Гоблин Поневоле (или Изменчивый Мир)

– Ну да...
– у меня вдруг всё сложилось в голове. Ну... почти. По крайней мере, после этих слов часть паззла собралась уж точно. Я оглядел глубокие фосфоресцирующие шрамы на лице Нона.
– Что с тобой произошло?

Он вдруг удивлённо вылупился на меня и заржал:

– Что?! Не будешь пытаться меня убить?! Не скажешь, что даже дела иметь не хочешь с обладателем Метки?! Коне-е-ечно! Иномирец, что с тебя взять!
– он вновь обнажил свои гнилые, корявые клыки.
– Камень. Камень дал мне силу! Помог выжить, когда ты попытался прикончить меня!
– он показательно обвёл руками горы: - Я умирал здесь! Среди этих проклятых пещер! Пока камень не воззвал ко мне! Пока он не выбрал меня! Дал мне силу! Власть! Создал того, кто найдёт и избавит Пяту от скверны! От тебя!

– Ты убил Мастера-над-Водой, Их-руг-Ахта, хотел убить и меня. Тебе некого винить, кроме себя самого.
– На странность, я оставался всё также равнодушен к восклицаниям этого явно сошедшего с ума безумца.
– Так зачем я здесь? Оставил бы меня там, в пылу сражения - кажись, и погиб бы под случайной стрелой. В чём смысл?

– Смысла тут целых два!
– я не мог не заметить, что, пытаясь отвлечь меня разговором, Нон делал медленные шаги в сторону, обходя меня по кругу.
– Во-первых, увести тебя оттуда. Ты из всех шаманов представлял, как это ни прискорбно, большую опасность. Остальные - что? Отъевшиеся невежи, которые уже лет сто ни с кем не воевали! Израсходуют все силы в считанные минуты, а затем их сомнут числом! Во-вторых... дать такой подарок, как убийство тебя, какому-нибудь рагхакку из Бессмертной Тени? Или одному из тупорылых горных гоблинов?! Не-е-ет! Я буду убивать тебя сам! Медленно! Разбирать по кусочкам, а затем сшивать вновь! До тех пор, пока ты не сойдёшь с ума! Пока сам не попросишь о смерти! Пока...

– Я понял-понял, - перебил я обещания Нона.
– Только ты кое-чего не учёл. Битва будет выиграна мной.

– Хм?
– гоблин застыл и подозрительно сощурился. Глядел на меня пристально, словно намереваясь обличить во лжи, а затем медленно, по слогам, протянул: - Что. Ты. Сделал?

– Я - ничего.
– Пожал я плечами, обернувшись в сторону болот. И вовремя: на горизонте ярко сверкнула, змеёй взмыв в высь, красная вспышка. Началось.

Нон нахмурился. Закатил глаза, впадая в транс, и почти сразу же выпал из него. Он тяжело дышал, лицо его покраснело, а шрамы стали гореть ярче и отчётливее:

– Подкрепление?! Откуда?!

– Тролли. Хорошие ребята, кстати. Только пожрать любят - вот я им и предложил в качестве десерта гоблинину.

Нон ещё некоторое время смотрел на меня, выпучив глаза, видимо, не до конца веря в происходящее. Конечно, всегда сложно поверить, что твои, казалось бы, далеко идущие планы, кто-то решил нарушить. На собственном горьком опыте успел узнать.

Гоблин заревел. Взмахнул посохом, прыгнув на меня, и выпустил ту самую ядовито-чёрную массу - то, во что превратилась его магия... Но я был готов к этому, как, впрочем, и Леший, и потому, моментально отпрыгнув в сторону, послал в Нона каменную стрелу - благо, сырья для магии тут был в достатке. А здесь он сумел меня удивить: просто-напросто разорвал эту духовную сущность, причём одной силой мысли, безо всякого призыва душ! Кажется, он вознамерился напомнить о своём обещании долго и мучительно пытать меня, ибо следующие минуты стали для меня адом:

То окружающее пространство вздымалось лопающимися вязкими пузырями, то вырывались из образовывающихся в воздухе порталов кривые, облепленные по всей своей площади шипами щупальца, от которых я еле-еле успевал уклоняться, одновременно с этим расправляясь с совсем уж невиданными, рождающимися из откидываемыми валунами теней тварями: то ли псы, то ли волки, собранные из костей, среди которых гуляла, искря и деформируясь, та самая ядовитая энергия, видимо, и поддерживая в них жизнь.

Не знаю, что это за камень такой, которым так хвастался Нон, но он извратил саму суть шаманизма, видоизменил её, и дал такие возможности своему обладателю, что становилось даже не по себе: сейчас мой противник превосходил меня по всем параметрам! И по скорости вызова духов, и по их мощи, и даже по количеству энергии! И вообще, кончается ли у него она, эта энергия? Судя по виду даже не вспотевшего гобливнюка - ответ навязывался сам собой.

И вот, очередной отправленный в меня шарообразный сгусток достиг своей цели: внутри как будто всё взорвалось, я почувствовал, как хрустнули рёбра, ноги подкосились, и я упал. Каменистая поверхность земли больно ударила по спине, я закашлялся кровью и распластался звездой, выпустив из рук Пха и не в силах подняться. Вот дерьмо... Я умру? Сейчас? Не исполнив всего того, что собирался? Или же он исполнит свои обещания, и сейчас мне предстоит адская пытка?

Надо мной нависла довольная рожа Нона. Он деланно-сочувствующе всплеснул руками и заквакал:

– Именем духов, как мне жаль! Ты не поранился?!
– гоблин хрипло заржал, довольный своей шуткой.
– Что-то мне это напоминает... Кровь, беспомощность... Это напоминает мне меня самого в тот день. Я понимаю, что ты чувствуешь. И мне тебя даже жаль. Хотя...
– он причмокнул, задумываясь.
– Хотя нет. Не жаль. Абсолютно.
– Нон наклонился и вытащил у меня из-за пояса нож. Подкинул его в руке. Нахмурился, подумав о чём-то, а затем кивнул своим же мыслям: - Тебе повезло. Я не буду тебя пытать. Гордись! Я подарю тебе смерть быструю и почти безболезненную. Чего ещё можно желать в твоём положении? Слишком долго. Слишком долго я этого ждал!

Как только Нон замахнулся и блеснуло лезвие ножа, я, как ни странно, не подумал о ком-то родном, не подумал о детстве, или о своём будущем, даже страх, проникнувший в душу, исчез, я лишь обречённо вздохнул и подумал: "Боже, как же много он болтает...".

Но вдруг довольное донельзя лицо гоблина резко искривилось и вспухло. Рука, так и сжимавшая оружие, застыла и затряслась. В следующее мгновение всё тело Нона заходило ходуном, то вспучиваясь в одном месте, то сжимаясь почти до точки в другом, шрамы вдруг вспыхнули, и затем... гоблина разорвало на куски: кровью запачкало всё вокруг, включая и меня самого. Я даже не успел удивиться - только уставился на зависший в воздухе, обдающий округу мягким голубым сиянием камень.

Казалось, это было единственное чистое нечто на многие километры вокруг. Да что там говорить, во всём этом мире! Я забыл о чужой крови, застилавшей глаза, забыл о битве, чей шум больше не тревожил меня: и только смотрел на это призрачное, влекущее, словно свет лампы мотылька сияние...

Камень вздрогнул и медленно начал спускаться прямо ко мне. И в голове появился до боли знакомый голос: "Ты - Тот, Кто Не Умирает! Наконец-то!".

А затем камень коснулся моей груди, и всё вокруг изменилось.

***

Паладин поднялся с койки и потянулся. Полёт, даже на сверхпространственных скоростях, длился уже слишком долго, а подходящая планета для исследований так и не была найдена, и что писать в отчёте, он понятия не имел. Он решил так: ещё неделя блуждания по космосу, и домой. Там он будет нужнее.

Могучий мужчина поднялся, скрипнув кроватью, и начал облачаться в белоснежный, вычищенный до блеска скафандр. Закрепив на себе все ремни, взял прислонённый к стене украшенный кривыми, пересекающими друг друга линиями, молот и, перекинув его через плечо, покинул каюту, выходя в прямой, пересекающий корабль на всю длину, коридор.

Ступая по нему, он несколько раз приветственно кивнул пробегавшим мимо солдатам и инженерам, и, остановившись у двери, что вела на капитанский мостик, подождал, пока система идентифицирует его, как капитана, и вошёл в открывшийся проём.

– Господин Капитан!
– встал по стойке "смирно" его первый помощник, на что паладин лишь махнул рукой и, упав в капитанское кресло, вставил молот вершиной в глубокое утопление в полу.

Рисунок на молоте совпал с рисунком в утоплении, и молчавшая до этого панель управления моментально проснулась, вспыхнув несколькими экранами напротив паладина, где стремительно менялись какие-то цифры, появлялись и вновь исчезали чертежи и картинки - на сверхпространственной скорости корабль считывал информацию на расстоянии одного светового года вокруг, но тут же выкидывал её за ненадобностью, ибо уже был в другой точке галактики.