Год колючей проволоки
Шрифт:
— давать незнакомым людям деньги, иные ценности
— подбирать оружие, боеприпасы, иные незнакомые Вам предметы, если Вы их увидели.
— сообщать неизвестным Вам лицам любую информацию о местах вашего временного пребывания, системе их охраны, известных Вам местах расположения чек-пойнтов
8. Если Вы увидели что-либо, что внушает вам подозрения — необходимо при первой возможности сообщить об этом ближайшему солдату сил стабилизации.
Помните: только вместе, общими усилиями мы сможем победить бандитизм
Долан с каменным лицом вернул листок польскому генералу
— Все так плохо?
— Все еще хуже, пан Долинский, чем вы предполагаете… — серьезным тоном сказал генерал — все намного хуже. Восток мы уже не контролируем, ситуация там значительно ухудшилась с тех пор, как мы туда вошли. Бандиты нападают на полицейских, полицейские срывают злобу на местных жителях, которые помогают бандитам. В полиции порядка полно людей, которых нельзя подпускать к полицейской работе на пушечный выстрел, в сичевых стрельцах ситуация не лучше, они воруют боеприпасы, имущество и продают его бандитам, которые используют его против них же. В прошлом месяцев в бывшей Луганской области девятнадцать стрельцов, получив оружие перешли на сторону бандитов, убив четверых польских офицеров и взяв в заложники одного. Мы не можем контролировать малые населенные пункты, ставя там гарнизоны — у нас элементарно не хватает людей — а местные на большей части территорий совсем не склонны к сотрудничеству с нами. Все что мы можем — это действовать как пожарная команда, туша там, где загорелось, не более. Сейчас «пошла зеленка», с той стороны через границу каждый день просачивается по сто — двести человек, мы не можем перекрыть границу даже с той техникой, какую вы предоставили нам. Все, что может надежно перекрыть границу — это стена высотой несколько метров с постоянным патрулированием периметра. У меня на руках куча заявлений о переводе и расторжении контракта — даже наши, польские солдаты и офицеры подают их, украинские же части просто разбегаются при первых выстрелах, часто бросая оружие и технику бандитам. На той стороне границы по данным войсковой беспеки — до тридцати только крупных лагерей подготовки боевиков, там преподают офицеры, имеющие солидный боевой опыт, в том числе в войсках специального назначения. Мы считаем, что в летней компании организованного террора могут принять участие до двадцати тысяч комбатантов, в том числе с тяжелым вооружением. Теми силами, какие у нас есть — нам не справиться.
— Что вы предлагаете? — спросил Долан.
— Необходимо нанести удар по приграничной зоне. Координаты лагерей нам известны — если мы не уничтожим их там, потом будет поздно. Ос надо уничтожать на гнезде, а не гоняться за ними по всей ферме.
Заместитель госсекретаря США покачал головой
— Не в этой жизни. У нас на носу выборы.
— А у нас на носу крах всей операции
— Не в этой жизни — настойчиво повторил Долан — я даже не буду входить к президенту с этим. Возможно — после выборов что-то получится
— После выборов здесь будет кровавое месиво, пан Долинский — не повышая голоса сказал генерал — сейчас или никогда. Мы готовы сделать это сами, у нас есть ресурсы. Нам просто будет нужна поддержка.
— На ваш страх и риск. Повторяю еще раз — Соединенные штаты Америки не одобрят и не поддержат никакого расширения конфликта, тем более с вовлечением туда России, с ударами по ее территории. Только этого нам не хватало.
Генерал иронически усмехнулся
— Вы бросите нас на съедение русскому медведю, Стэн?
— Вспомните Грузию. Пан генерал, можете считать это моей личной просьбой — не надо. Пройдут выборы — там посмотрим, президент, переизбравшийся на второй срок, имеет индульгенцию на любую политику, которую сочтет нужным проводить. Вы же знаете, пан генерал, наша партия неплохо относится к Польше.
— Мы это знаем, и благодарим вас за это. Но вмешательство после выборов — это все равно, что невмешательство. Вы имеете возможность просто надавить на Москву и заставить ее смириться с произошедшим — а у нас такой возможности нет. Боюсь, мы вынуждены вам напомнить, что мы с вами в одной лодке, пан госсекретарь.
— То есть? — не понял Долан
— Вы поняли. Если мы обнародуем кое-какие подробности
финансирования избирательной кампании вашего нынешнего президента… и то откуда тогда взялся компромат, и как он готовился — боюсь, ваша партия еще долго не сможет прийти к власти, Стэн.Долану показалось, что он ослышался
— Вы шутите?
— Увы, но я абсолютно серьезен.
Заместитель госсекретаря взглянул в глаза польского генерала — и понял, что он и в самом деле не шутит.
— Вы соображаете, что говорите? Вы понимаете, пан генерал, что вы угрожаете Соединенным штатам Америки? Вы понимаете, что на вас дерьма — в десять раз больше, и если мы вывалим свое — ни один из вас не уцелеет?
— Мы это понимаем. Потому я и говорю с вами. У нас нет выхода — у вас он есть. Вы можете оплатить словами и влиянием то, что мы вынуждены будем оплатить кровью. Друзья — это навсегда пан Долинский, от них нельзя временно отказаться на время выборов. У нас нет выхода — и потому мы сделаем то что сказали. Решайте…
— Ноль шестьдесят один — отбой, гражданский автомобиль, опасности не представляет
— Принято, ноль шестьдесят два, я пройду дальше по трассе примерно три клика, оставайтесь над колонной.
— Вас понял, выполняю
Давая шпор своему коню, полковник выругался про себя. Два Апача над колонной — такое он видел только в Саудовской Аравии, где так охраняли кортежи королевской семьи, опасаясь террористических нападений. Лучше было бы поднять любой транспортный вертолет с пулеметами и снайперскими винтовками — у него обзор вниз намного лучше. На НН-60 два бортовых стрелка-наблюдателя, на МН-53, МН-47 и МН-92 [8] и того больше — три. Их вертолет — он вообще не предназначен для патрулирования, его задача — бить танки и не более. Кто же виноват, что теперь воют не танками, а просто стреляют из засады…
8
Военная версия Сикорского-92 для специальных операций
— Босс, левее на три часа — сказал Сол
Полковник бросил машину еще ниже к земле и ушел вправо, разворачиваясь для атаки. Ни на секунду он не зависал, он до сих пор и летал то потому что помнил, движение — это жизнь, зависший вертолет это цель.
— Что там?
Там была какая-то машина… увидев заходящий на них вертолет, люди бросились в разные стороны, легли на землю, прямо в грязь — все знали, что у американских вертолетчиков с юмором совсем плохо.
— Отбой, это гражданские
— Принято, гражданские на точке один-один-семь-четыре-два-три, четыре единицы и гражданский транспорт.
Полковник хорошо помнил еще одну такую дорогу — из аэропорта в Багдад. Первый год ее звали Аллея РПГ, частично она идет через бедные, окраинные кварталы с низкой застройкой, и вот проблемы то начинались именно там. Потом зачистили, конечно на нее тогда все силы бросили, он лично ее больше месяца утюжил…
Бориспольская трасса была поухоженнее, слов нет. Когда то вокруг нее богатые люди коттеджи строили, сейчас часть снесли, часть так и стоит, руинами, в них беженцы живут. Оттуда могут и РПГ засадить.
— Шестьдесят второму — пусть птичка пройдет над развалинами на три часа по всей их длине.
— Принято, птичка пошла…
Сам генерал Бала чувствовал себя далеко не в своей тарелке от этого разговора, он когда то служил в Ираке, командовал сектором и хорошо узнал американских гражданских, может даже лучше чем военных. Америка сильно меняет людей, они становятся циничными и ничего не прощают. И еще… вот этот человек, тот что сидит рядом с ним и недобро молчит — он все таки не поляк, он американец, и сейчас затронуто его личное, то что трогать нельзя. Вообще, когда обсуждали все это — он высказался против того, чтобы разговаривать с американцами в таком тоне, но решение было принято, и он как боевой офицер должен был его исполнить. Но он понимал и то что американцы, вне зависимости от того выполнят они их требования или нет — этого не забудут и когда-нибудь жестоко накажут их. Генерал начинал служит при русских, и с ними было проще — они или разбирались сразу, или прощали — тоже сразу. А эти — нет, эти не простят…