперёд, а кожа имела глиняный, отдающий красноватым оттенок, совсем не похожий на гоблинский. Он был воином - сие становилось ясным по одному только виду: такие существа были, есть и будут воинами всегда - им для доказательства этого даже не нужно оружие: будут спать - останутся воинами, готовыми вскочить и убить врага в единое мгновение, пойдут по нужде - и всё равно останутся теми, кто размажет тебя одним могучим ударом.

И только сейчас я с удивлением осознал, что во мне сидит не какое-то милое создание-дитя, что встретилось мне на поляне, а истинный монстр во плоти, если к духам вообще применимо такое понятие. Духи - мастера перевоплощения, и редко принимают формы себя из прошлой жизни, потому как она для них уже мало что значит - как же я мог это забыть! Вот и зовись после этого шаманом...

– Смотря что ты хочешь знать, - задумчиво почесав подбородок, протянул Леший.
–  Если то, что я испытывал во время смерти, то - не помню. А если при каких обстоятельствах... Из в века в век род огров стоит на защите Пяты от Неживых Земель, точнее, тварей, что обитают там. Мы стоим плечом к плечу, рубимся день и ночь, пока не валимся от ран или усталости - и тогда на наше место встаёт другой, и так по кругу. Орды нежити нескончаемы, и сколько бы мы их не убивали, они появляются вновь и вновь, текут ручьями из Неживых Земель, сметая всё и натыкаясь на стены под названием огры!
–  Леший гордо ударил себя по груди - похоже, осознание принадлежности себя к могучей расе не забыто, и вряд ли когда-либо выветрится из его головы. Но вот голос не изменился: всё ещё принадлежал довольно молодому пареньку. Это ж сколько ему лет было? Довольно молодой, видимо. И уже при детях? И такой бугай?!

Тем временем огр продолжал:

–  В тот день я с братом встал за место погибшего в одном из наиболее тяжёлых мест прорыва. Живые мертвецы, зомби, скелеты - они набрасывались целыми кучами, мышцы взрывались от постоянной рубки. А мы ждали прикрепления. Казалось, прошла целая вечность, хотя, быть может, прошли лишь только минуты - в любом случае, подкрепления всё не было. Гора из - смешно сказать!
– мёртвой нежити всё росла и росла. И вот, когда нам казалось, что справимся и вдвоём, меч брата увяз в теле одного из мертвецов, а сам он рухнул в кашу из неживых.

У огров есть правило: не смей помогать тому, кто уже обречён. Ибо он уже не послужит Пяте и огрскому роду, а ты всё ещё можешь! Это правило негласно, но при этом соблюдается всегда и считается незыблемым. Даже если этот обречённый - твой брат. Но, видимо, я был слишком молод и слишком любил своего брата, и потому, увидев, как его разрывают и режут, а сам он, не издавая ни звука, сражается одними только кулаками, не выдержал и бросился к нему на помощь. И слишком поздно понял, что брат уже мёртв. Понял это лишь когда от меня самого стали отрывать куски плоти... А после - пустота и тьма, ничего не помню. Лишь только новую жизнь в Мире Духов.

Я взглотнул, тряхнув головой - и только после этого наваждение спало. Чёрт, сражающийся огр, армия из живых мертвецов, смерть... Всё это настолько чётко встало у меня перед глазами, что стало даже как-то не по себе.

–  Значит, именно поэтому ты стал Высшим? Потому что достойно погиб?

– Не думаю, - Усмехнулся как-то грустно Леший и посмотрел мне прямо в глаза, уверенно и прямо, как, наверное, может смотреть только огр.
–  Полагаю, потому что я достойно ЖИЛ.

– Тогда я хочу спросить тебя. Какой из вариантов мне выбрать? Сдать бой, спасти друга, и при этому обречь всю Пяту на бесконечные страдания, или победить, пожертвовав другом, и знать, что после в Мире Духов для меня будет место разве что как бытовой душонке? Что мне делать?

– Что делать...
–  Протянул Леший и усмехнулся: - Так ведь всегда есть третий вариант. Правда, редко кто о нём вообще думает.

– Почему?

– Почему?!
–  Удивился моей непонятливости огр.
–  Это же очевидно! Потому что он - самый сложный.

– Рассказывай.

***

Клан Ловкой Птицы было не узнать. Когда-то грозное, обрамлённое выступающими из-за стен пиками бревенчатых башен с часовыми, огромными вратами на железных цепях, пускай и небольшое, но воинственное поселение, готовое разорвать глотки за свой дом, теперь превратилось в руины: дым от сожжённых домов простирался до облаков, сами дома представляли из себя лишь дымящиеся воронки; помосты, частокол, башни - всё сравнялось с землёй, съедаемое остатками огня, а оставшиеся жители клана стояли на коленях посреди этого кострища, уткнув взгляды в землю под пристальным смотром ощетинившихся копейщиков, и лишь изредка посматривали на восседавшего перед ними на небольшом, сложенном из брёвен и черепов помосте гоблина, чей омерзительный вид вызывал тошноту даже у них, привыкших ко всякого вида мерзостям, но при этом заставлял трепетать и отводить взгляд.

Этим гоблином был Нон, или Бессмертная Тень, как теперь его именовали.

Подле Нона стоял, оглядывая окрестности, вождь клана Бессмертной Тени, что после того, как Нон был провозглашён божеством и пророком клана, отошёл на второй план, и считался кем-то вроде служки Бессмертного. Но, кажется, рагху было на то плевать. Он смотрел на поверженных своих врагов и не мог сдержать улыбки. Победа далась легко - настолько легко, что он впервые не чувствовал даже адреналина в крови после тяжкой рубки. Ибо никакой рубки, по сути, и не было.

Горные гоблины - те, что пришли из горных пещер вслед за Ноном, отвратительные, горбатые, покрытые шерстью, только отдалённо схожие с гоблинами твари, что подчинялись Бессмертному, смели ворота и скудное сопротивление в мгновение ока. Почти никого из воинов Ловкой Птицы в живых, по сути, и не осталось, и рагх с ужасом представил, что было бы, откажись он от предложения Нона и испытай подобное на своём клане...

Дальше было проще некуда: поняв, что силы врага настолько велики, жители клана просто-напросто сдались, предпочтя встать на колени, чем погибнуть в бою. Гоблины никогда не отличались особенным честолюбием, даже сам вождь признался себе, что встреть пред собой подобные силы, сразу пополз бы на четвереньках молить пощады, тем более перед таким ненормально-жестоким, как Нон.

Послышался топот и ругань. Воины Бессмертной Тени обернулись на звуки и, как один, заулыбались от уха до уха. Два гоблина тащили за собой пытающегося отбрыкиваться вождя клана Ловкой Птицы. Но после того, как он получил в живот удар тяжёлым навершием рукояти меча, стал посмирнее, и ухнул в грязь подле помоста.

Трясясь и держась за живот, он поднял один не подбитый глаз на Нона и залепетал:

– Если вы сейчас же не покинете это место, то встретитесь с отрядами наших друзей с Западных Болот. Они приведут такие силы, что...

Бессмертный не смотрел на что-то там говорящего рагха. Он с интересом рассматривал круглый, большой и сочный плод в своей руке, присматриваясь, откуда его лучше откусить. А затем махнул рукой и, разинув пасть, с довольным чавканьем начал поглощать фрукт.

Стоявший на коленях вождь заткнулся, тупо моргая неповреждённым глазом и, понизив голос, залепетал уже более смиренным голоском:

– Если уйдёте, то мы вам заплатим.

Чавк!

– Но тогда вы никого не убьёте и уходите незамедлительно.