Год колючей проволоки

— Меня ни для кого нет — заявил генерал, открывая дверь кабинета — и ни с кем меня не соединяй двадцать минут. Через тридцать минут — начальникам отделов на оперативку

— Угу… — ответил Олесь, все внимание которого поглощала «косынка» на компьютере.

В кабинете генерал бросил свой портфель на стол, плюхнулся на свое место

— Говори, что там у тебя за красный код…

— Спецсообщение по Узбеку, пан генерал. Он планирует террористический акт. Сегодня у нас — спецмероприятие, прибывает Долан.

— Когда?

— Самолет в Борисполе садится ровно в час по местному, еще успеем прикрыть…

В голове мутилось. Генерал достал из нижнего ящика стола «аварийную» бутылку Боржоми и присосался к ней. Хорошо, что есть теперь Боржоми, этот… как его там… торговать больше нечем, так он вином да боржомом торгует…

— Что за Узбек…

— Узбек, пан генерал… вот объективка на него…

Положив на стол бумагу подчиненный сразу понял, что совершил ошибку — генералу было явно не до чтения, тем более серьезные вещей. Подхватив бумагу — Микола стал читать.

— Узбек, он же Тахиров Владимир Алиевич, шестьдесят пятого года рождения, уроженец Киева, отец умер во втором году, мать в пятом. Офицер Российской армии в отставке, уволен из рядов вооруженных сил в звании майора. Проходил службу в сто семьдесят третьем батальоне спецназа в Демократической республике Афганистан, потом — в двадцать второй бригаде спецназа в Ичкерии. Награды — орден «Красная звезда», медали «За отвагу» и «За боевые заслуги», орден «Мужество». За Афганистан представлялся к званию «Герой советского союза» — но награды не получил. После увольнения из рядов вооруженных сил занялся коммерцией, открыл частную транспортную компанию, довел парк до шести машин, потом все продал. Заброшен в Украину с целью организации подрывных и террористических действий, убийств высокопоставленных лиц. Военно-учетная специальность — разведчик. Русский фашист и империалист, входит в «Союз ветеранов», организацию, признанную террористической по индексу подрывных и террористических организаций Госдепартамента США. Проходит по спискам чрезвычайной опасности, владеет всеми силами оружия, умеет организовывать диверсии, ставить и снимать фугасы, использовать тяжелое оружие, такое как огнеметы и ручные зенитные комплексы. Имеет значительный боевой опыт. Аналитики считают, что при задержании будет отбиваться до последнего, может покончить с собой подрывом гранаты. Взять его живым будет почти невозможно.

— И не надо — отреагировал генерал — не надо живым, а то мало ли… Ты мне скажи — мы через кого его ведем?

— Щичко Любовь Михайловна, сорок шесть лет, уроженка Киева, любовница Узбека и наш осведомитель.

— Как же мы его подцепили?

— Никак. Это его старая любовь с давних лет. Сам к ней пришел, придурок.

Генерал кивнул головой — и впрямь придурок.

— А эта… Щичко, она на идеологии работает?

— Никак нет — улыбнулся Мыкола — какая там идеология… У нее дело было, еще до освобождения, потом она стала гуманитаркой приторговывать, с поляками у нее были дела, конфискат через нее налево пускали. Потом на нее эти полицаи наехали… вы же знаете, пан генерал, они совсем никаких краев не видят, на ходу подметки рвут. Она и пришла — мол, защитите… Мы с нее расписку взяли, потом с полицаями встретились, объяснили им что к чему — они отстали, поняли, чем пахнет. Так она в разряде спящих была, давала кое-какую информашку, водяру левую через нее можно было слить. А потом объявилась — друг к ней старый пожаловал. Мы его пробили…

Генерал перелистал рабочий календарь — все верно. Сегодня — визит. Заместитель госсекретаря по делам Восточной Европы Ричард Долан, прибывает на два дня, встречать его будет руководитель гражданской администрации Украины Поль Регнер. Несмотря на то, что в Украине существовало временное правительство — по настоящему Украиной управляли именно Регнер и его люди, и если есть на свете места с максимальной концентрацией миллионеров — так это здание, где разместилась гражданская администрация Украины — бывшая резиденция местного президента на Банковой. Только лох мог работать там и не быть миллионером.

Хорошо. А ему то что от этого? Ну, допустим — он предотвратит — и что? Ему то что от этого? Какой навар?

— Мы получили что-то от этой оперативной разработки?

— Так точно, пан генерал. Вскрыто пять предателей, в том числе один — убежденный кацап. Благодаря Щичко мы вышли не только на особо опасного террориста — но и на сеть, которую он тут создал.

Хорошо… Допустим, они его возьмут, не допустят теракта — а то что кацап нацелился именно на визит, в этом нет вопросов. А дальше что? Их просто похлопают по плечу — хорошие парни…

А вот если они возьмут кацапа уже ПОСЛЕ теракта — тут дело другое. Громкое дело — покушение на заместителя госсекретаря США! Русский террорист! И получится у кацапа убить его или нет — неважно. Самое главное — что это будет громкое дело, и оно почти сразу будет раскрыто. Им, генералом Стыцюрой! Тут можно и на орден рассчитывать, и на премию и даже на высокий пост — уже не начальника департамента — а самого главы Полиции безопасности. Американцы умные люди, они любят и умеют поощрять верных им людей — тем более что нынешний глава, генерал Франтишек Барза совсем спился…

К тому же — если гражданской администрации немного напомнить, что они находятся не в стране Эльдорадо с золотыми слитками под ногами — а в зоне боевых действий — это тоже будет неплохо. Все дело было в том, что гражданская администрация, корпус реконструкции — проворачивали делишки, а платить за безопасность не считали нужным. Они думали, что если нанять какую-никакую частную охранную кампанию, типа XE security, которая их охраняла — этого будет достаточно…

Ан нет, дорогие вы мои! Вы на нашей земле, падлы! И если вы делаете здесь дела — платите нам, а то так и будете подыхать один за другим!

— Ты провел это про отчетности?

— Никак нет — понятливо улыбнулся Мыкола

— Молодец…

Генерал напряженно думал — где они могут проколоться…

— Куда поступило сообщение?

— На мою мобилу. Личную.

Ага, значит звонок в общем файле, откуда его уже не вычистишь, или… почти не вычистишь — не зафиксирован. Американцы могли конечно и телефон на прослушку поставить — но это вряд ли. Обычный человек — еще куда ни шло, но полицейский. У полицейского телефон просто так не прослушаешь, нужно обращаться в компанию, а в компании давно наши люди…

— Сделаем вот что. Выгоняй всех… я тебе цидульку сейчас напишу. Возьми фото Тахирова и еще пять — шесть других, раздай. На Тахирова конкретно не ориентируй — просто получена информация о возможности террористической атаки. Ничего необычного в этом нет, прокатит. Живым Тахирова не брать.

Мыкола снова понятливо улыбнулся

— Понял…

— Задействуй снайперов. Объект особо опасен. Теперь. Как пройдет — вечером наведайся к этой… к агенту своему. Она как… ничего себе?

— Для меня стара, но так… ничего.

— Нормально. Сделай тогда… будто кацапы убили за предательство. Можешь трахнуть — не возражаю. Но делай все тихо. И личное дело ее почисти…

Генерал поднялся из-за стола, подошел к вскочившему подчиненному, похлопал покровительственно по плечу.

— Молодец. Хорошо работаешь. Иди…

Американцы все-таки кое-чего не поняли. И поляки — тоже. Поляки то понятно, зачем сюда пришли — за землей, за Крэсами Всходними [1] , за вековой мечтой о Речи Посполитой. А вот американцы… можете смеяться — но они сюда пришли не для того, чтобы унизить, растоптать и уничтожить Россию или помочь местным бандеровцам и своим союзникам полякам против пророссийски настроенных украинцев и открытых русских, живущих на Украине. Можете мне не верить — но они пришли сюда не за этим. А пришли они для того, чтобы помочь хорошим парням справиться с плохими парнями, создать собственное государство и зажить как все. Да, конечно, были и геополитические мотивы, не следует воспринимать американцев как наивных и бескорыстных людей — но основной то посыл был именно в этом. Американцы до сих пор были — сильными, но наивными подростками на сцене мировой политики, с типично подростковым максимализмом и подростковыми реакциями — а страны, существующие в несколько раз дольше, просто не могли это понять и постоянно искали в действиях США некий дурной умысел.

1

Крэсы Всходние — так назывались территории, которые поляки отвоевали у нас после первой мировой войны, и которые мы возвратили в тридцать девятом — Западная Украина и Западная Белоруссия