Гоблин. Том 6. Секта
Шрифт:
На них слева шикнули другие охранники, на что Зур’дах пустил Кровь в глаза, чем заставил всех нервно дернуться.
Маэль тихо засмеялся.
Тем не менее, им всё равно наскучило просто стоять без дела, глядя на то, как другие едят и делают вид, что им весело.
Прием продолжался, к Нелария подходили то одни, то другие люди, но самой важной была, видимо, человеческая женщина уже более чем зрелого возраста, но очень красивая. Даже Зур’дах засмотрелся. Маэль и вовсе смотрел открыв рот. Что-то в ней было такое неуловимое, на фоне чего даже красивая, в общем-то, Нелария меркла.
—
— Какая мать? — переспросил Маэль.
А Зур’дах нахмурился, у него сразу возникла ассоциация с Праматерью.
— Владелица большинства борделей и домов удовольствий не только в нашем городе, но и в дюжине других. Очень влиятельная женщина.
Через секунду он снова неподвижно встал и умолк.
Именно с этой женщиной Нелария долго разговаривала. Очевидно, вопросы были важные и неприятные, потому что их нанимательница постоянно хмурилась, и явно нервничала.
Тем не менее, без кожаной брони, чистая, в платье, она была даже красивее чем обычно в борделе, где ходила в расшитом зверями халатике.
— Красивая она. — заметил Маэль, не отрывая от нее взгляда, — Особенно на фоне этих белокожих.
— Ой, не начинай. — простонал Зур’дах.
Да, Нелария отличалась от всех присутствующих женщин своей гибкостью и хищностью движений, остальные же были холеные, мягкие и двигались так же.
На мгновение Зур’дах ощутил какую-то нереальность происходящего. Еще совсем недавно они выживали в Подземелье, убивали, прятались, бежали, а сейчас они так открыто стоят среди кучи богатых улыбающихся людей и на них нет ошейников. Людей, которые слабее их двоих даже все вместе. Да, тут были опасные особи, это ощущалось, но опасные они были как-то по другому, не так, как хищники. А вот дроу… Дроу, при всей ненависти к ним, были охотниками — они были опасными. Все они. Большей частью, конечно же, за счет владения Тьмой.
Зур’дах прислушался к ощущению в костях — Чернопрядец по прежнему спал. Каждый вечер молодой гоблин вместе с другом выбирался на крышу и понемногу накапливал по капле Тьмы в своем теле. Но всей тьмы хватило бы только на одну серьезную стычку, не больше.
Инстинктивно Зур’дах поискал рукой копье, но не нашел, и запоздало вспомнил, что его забрали.
Да, с копьем он успел почти-что срастись. Столько часов, дней, и даже лет тренировок, не говоря уже о самом главном — боях. Смертельных боях.
Внутри становилось откровенно душно от такого скопления людей, хорошо хоть кто-то наконец догадался открыть створки окон и дверь, ведущую на широкий и большой балкон.
Скоро к ним подошла Нелария. Лицо ее было мрачное, а настроение отсутствовало напрочь.
— Мы уезжаем.
Хоть Маэль изредка и оглядывался на всю эту роскошь, и он, и Зур’дах были рады уехать отсюда. Они чувствовали в таких местах себя лишними.
Через несколько минут они уже выезжали за пределы особняка на красивой повозке, внутри которой скрылась за шторкой Нелария, которая больше ни слова не сказала.
Охранники ехали впереди на ящерах. Друзья сидели на бортах.
— Красиво, конечно, — сказал Маэль, когда они отъехали от особняка.
— И душно. — добавил Зур’дах.
— Но та женщина была красивой. — заметил Маэль.
—
Очень. — не мог не согласиться Зур’дах, вспоминая Матерь Удовольствий, в которой было что-то особенное, словно она была необычным человеком.— Ой, по тебе не понять, понравился тебе кто-то или… — Маэль резко осекся.
Зур’дах тоже тут же перехватил копье.
Глазами они начали присматриваться к улочке, по которой ехали. Их квартал не был настолько богатым как этот, и тут были узкие места, вот как сейчас, когда их повозка была зажата с двух сторон.
В спину Зур’даха словно кольнули иголкой — явный признак опасности.Такое же чувство в нем вызывали затаившиеся хищники.
— Что-то не так, — сообщил он охранникам, а потом заорал: — Гоните вперед! На нас сейчас нападут!
Потому что теперь он разглядел темные фигуры на крышах с арбалетами и копьями.
Миг — и это всё полетело в их повозку. Копья пробили стенку, а две стрелы Зур’дах отбил своим копьем. Другую сторону взял на себя Маэль.
Бой проходил в полной тишине, никто не кричал — просто ящеры неслись вперед, а убийцы их преследовали и посылали десятками стрелы и копья с крыш. Часть летела мимо, но часть попадала и застревала в повозке.
Нелария спряталась внизу, прильнув к полу.
Погоня отставала. По крышам не поскачешь так резво, чтобы угнаться за четверкой гонящих во весь опор ящеров. Повозка набрала сумасшедшую скорость и вылетела на широкую улицу.
Там были уже и стражники и другие люди, вот только Нелария дала отмашку гнать прямо в особняк не останавливаясь. Ее не задело. Благо, их никто не останавливал.
Скоро повозка домчалась до особняка Неларии.
Друзья спрыгнули и помогли нанимательнице выбраться.
Маэль хотел было дотронуться до копий и стрел, которые пронзили насквозь стенки повозки, но окрик Неларии остановил его:
— Не прикасайся! Они покрыты ядом!
На лезвиях действительно поблескивало что-то матово-черное.
— А тебя действительно хотят убить… — пробормотал Зур’дах. В том, что этот яд убил бы девушку, попади лезвие в ее тело, он не сомневался.
К Неларии выбежали слуги и охрана. Женщину немного трясло, но в целом она сохраняла спокойствие.
Зур’дах вышел за ворота посмотреть вправо-влево, но, ожидаемо, сюда из врагов никто не мчался. Только в соседних особняках горел свет, бродила парами стража, а у ворот стояли охранники.
Наверное, не будь с ними Неларии, он с Маэлем тут же бы сорвались в бой и залезли бы на крышу, но еще до поездки женщина предупредила их, что в случае нападения не устраивать драку, а защищать ее и доставить в безопасное место.
Чувство опасности Зур’даха молчало. А вот руки чесались. Копье дергалось, словно ища невидимую цель.
— А это нормально, что в городе на тебя нападают? Ты говорила, что тут безопасно. — Зур’дах догнал нанимательницу и шел рядом.
— Вообще-то… — нахмурилась женщина, — не нормально. Но некоторые твари готовы пойти на всё, лишь бы я им не мешала.
— Значит, нападения будут еще?
Нелария устало вздохнула.
— Да, будут. Но уже не сегодня. Это была попытка убить «с наскока». Мне так показали, что мой дар не приняли и примирения не будет.