Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

Ольга испуганно наблюдала за реакцией Андрея. Тот отрешённо молчал, глаза его вмиг сделались прозрачными – как у мертвеца. Словно бы смотрели в пустоту, ничего и никого вокруг себя не замечая.

– Что ещё? – глухо спросил Андрей некоторое время спустя.

– Фужер, из которого пила Ковелина, разбился. Тарас с Наташей это подтверждают: говорят, когда она вставала из-за стола, не удержалась и, споткнувшись, смахнула его на пол. Однако найти осколки для экспертизы не удалось. Равно как и бутылку. Что само по себе неудивительно.

– Почему «неудивительно»?

– Оказывается, этот ресторан принадлежит Батынкову. Вернее, формально зарегистрирован на его невестку. На записях камер службы безопасности изображений Батынкова почему-то не оказалось. Персонал в массовом порядке заболел провалами в памяти и не может вспомнить, ужинал ли тот у них вчера вечером или нет… По антеннам мобильной связи его трубка весь вечер подавала признаки жизни в районе Сестрорецка. Словом, пока нет ни одного свидетельства, за исключением показаний Наташи и Тараса, о том, что глава «Джедай-Холдинга» вчера вечером встречался с Ковелиной и Ардовым.

– Да, а что там с этим Ардовым? Установили личность?

– Установили. Трижды судимый и вообще, по словам Северовой, «очень мутная личность». Кстати, по поручению Викула оперативники уже смотались в коттеджный посёлок и показали фотографию Ардова соседям Пущина. Те опознали в нём человека, который приезжал к нему незадолго до взрыва.

– Твари! Господи, какие же твари! – в бессилии застонал Мешок, обхватил голову руками.

– Но есть и одна хорошая новость, – сочувственно посмотрела на него Ольга. – Буквально полчаса назад мне на трубку позвонил всё тот же Викул… Вы меня извините, Андрей Иванович, но я, не дожидаясь вас, на свой страх и риск переслала ему копию цифровой записи показаний Светланы.

– Всё правильно, Ольга. Вы, в отличие от меня, большой молодец. И что же Викул?

– Сказал, что теперь у него есть все основания прекратить уголовное дело в отношении Быкова.

– Три трупа!! – уставившись в окно, тихо произнёс Мешок. – Три трупа для того, чтобы возбудить, а через несколько дней прекратить уголовное дело!.. Ольга, вам не страшно жить? Лично мне – очень…

* * *

…Едва только Прилепина и Мешечко переступили порог конспиративной квартиры, к ним навстречу выкатился Тарас. Зафиксировавший момент их появления через камеру наружного слежения.

– О, Андрюха! Ну как ты?

– Лучше не спрашивай, – скривился Мешок и, обречённо выдохнув, постучался в кабинет Павла Андреевича.

– А шеф тебя так и не дождался. Его срочно в Главк высвистали, минут двадцать как уехал.

– Что ж, может, оно и к лучшему…

Андрей рассеянно похлопал себя по карманам, отыскал сигареты и понуро направился в курилку.

– Ты ему ещё не говорила? – шёпотом поинтересовался у Ольги Шевченко.

– Нет. Не успела.

– Тогда сейчас начнется самый натуральный бой быков. Рекомендую зашхериться.

В курилке по непонятной причине было темно. Андрей нашарил рукой выключатель, зажег свет и… от потрясения едва не проглотил сигарету. На релакс-диванчике, тихонько посапывая во сне, свернувшись уютным калачиком, лежал бомж. Самый натуральный бомжара! В самом, можно сказать, сокровенном уголке самой конспиративной из квартир!

– Эй, кто-нибудь?!! – бешено вращая глазами, завопил Мешок. – Какого хрена?!! Это что за чудовище в нашей камере? Дежурный!!! Лоскутков!!!!!

– Будьте любезны, свет погасите, пожалуйста. Мешает, – проснувшись от крика, вежливо попросил Андрея бомж. После чего снова закрыл глаза и перевернулся на другой бок.

Ошалевший от такого хамства Мешок послушно щёлкнул выключателем, вышел из курилки, прикрыл за собой дверь и загрохотал на всю контору:

– Лос-кут-ков! Твою бога душу мать!

Из оперской выскочил испуганный Коля Лоскутков и принялся тараторить-объяснять:

– Андрей Иванович, я здесь ни при чем! С утра приезжали из транспортной милиции. Привезли бомжару и какие-то сопроводительные бумаги на него. Вас не было, поэтому с ними Олег Семенович общался. Он посмотрел бумаги и приказал временно засунуть бомжа в курилку, чтобы по кабинетам не вонял. А сам сказал: «вот Мешечко приедет и будем решать, что с этим бомжом дальше делать».

В поисках точки опоры Андрей прислонился к стене и простонал:

– Кретин! Боже ты мой, какой кретин!

В этот момент вслед за Лоскутковым в коридор выглянула взволнованная Ольга:

– Андрей, идите сюда, скорее! В новостях про Шанина говорят!..

…В оперской на полную катушку беспристрастно вещал подвешенный в целях экономии пространства почти к самому потолку, телевизор:

– …Сегодня рано утром на Пулковском шоссе по дороге в аэропорт в дорожно-транспортном происшествии погиб заместитель начальника отдела по борьбе с экономическими преступлениями Курортного РУВД, майор милиции Дмитрий Шанин, – дикторша попыталась придать своему миловидному личику лёгкий оттенок скорби. Получалось не очень. – По словам сотрудников ГИБДД, вследствие технической неисправности «БМВ», которой управлял милиционер, вынесло на встречную полосу, где произошло столкновение с автомашиной КамАЗ. Смерть наступила мгновенно. У майора Шанина осталось двое детей… И о погоде…

– В этом мире никогда не прощают ошибок только женщины, тетрис и джедаи, – играя желваками и сжав кулаки, растягивая слова, произнёс Андрей. – Ошиблись мы с вами, Ольга Николаевна. Не три трупа – четыре… Четыре трупа за одно несуществующее дело. Неслабые у них ставочки… А главное, за что бьются-то? Ладно бы за место под солнцем, так ведь всего лишь за место в Солнечном. За шесть соток земли. За крышу под шифером… Ох, мама-мамочка, роди меня обратно…

Всем своим видом давая понять, что в данный момент вступать в полемику не расположен и не собирается, Андрей покинул оперскую. Сейчас ему остро требовалось собраться с мыслями. Хотя – какие тут, на фиг, мысли? – просто хотелось запереться в своём кабинете и побыть одному. Может быть, даже выпить. Так, совсем чуть-чуть. За упокой грешной души рабы Божьей Светланы. И поправки здоровья ради. Поскольку по возвращении из Главка полковника Жмыха это самое здоровье (здесь, в первую очередь душевное) ему ох как понадобится!..

…Однако не удалось: ни побыть, ни собраться. Оказывается, за эти пару минут Кульчицкий умудрился не просто молчком пробраться в контору, но даже уже солидно разложился за своим рабочим столом и приступил к вычерчиванию чем-то чего-то. Очевидно, очередной порции наглядных пособий.

Андрей с мрачным видом уселся напротив, какое-то время молча понаблюдал за телодвижениями коллеги-квартиранта, после чего хмуро поинтересовался:

– Олег Семёнович, у нас случайно выпить ничего нет?

– Вода.

– А покрепче?

– Лёд.

Кульчицкий крайне редко бывал замечен в искромётном остроумии, но порою и его пробивало на короткие вспышки юмора. Преимущественно чёрного.

– Спасибо, дружище, я тоже тебя люблю. Слушай, а чего ты там чертишь?

– Я не черчу. Я линую.

– Понял. Вопросов больше не имею.

Дверь в кабинет замов распахнулась, и на пороге возникла рассерженная Северова. С дымящейся сигаретой меж длинных ухоженных пальцев.

– Господа заместители! Вы думаете что-то делать с этим животным?