Год черной змеи

Путь занял почти три часа. Сказалось отсутствие опыта ночного вождения, да и покрытие не позволяло разогнаться. Зато всю дорогу можно было "трепаться за жизнь", не обращая внимания на дрыхнувших на заднем сидении "молодых".

Подъехали к даче чуть позже четырех часов утра. Сосны сонно шевелили своими густыми мохнатыми ветками. Горизонт едва посерел. Ранние, самые нетерпеливые петушки еще не разомкнули глаз. Только лесные птахи затянули свое предрассветное чириканье, приветствуя появление "новобрачных". Вымотавшийся Максим с трудом перетащил овощеобразного жениха, едва не рухнув вместе с ним в уже расстеленную к этому времени кровать. Невеста далась легче, обвиснув тряпкой на широком плече. Брачующиеся еще и не думали приходить в себя. Предоставив Оленьке лично осуществлять свою задумку, с укладыванием молодых на брачное ложе, Родин занялся приготовлением крепкого кофе.

К счастью семья Оленьки относилась к настоящим любителям этого напитка. На полке оказалась целая россыпь турок различных форм и размеров. Выбрав небольшой глиняный сосуд с плоским дном и узким горлышком, Максим принялся священнодействовать. Вскоре, ведомая волшебным ароматом, на кухню впорхнула раскрасневшаяся Оля. Чертики, прыгавшие в ее глазах, никуда не делись, а казалось, нашли место постоянного проживания. До приезда Николая Константиновича и Ирины Емельяновны оставалось еще минимум два часа. За это время точно не выспишься, так что засыпать не стоило, тем более, что юная кровь требовала продолжения проказ.

Суббота.

Явившись домой ранним утром, Родин наткнулся на осуждающий взгляд Марии Ивановны. Несмотря на то, что его рожа сияла от самодовольства, ему было неловко. Да и кому было бы приятно, когда дело касается доброго имени. Однако, если честно сказать репутация у нашего героя была не просто подмочена, ее можно было смело выжимать как насквозь промокшее белье. Вот ведь судьбина. Да разве ж Максим виноват, что не смог предупредить хозяйку, что задержится. Так сложились обстоятельства. К чему прибегать к уловкам и обману, если можно все разъяснить, рассказав как все было на самом деле. В две минуты Родин уложил простенькую, но душещипательную историю. Суть сводилась к тому, что он провожал избитого шпаной друга Женьку до приемного покоя больницы, а потом до дома. Поскольку время было уже позднее, пришлось остаться ночевать у друга. Выдав махом эту билиберду, Родин посчитал инцидент исчерпанным. Правда, манера речи и тон, которым была изложена эта версия событий, выдавили фантазера с головой.

Сна не было ни в одном глазу и Максим, подгоняемый чувством вины, с головой погрузился в хозяйственные заботы. Живительный утренний кофе еще не прекратил своего бодрящего действия...

Пришло время испытания водяного отопления. Яркие солнечные лучи радостно ворвались в комнаты. Как не воспользоваться тем, что занавески сняты и отправлены на стирку. Впрочем, туда им и дорога дабы своим колыханием не мешали мастеру и не загораживали подход к батареям. Первым делом систему предстояло наполнить водой. Бегать на второй этаж и вниз пришлось раз десять, если не больше. На только помытых полах, с которых были благоразумно удалены дорожки, волей-неволей образовалась цепочка следов. То надо долить воды, то стравить из батарей воздух. Тонкая струйка теплоносителя побежавшая вниз деловито зажурчала. Вливать жидкость в систему надо было тоненькой струйкой. Спешка здесь пагубна. На столь ответственный участок Мария Ивановна встала лично, дабы обеспечить тщательность и качество. Тут если не постараться, то начнет гулять газ по трубам и стучаться где ни попадя в поисках выхода. На самом деле стравливать воздух предстояло долго, но Родин не отчаивался. Главное закончить этот процесс до чистовой покраски. Стыки, тщательно обмотанные льном над каждым из которых Максим изрядно потрудился, стояли как влитые. Ниппеля, на счастье тоже были установлены на совесть. Радиаторы растопырили свои острые секции, царапая чугунными гранями кожу. Свежепочищенные трубы блестели чистотой, будто лакированные. Запорные гайки на сгонах гордо топорщились, не подавая даже намека на возможную протечку. А звук, какой тугой, долгий звук образовывался при каждом неосторожном ударе. Так и подмывало бросить все и засесть за водопроводную симфонию для молотка и радиатора.

Вода, наполнив систему, поднялась на половину расширительного бака. Прекратив подливать воду, Мария Ивановна спустилась вниз. Пора было испытать котел. Дело это тоже весьма непростое, требующее определенных навыков. Это нынче для растопки древесного угля в мангале хватит упаковочной бумаги и разжигающей жидкости. Бытовой котел на твердом топливе с ручной подачей требует почтительного отношения. Начинать надо с того, что в топку закладывается стружка и щепа для розжига, затем к ним подносится спичка. Если все сделано правильно, то огонь мигом охватывает заготовку. Тут надо подбросить дров и открывать тягу, но потихоньку, чтобы загудевшее пламя не набросилось на чугунину, в которой собственно и заключен теплоноситель. Теперь приходится подождать пока прогоревшие дровишки рассыпятся в тлеющие угольки. Вот собственно и все. Дальше набирай колотый антрацит в совок и подбрасывай. Как разгорится, так закрывай шибер и отдыхай. Часа через четыре, опять подбрось и снова свободен. И так весь отопительный период. Почистил котел и займись чем-нибудь другим. Наколол уголька и присядь. Встал посредь ночи, заложил очередную порцию черного золота Кузбаса в жадную топку и дальше спи. Для тех, кто мучился с дровяным отоплением, это же настоящий рай.

Батареи постепенно нагрелись, наполняя дом сухим равномерным теплом. Система работала как хорошие швейцарские часы. Надежно и почти беззвучно. Котловой градусник застыл на семидесяти и выше не поднимался. Даже при распахнутых окнах в доме было по-летнему жарко. Ходить из комнаты в комнату Марии Ивановне вскоре надоело, и она с головой погрузилась в обыденную рутину.

Сон, наконец, сморил Максима и тот отправился вздремнуть. Впрочем, не прошло и часа, как он выспался. Сидеть без дела не хотелось, да и было чем заняться. Пока выдалась спокойная минута можно было сделать простенькие раколовки. Едва наступили сумерки, Максим вскочил на мотоцикл и быстренько отвез свои изделия на полевые испытания. Результат он решил оценить в предрассветных сумерках завтра, ведь на вечер опять была запланирована баня. Уж больно пришелся по душе участникам всеобщего помыва предыдущий опыт.

Воскресенье.

Осень еще не вступила в свои права, а лето уже осталось позади. Воцарилось прекраснейшее межсезонье, столь желанное многими горожанами. Прелестная погода навевала мысли о красоте природы и ее благотворном влиянии на человека. Ставшее нежным солнце не ослепляло и не жгло своими раскаленными лучами, а слегка гладило нежными любящими пальчиками. Сладостные детские впечатления, всплыв из глубины воспоминаний, молодили лица и размягчали раньше времени зачерствевшие сердца. Легкие облачка, усыпавшие небосклон вовсе не портили общего впечатления, а своей пушистой ласковостью даже подчеркивали всеобщую расслабленность. Доверчивая и милая улыбка, проснувшаяся вместе с Машей, была вполне созвучна общему настроению.

Раздавшийся ранее условленного времени звонок ничуть не удивил Машу. Припасенный для такого случая халатик легко порхнул на обнаженные плечи. Идя к двери, она ничуть не сомневалась, что это пожаловал Родин.

– Привет.
– Максим громко поздоровался и зашел в квартиру, окинув взглядом большой коридор в поисках банкетки.
– Я никого не разбудил?
– спросил он тише, усевшись на диванчике и переодеваясь в домашние тапочки.
– У меня встреча с девушкой через час назначена, а перекантоваться негде. Пустишь?

– Машенька поправила поясок на легком халатике - Проходи на кухню и садись за стол - Лицо ее внезапно вспыхнуло. Машенька в смущении потупилась - Я пока оденусь.

– Лучше оставайся так. Тебе, кстати, очень идет. Или боишься простудиться. Вроде тепло. - Знаешь, Родин неожиданно сам смутился, а где у вас туалет.

Заметив неловкость Максима, Маша непонятно почему приободрилась и почувствовала себя увереннее. Раздумав переодеваться, она поманила Максима за собой и повела вглубь квартиры. Здесь было чем гордиться. Все вокруг было новенькое и сверкало чистотой. Бытовая техника, о которой даже не слышало большинство населения, нашло здесь уютное пристанище.

Санузел занимал огромное по столичным меркам помещение. Ослепительно белый унитаз сиротливо жался в углу. Несмотря на то, что был чуть больше стандартного, выглядел он и вправду весьма скромно. Широкая в полный рост профессионального центрового баскетболиста чугунная ванна легко уместилась вдоль стены, едва перевалив за половину длинны одной из стен помещения. Максим с интересом рассматривал стиральную машину, ту самую, уменьшенную копию промышленного агрегата, где легким движением рычага приводится в действие стиральный механизм, а если повернуть рычаг в другую сторону, то начинается отжим. Она стояла чуть в стороне от гигантской газовой колонки, что могла обеспечить непрерывную подачу горячей воды сразу в несколько точек. Водно-бочковый прибор чувствовал себя карликом рядом с соседствующими сантехническими и бытовыми монстрами. Сколько насмешек он выдержал от соседей потешавшихся над его миниатюрными, как им казалось, формами. Его тягостное положение было с пониманием оценено и вскоре сердобольные хозяева планировали отгородить его от недоброжелателей перегородочкой и прорубить во вновь образовавшееся помещение дополнительную дверь.

Вытерев руки пушистым махровым полотенцем, висевшим на крючке рядом с раковиной, Родин вышел в коридор и зашел на кухню. Ожидания его не обманули. Все здесь было массивно и добротно. Неподъемный холодильник с дверцей похожей на зализанный капот огромного и прожорливого до безобразия американского автомобиля смотрелся органично с такой же громоздкой мебелью. При взгляде на обстановку казалось, что здесь нашли себе обиталище горные тролли или злобные великаны. На миг Максиму даже почудилось, что он послан судьбой, чтобы вызволить Машеньку из цепких лап лесных медведей, что силой удерживают у себя невзначай заблудившуюся девочку.