Год 1985. Ваше слово, товарищ Романов

В девяностые я уже вполне осознавала действительность, и хорошо ощущала атмосферу потерянности и разочарования, что охватила всю территорию некогда большой и дружной страны. Да и нищету испытать пришлось — тогда очень многие разом лишились работы, а кто не лишился, стал получать зарплату с большой задержкой, и часто не деньгами, а какими-то продуктами. Тревожность висела в воздухе, подпитываемая ночными пьяными криками во дворе, рассказами о бандитах, криминальными сводками по телевизору. Конечно мы, дети, не могли в полной мере почувствовать ужас того времени, ибо детство всегда прекрасно, но все же запомнилось многое такое, что уже впоследствии заставляло меня задуматься о том, как же приходилось выкручиваться нашим родителям, чтобы обеспечивать семье сносное существование.

Да, времечко было лихое… И когда я, маленькая, принималась листать эти старые пожелтевшие журналы, то передо мной восставал совершенно иной мир, казавшийся мне чудесным… Там много писалось о дружбе. О дружбе стран и народов. О том, что все люди хотят мира. О том, что «наша страна» — тот сказочный Советский Союз — идет курсом побед и свершений. Там были картинки и фотографии, и я любила их рассматривать, с горечью понимая, что сейчас все не так. А почему «не так», я себе объяснить не могла. Вроде и войны никакой не было, а отчего-то окружающие меня люди были не похожи на героев статей и рассказов из этих советских журналов. И уж тем более действительность была не похожа на ту, журнальную. Словно сейчас это был совсем другой мир.

Именно из тех советских журналов я и узнала впервые о Саманте Смит. Увидела ее фотографии… И она, девочка-миротворец, с этой своей милой, такой открытой и искренней улыбкой, надолго запала мне в душу. Я хотела знать о ней больше, и просила маму рассказать мне то, что ей известно.

«Какая это была чудесная девочка! — говорила мама. — Такая простая, не кривляка, умненькая. Ее имя было у всех на устах. Она показала народам Америки и Советского Союза, что мы не враги друг другу, что у нас много общего, что нам нечего делить и мы можем быть друзьями».

«А сейчас? Что с ней сейчас?» — спрашивал я, уже предчувствуя что-то нехорошее, ибо детская моя логика подсказывала, что такая, как Саманта, даже став взрослой, не могла просто взять и бросить свое дело, которым заслужила любовь миллионов, и сейчас была бы довольно известна.

И все же для меня стало потрясением, когда я узнала, что девочка-миротворец вместе с отцом погибла в авиакатастрофе. Я не хотела в это верить. Такого просто быть не могло! Почему именно Саманта?! Почему такая несправедливость?! Это что же будет, если все хорошие люди, и тем более дети, будут вот так бессмысленно погибать, не успев свершить еще многого такого, что сделало бы счастливыми всех людей?

Уже будучи взрослой, я натыкалась на разные публикации о той авиакатастрофе. По правде говоря, мелькала у меня догадка, что гибель Саманты была подстроена. Но я тут же отметала ее: как можно убить ребенка? Нет, такого не может быть. Я гнала прочь мысль о чьей-то злонамеренности, боясь утратить тот образ мыслей, который принято называть «верой в человечество». Но при этом часто задумывалась: а была ли Саманта опасна для кого-то? Увы, набираясь жизненной мудрости, я приходила к выводу, что да, была. Никто, очевидно, не ожидал, что благодаря своей исключительной харизме (так это обычно называют, но я предпочитаю говорить «Божья искра») она будет способна за короткий миг разрушить заботливо насаждаемые стереотипы, нужные тем, кто жаждал представить Советский Союз в образе Империи Зла. Так что все больше я убеждалась, что Саманту просто «убрали», хотя и не находила информации, доказывающей это. Были какие-то расследования, высказывались догадки… Но, видимо, следы были заметены очень хорошо, как умеют это прислуживающие Золотому Тельцу американские бездушные политиканы — истинные враги рода человеческого. Одно из расследований повергло меня в дрожь. Там были опубликованы записи с «черного ящика», запечатлевшие голоса обреченных людей в том самолете. «Нет, нет! — кричала Саманта.– За что?! Милый Боженька, я же хорошая!». Это были последние ее слова. Так погибла смелая девочка, несущая в мир абсолютное добро. Я потом долго представляла себе эти ее последние секунды — этот ужас, безысходность… И холодные мурашки бежали по моей коже.

Ну теперь-то я точно знаю, что Саманту убили. Это был ребенок-брильянт, который мог бы спасти мир, но ей этого не позволили. И я ненавижу их — тех, кто не позволил. Те, кто может убить ребенка в угоду своей подлой, алчной натуре — это даже не люди. Это темные сущности, которые следует безжалостно уничтожать. Я бы разорвала их собственными руками!

Впрочем, спокойно, Анна Сергеевна, спокойно… Наказывать врагов — не твоя прерогатива. Они все получат свое. Непременно. Ты это увидишь, и наконец удовлетворишь свою жажду мести. Там, где Серегин, которому сам Бог доверил быть Справедливым и Беспощадным Судией — там виновных карают по заслугам, невзирая на чины и богатства. И ни один мерзавец еще не избежал своей участи… А я — я непременно посмотрю на то, как поплатятся за свое деяние убийцы Саманты. И то, что здесь, в этом мире, она пока еще жива (и теперь уже точно не погибнет), ничего не меняет, ибо дело даже не в ней, а в том, что такое, не знающее границ, Зло не должно существовать в принципе. Ведь приказ на ее устранение уже отдан, и операция разрабатывается. Точнее, она разрабатывалась, пока Серегин не вмешался в местную историю и не принялся гвоздить по пустым американским головам тяжелой дубиной. Я не очень-то близка с Бригиттой Бергман, для меня эта немка слишком холодна и беспощадна, но в данном случае могу только приветствовать, что несостоявшимися убийцами Саманты Смит занялась как раз она — наша безжалостная фрау Немезида.

Познакомившись и побеседовав с семейством Смитов, я поняла, что родители Саманты сами по себе уникальны. Это были абсолютно ментально здоровые люди. Они воспитывали свою дочь свободной личностью, что отнюдь не означает вседозволенности и потакания. Они не навязывали ей своего мнения, побуждая к тому, чтобы ребенок доходил до всего сам. И лишь мягко направляли. Мне сразу стало ясно, что это глубоко верующая семья. Эти люди не просто верили в Бога — они Ему доверяли, то есть без ропота и протеста принимали Его волю, исходя из того, что все, что бы ни задумал Всевышний — правильно. Артур и Джейн были из той породы людей, кто всегда открыт миру и готов приобретать новый опыт; они любили жизнь и не страдали предрассудками и предубеждениями. Конечно же, только такие родители могли воспитать столь необычного ребенка…

Саманта же оказалась довольно застенчивой, скромной девочкой, несмотря на свою славу, что была как раз в разгаре. Этот ребенок оказался совсем не подвержен звездной болезни. Как маг Разума я отчетливо ощущала исходящее от нее свечение. В ней отчетливо просматривался потенциал мощнейшего мага Истины, и Дима подтвердил мои предположения… Тринадцать лет — как раз тот возраст, когда в юном человеке может прорезаться Талант. Только вот маги Истины бывают разные, и Саманта, конечно, станет совсем не такой, как Бригитта Бергман.

Сама внешность Саманты располагала к себе сразу. Девочка-лучик, глядя на которую, любой преисполнялся радости. Веснушчатый носик, большие глаза, милая улыбка… По-детски непосредственная, и в то же время поразительно мудрая, она неизменно удивляла всех, кто с ней общался. Смелость в ней сочеталась с умением высказывать свои мысли весьма деликатно. Очевидно, из-за этого ее называли «девочка-дипломат», но это было неверно. Меньше всего она думала о «дипломатичности» своих высказываний. Просто она была собой — такой, какой воспитали ее родители. Не притворялась и не лукавила, была вежлива и уважительна к другим. Теплая энергия любви струилась вокруг нее, щедро наполняя каждого, кто оказывался рядом. И я все больше понимала, что второй Саманты быть не могло. Она была создана такой и пришла ради великой цели, и, хоть ее жизнь в нашем мире оборвалась в самом начале, оставила заметный след в истории и в сердцах, и ее помнят до сих пор. Образ этой девочки служит примером истинным миротворцам. Она все же успела совершить многое: показала человечеству, что все мы одинаковые и хотим одного и того же — мира на земле. Но именно поэтому Саманта и стала опасна для таких, как Рональд Рейган, и их хозяев, ведь она взрослела, умнела, покоряя сердца целых народов, и в дальнейшем рот ей было бы уже не закрыть. Эх… я думаю, что, останься эта девочка жива в моем мире, и вся история пошла бы по другому, гораздо более счастливому пути. Да и не одна я так думаю. «Блаженны миротворцы»… Что ж, отныне Саманте суждено проявить весь свой потенциал. Ей уже ничего не угрожает.

Между прочим, ее мать, Джейн Смит, оказалась в некотором смысле моей коллегой. Она была соцработником и занималась неблагополучными подростками. А тут надо иметь крепкий стержень… С подобной работой абы кто едва ли справится — тут недостаточно образования и душевных качеств. Тут именно Призвание нужно иметь. А Призвание — оно всегда свыше. И очень хорошо, когда имеется концепция Бога-учителя, Слово которого понимаешь и следуешь ему.

Все, что касается концепции Бога-учителя, я без труда считала у Джейн. Артур же, безусловно признавая Единого Творца всего сущего и волю Его, был больше склонен к философским изысканиям. Но в главном мысли этих двоих текли в одном русле (что, к сожалению, в нашем мире довольно большая редкость). И неудивительно, что именно в этой семье, приверженной духовным ценностям, родился такой ребенок, как Саманта… Это — благословение Господне, и награда, и испытание.

В силу того, что эти люди очень легко приняли то невозможное, что случилось, мне с ними, как и Серегину, было просто. Беседы с четой Смитов доставляли мне удовольствие, а на Саманту я налюбоваться не могла, вспоминая ее фотографии из советских журналов. Девочка сразу подружилась со всеми моими подопечными: ее внутренний свет привлекал их, как мотыльков. Я заметила, что даже моя Ася-Матильда, которая выглядит как уже вполне оформившаяся барышня, очень тянется к юной американке. Очевидно, на ее порывистую натуру и взрывной характер хорошо действуют уравновешенность и рассудительность Саманты. И та тоже восприняла новую знакомую, несмотря на то, что Ася была одета в камуфляжную форму и имела в плечевой кобуре настоящий пистолет Федорова, снаряженный боевыми патронами. Ведь Ася-Матильда является личным адъютантом мистера Специального Исполнительного Агента Творца Всего Сущего, а в глазах набожной Саманты Смит это очень высокое звание.