Год дурака

– Яна? Ты в порядке? – я постучалась, но она была очень занята и не ответила.

Юркнув за одну из дверей, я оказалась в спальне, но здесь имелась смежная ванная. Стянув с себя платье, я начала замывать пятно, а сверху на платье падали мои горькие слезы. Опять все пошло не так! Что бы я ни делала, все оборачивается чередой неприятностей! Запрись в комнате и не выходи вообще, и то либо потолок обвалится, либо пол рухнет!

– Что, уже расклеилась?

От неожиданности я высоко подпрыгнула. Обернувшись, я увидела златокожую Тайру Бэнкс, изящно расположившуюся на краю ванны. На ней было красивое зеленое платье, фактурой напоминающее чешую и прилегающее к телу столь же плотно. Тайра хмурила бровки, накручивая на палец прядь волос.

– Ты ничего не добьешься, если будешь сдаваться и бежать после первой же неудачи.

– Она сделала это нарочно! – воскликнула я.

– Наоми Кемпбелл мне еще и не такие козни устраивала. Она цветная, я цветная, мы просто не могли поделить титул Черной Королевы. Подобные нападки означают, что человек видит в тебе конкурента. Разве это не причина начать уважать себя немного больше? – последние слова Тайра произнесла, уже растворяясь в воздухе.

Тайре удалось меня немного взбодрить, хотя сам факт того, что она внезапно материализовалась из воздуха немного настораживал. В комнате я повесила платье на батарею, чтобы оно хоть немного подсохло, пока я занимаюсь сорочкой, на которой, к счастью, пятен было немного.

Когда я вернулась в комнату, платье на батарее отсутствовало. Уловив боковым зрением какое-то движение, я повернула голову и увидела, как оно вползает под кровать. Само. Наверное, я бы убежала с дикими воплями, но меня парализовал страх, и я застыла, обливаясь холодным потом и чувствуя, как на голове шевелятся волосы. Не хватало мне обычных проблем, теперь еще и сверхъестественные! «Да быть такого не может», – попыталась утешить себя я. Компания собралась самая дурацкая, может, кто-то решил подшутить. Но ножки кровати были такие короткие, что человек бы туда не пролез при всем своем желании, даже ребенок. То есть, мы возвращались к тому, что это не человек. Я села на пол и крепко задумалась.

– У моделей постоянно возникают экстремальные ситуации, – послышался с кровати голос Тайры, а затем показалось и ее лицо. Она подпирала щеку ладонью, рассыпав по подушке сверкающую рыжую гриву, – Во время показа все шумят, суетятся, настоящий хаос. Однажды мне пришлось выйти на подиум в туфлях на полтора размера меньше. Будь готова ко всему. Это правило жизни.

– Ну уж такого, чтобы приведение похищало платье, у тебя точно не случалось! Кстати о приведениях, ты сама-то кто?

– Соберись, будь смелой, – проигнорировав мой вопрос, напутствовала Тайра и снова исчезла, оставив меня самостоятельно разбираться с проблемой.

В комнате было прохладно, и вскоре я начала дрожать. Вот простужусь здесь насмерть! Но не выходить же к людям в таком виде. Вот они надо мной посмеются! Что я за человек такой! На конкурсе неудачников я бы даже не заняла первое место, потому что я, блин, неудачница! Я начинала злиться, и это меня подстегнуло. Подобравшись к кровати чуть ближе, я наклонилась и заглянула под нее. Там было темно и страшно. Стопка дощечек мешала обзору, и суетливым трусливым движением я достала их. Оказалось, это фотографии в рамках (кто и зачем убрал их под кровать?). Вдалеке светлело мое платье. Раз, два, три, взяли! Ну, не решилась так не решилась, попробуем еще раз! Раз, два… нет, это невыносимо… сейчас, быстро – раз, два, три! Резко выпростав руку, я вцепилась в платье и рванула его на себя! Раздалось громкое сердитое шипение. Выпустив добычу, я отскочила к стене и тяжело задышала. Оно еще и шипит! Сперло мое платье и ворчит на меня!

– Да ты совсем оборзело!

Находясь на грани инфаркта от страха и ярости, я снова рванула платье на себя, ощутив некоторое сопротивление, не сильное, впрочем. Ага, наверное, только шипеть и умеешь! Если, конечно, это не какая-то потусторонняя смертельная ловушка… А вдруг там окровавленная рука, гуляющая сама по себе? Хотя как бы она тогда шипела, разве что суставами бы пощелкала… Я извлекла платье из-под кровати и увидела прицепившийся к нему серый ворчащий комок. Это был… ежик! Маленькие глаза животного выразили безграничное презрение и, фыркнув, он с весьма высокомерным видом удалился под кровать. Повалившись на пол, я смеялась до красных пятен на лице. Успокоившись и прокашлявшись, надела на себя платье, обнаружив, что под мышками оно прогрызено и противно мокрое от ежиной слюны. Гадость какая!

Фотографии в рамках лежали прямо передо мной. На верхней я увидела светловолосую женщину, которую Женя представил как свою жену, обнимающую незнакомого мне мужчину среди переплетения виноградных лоз. Отложив рамку, я посмотрела на следующую. Снова та женщина, мужчина и мальчик, теперь на фоне морского побережья. А вот все трое распивают соки на веранде… Только я успела задуматься, что это может значить, как в комнату ворвался Женька собственной персоной. Увидев меня, он опешил, а заметив фотографии, и вовсе пришел в ужас.

– Да, это так! – закричал он, приблизившись ко мне одним прыжком и хватая за плечи, – Да, меня оставили приглядеть за ежом! Да, я тот младший, который дурак! Ну и что? Моему братцу просто повезло с женитьбой! Это не значит, что я хуже его!

– Да я не спорю, – хотела сказать я, но у меня ничего не получилось, потому что, совершая свои признания, Женя в накале чувств встряхивал меня, да так, что если бы мои мозги были сливками, они бы уже сбились в масло.

– Мне хотелось хоть день прожить, как человек, а не как чмо!

«Зачем ты мне все это рассказываешь? Сама бы я, может, и не додумалась…».

– Ж-ж-женя… Ж-женя… Женя!!

– Что?

– Перестань!

– Прости, – он отдернул руки и, прижав их к телу, посмотрел на меня жалко, как хромая собака в промозглый день. Мне вспомнилось, что в школе он был не плохим парнем. Никогда не называл меня «жирень» или «студень», как другие мальчишки.

– Жень, это твое дело, и я не собираюсь никому говорить…

– Правда?! – воскликнул он радостно, как будто даже и мечтать не мог о подобной сговорчивости, и, снова сжав меня в медвежьих объятьях, начал порывисто целовать. Мне давно хотелось мужского внимания, но как только я его получила, то поняла, что не очень-то и хотелось. Я забарахталась, пытаясь спасти свою жизнь, но Женя то ли не замечал моих усилий, то ли принимал их за выражение восторга. Спасла меня, как ни странно, Ксения.

– Женя, кися, – она ввалилась в комнату и застыла, как вкопанная.

Мне удалось отцепиться от Жени, и я оказалась на линии огня как была, без щита и забрала. Да, на владение таким убийственным взглядом следует получать разрешение. Вот только психиатрического освидетельствования она не пройдет. Женя украдкой подпиннул фоторамки под кровать. Не дожидаясь, когда Ксения перейдет к активным действиям, я протиснулась мимо нее за дверь. Убегая, я успела расслышать: «Ты? С этой? Скотина! Кретин!». Кажется, я испортила их намечающееся рандеву… В силу своей испорченности, Ксения несомненно подумает, что я это нарочно. Инстинкт самосохранения подсказывал, что пора валить.

– Мне бы домой, – прошептала я, на трясущихся ногах подковыляв к Леночке, беседующей с невозмутимой Ольгой, – У кого-нибудь есть визитка службы такси?

– Чего так рано? – спросила Леночка, но полезла в сумочку за визиткой.

– Голова разболелась.

Я вызвала машину, но забрать меня раньше чем через полчаса они не обещали. Ох, надеюсь, Ксения не станет бить меня на людях. Налив себе сока, я слушала, как Леночка продолжает нахваливать Антошу. И компьютеры сам чинит, и помаду ей выбрал тон в тон, и колечко-то подарил замечательное, вот оно, кстати, если вы вдруг не заметили. С бриллиантиком! Ольга скептически улыбалась, размышляя о чем-то своем. Я старалась не замечать доносящихся от Жени и Ксении криков.