Год 1914-й. Время прозрения

6 сентября 1914 года, два часа пополудни. Вена, Шёнбрунский дворец, рабочий кабинет императора Франца-Иосифа.

Присутствуют:

Регент империи эрцгерцог Франц Фердинанд

Начальник Гэнштаба генерал-полковник Франц Конрад фон Хётцендорф

Примас Австрии и архиепископ Венский кардинал Фридрих Густав Пиффл

Министр-президент Цислейтании Карл фон Штюргк

Император Австрии, король Богемии, Хорватии и Венгрии, еще дышал и отправлял прочие естественные надобности, но как политическая фигура во всех частях своей державы он пребывал уже в глубоком прошлом. Правда, в Транслейтании (то есть на территории Большой Венгрии) недееспособный Франц-Иосиф продолжал считаться полноправным королем, и все дела там шли «как обычно». И вообще, эти венгры себе на уме: имеют собственное правительство и конституцию, а главенство старого маньяка воспринимают как неизбежную формальность. К тому же в Будапеште знают о планах эрцгерцога Франца Фердинанда уравнять славян с венграми и австрийскими немцами, и противятся им изо всех сил. Некоторые экстремисты (между прочим, входившие в со став правительства) уже предлагали в случае его воцарения сразу же устроить акции неповиновения, организовать мятеж и выйти из состава единого государства. Но тогда время было мирное, а сейчас момент для смены царствования подобрался щекотливый. После разгрома австрийской армии в Галиции под ударом оказывается территория самой Венгрии до самого Будапешта.

– Итак, господа, - сказал Франц Фердинанд, - вынужден признать, что руководство моего дяди поставило нашу империю на грань разгрома. Враждебные нам силы в ярости от устроенных им репрессий против сербского и русинского населения, и сила их ударов все время нарастает...

– Мы можем отдать соответствующие распоряжения в Боснию и Галицию и остановить творящиеся безумства, - торопливо сказал Франц Конрад фон Хётцендорф.

– Мой добрый Франц, - вздохнул регент, - сорвавшуюся со склона снежную лавину не остановить одними распоряжениями. В настоящий момент обозлены уже обе стороны, и участие в зверствах принимают не только представители нашей власти, но и простонародье. Соседи доносят на соседей о том, что те ждут русскую или сербскую армию, а потом растаскивают имущество казненных и заключенных в концлагеря. Известный вам герр Сергий сразу предупредил, что этого зверя лучше вовсе не выпускать на свободу, чем потом пытаться загнать его обратно в клетку. К тому же в Боснии все территории, населенные сербами, и так уже полыхают настоящей народной герильей, а по тайным тропам в этот костер продолжают поступать вооружение и обученные специалисты. Пока три сербских армии сражаются на фронте, четвертая армия воюет у нас в тылу. Что касается Галиции, то, покончив с нашими окруженными армиями, русские сами прекратят там все безобразия, очистив территории проживания русинов от всяческого присутствия наших войск. И никакие ваши распоряжения им для этого не потребуются.

– Ваше императорское высочество!
– вскричал министр-президент Цислейтании Карл фон Штюргк.
– Вы ни в коем случае не должны проявлять мягкости к врагам Австро-Венгерской империи и католической веры! Особенно это касается проклятых сербов, устроивших покушение на вашу священную жизнь! Неужели вы забыли выстрелы в Сараево, раз требуете смягчить отношение к этому преступному народу?

– Покушение в Сараево устроила кучка экстремистов, и сербский народ как таковой не имеет к нему отношения, - веско возразил Франц Фердинанд.
– На настоящий момент у наших следственных органов есть вся необходимая информация по исполнителям, руководителям, организаторам, заказчикам и конечным бенефициарам этого преступления, в том числе и по тем личностям, что проживают в одном с нами городе. Мой дядя запрещал давать этому делу ход, поскольку сам был заинтересован в устранении неудобного наследника, но теперь, когда он уже не может нам ничего запретить, каждого мерзавца возьмут за ухо и вытащат на всеобщее обозрение.

– Почти триста лет сербы, не жалея своей крови, сражались с турками на нашей стороне, - с ядом в голосе добавил к словам эрцгерцога Франц Конрад фон Хётцендорф.
– Если другие территории Империи выставляли одного солдата от пятидесяти человек, сербское пограничье посылало в нашу армию одного бойца-граничара от семи жителей, что означает, что под ружьем стояло все взрослое мужское население. Но едва османская угроза была устранена, для таких как вы, герр Штюргк, сербы стали преступным народом.

– Но все равно они - схизматики-православные, - елейно произнес кардинал Пиффл, - а значит, прокляты перед лицом нашего Господа Иисуса Христа. На Западном фронте имеет место борьба между республиканским и монархическим принципами устройства государства, а также между аскетической умеренностью германской нации и безудержной галльской распущенностью. По сути, это наш внутренний европейский спор о том, как будет устроена тысячелетняя новая Римская империя. На Востоке в то же время мы имеем войну религиозную, в которой адепты истинной католической веры сражаются со схизматиками-православными, являющимися для нас беспощадным внешним врагом. В такой борьбе не может быть милосердия к врагу, представляющего собой угрозу самим основам существования нашего европейского христианского мира.

Эрцгерцог посмотрел на кардинала взглядом, тяжелым, как могильная плита.

– Ваше Преосвященство, - глухо сказал он при этом, - вы должны быть счастливы, что таким же образом этот конфликт не воспринимает противоположная сторона. В противном случае вы беседовали бы сейчас не со мной, а с самим Вельзельвулом, ибо к Святому Петру вас не подпустили бы и на пушечный выстрел. Я знаю, о чем говорю, ибо имею представление, на чьей стороне Господь в этой бессмысленной войне. Наша задача -вывести из этой войны Империю с минимальными потерями, а не разжигать ее пламя до небес, чтобы в нем сгорело все, что нам так дорого. Именно в этом я вижу свой долг как Регента и Наследника престола, а не в умножении безумной ненависти.

– Так значит, вы хотите капитулировать перед русскими и сербами?
– полувопросительно-полуутвердительно произнес министр-президент Цислейтании.
– А вы знаете, что такое решение будет крайне непопулярно в кругах нашего высшего общества?

– Плевал я на ваше высшее общество!
– довольно грубо ответил эрцгерцог.
– Вы можете попробовать повторить попытку меня убить, чтобы посадить на престол малыша Карла, но это никаким образом не изменит мои планы. В случае успеха заговора вас будет ожидать тотальная война, полный разгром остатков нашей Империи, а также Вена и Будапешт, взятые жестоким штурмом. Ничем иным, в силу подавляющего превосходства сил противника, религиозная война против человека, именующегося Бичом Божьим, закончиться не может. Как я уже говорил, Господь, которому вы так усердно молитесь в своих храмах, уже назначил победителя в этой войне, и теперь у нас есть только два пути к одному и тому же итогу: «по-хорошему» или «по-плохому». Мы либо выйдем из этой войны добровольно, отделавшись потерей Боснии, населенной сербами части Хорватии, а также обеих Галиций, либо же нас сотрут в порошок.

– А как же германский кайзер Вильгельм?
– вопросил кардинал Пиффл.
– Неужто он бросит нашу Империю в беде, и его солдаты не помогут нашим войскам отогнать прочь и разгромить наглых московитов и их чудовищного союзника из Преисподней? Да, именно из Преисподней, ведь я не могу поверить в то, что сила, выступившая на стороне русских и сербов, имеет божественное, а не дьявольское происхождение.

– Главный мотор нашей европейской цивилизации - это алчность, - возразил Франц Фердинанд.
– Именно мы, европейцы, ради власти, выгоды и добычи готовы обычно на ложь, обман, предательство, удар в спину лучшему другу и прочие неблаговидные поступки. Потому как раз на нашей стороне - дьявол, а на противной - Господь.

– Кайзеру Вильгельму война на Востоке нужна не более, чем чирей в заднице, - с солдатской прямотой заявил Франц Конрад фон Хётцендорф.
– Чтобы попытаться спасти нашу Империю от немедленного краха, ему придется снять с Западного фронта как минимум половину своих сил, что будет означать его стратегический проигрыш и поражение в войне на истощение на протяжении одного или двух лет. Исходя из меркантильных соображений выгоды, он предпочтет замириться с русскими, чтобы всеми силами навалиться на англо-французский альянс. Единственное, что может изменить его мнение - это подготовка русского наступления на Берлин, но такой шаг маловероятен, ибо Артанский князь, который с легкостью крутит безвольным царем Николаем и его генералами, преследует на этой войне совсем другие цели, чем те, что предполагались русскими изначально. Благополучие союзников русских, за исключением сербов, для него не имеет никакого значения, и для увеличения прибылей французских Ротшильдов и лондонского Сити он не готов пожертвовать ни одним своим или русским солдатом. Вспомните, что когда-то, после битвы при Садовой, великий Бисмарк запретил прусским генералам даже думать о захвате австрийской столицы и уничтожении ее гордости при помощи устройства военного парада победителей, и точно так же Сергий из рода Сергиев не хочет унижать побежденную Германию, ибо имеет ее в виду в качестве будущего союзника.

После этих слов начальника австрийского генерального штаба в императорском кабинете наступила гробовая тишина. Участники заседания регентского совета думали, и мысли каждого были о своем. Прервал это состояние эрцгерцог Франц Фердинанд.

– А вас, Ваше Преосвященство, как человека, высказавшего досадные для высокого духовного лица заблуждения и предубеждения, - сказал он, обращаясь к примасу Австрии и архиепископу Венскому, - я хочу направить в краткосрочную поездку в одну из самых важных вотчин Артанского князя - Тридесятое царство. Возможно, это единственное место во всех подлунных мирах, где можно приблизиться к Господу, не отдавая ему при этом свою душу, а потом вернуться к нам и сообщить, что из этого получилось. Должен сказать, что далеко не с каждым тамошним обитателем Всемогущий Боже вступает в общение из ума в ум или хотя бы при помощи одного из православных священников, которому доверено быть его Голосом, глазами и ушами. Но для вас, я надеюсь, будет сделано исключение. Аминь!