Год полнолуний

Наири не спешила, не стремилась получить сразу все. Она целовала каждый миллиметр, каждую клеточку его тела, она запоминала его, впитывала, дышала им, и когда Создатель вошел в нее, они уже были не просто любовниками, а единым целым, единым телом, единой душой. Она чувствовала его желания, как свои, и отвечала на них, выводя и себя, и его к самой вершине наслаждения, пока вся вселенная не сошлась в одной точке и не выплеснулась в ее лоно.

— Вот… это… да… — только и смог произнести Олег. Наири встала, прикрывая ладонью что-то на груди, подбросила хворост в почти потухший очаг, вернулась на ложе.

— Прогони меня, — попросила она, поцеловав Олега.

— Почему? — вяло удивился он.

— Прогони, иначе я останусь, — тихо предупредила девушка.

— Так оставайся, — пожал плечами Олег.

— Спасибо, — прошептала она, положила голову ему на грудь и закрыла глаза.

Проснулся Олег от ласковых поцелуев девушки, но на этот раз сумел взять инициативу, подмял Наири под себя и овладел ею, быть может и несколько грубовато, но с огромным удовольствием. Впрочем, похоже, хабречка не отказалась бы еще раз испытать подобную «грубость». Создатель тоже. Но тут его желания, увы, не совпали с возможностями.

Он вышел из дома на заиндевевший уступ, сладко потянулся, глядя на отливающие сочным изумрудным блеском просторы, поежился от бодрящей утренней прохлады. Со всех сторон над горизонтом поднимались жаркие светила, наполняя светом огромный мир — леса, поля, моря, горы… Там, внизу, тянулись к небу листья растений, прятались от пернатых мириады насекомых, взмывали в воздух миллионы птиц, просыпались тысячи людей. И каждый из них думал, мечтал, любил, стремился к чему-то своему.

«Неужели все это помещается в моей голове?» — невольно поразился Создатель.

На уступ вышла Наири, крепко прижалась к нему сзади. Она была удивительно, по-домашнему теплой. Как одно из далеких солнц.

— Хочешь, я приготовлю тебе завтрак? — спросила девушка.

— Опять проверяете? — усмехнулся Олег. — Я не нуждаюсь ни в воде, ни в пище.

— Мне не нужно тебя проверять, Создатель. Ты стал моим богом с того самого мига, как я увидела тебя из окна. Ты шел с мечом в руках, один против целой армии. Ты — самый настоящий мужчина изо всех. Я сразу решила: ты будешь мой!

— А, — рассмеялся он, — так, значит, это я — твоя собственность?

— Да, — бесхитростно кивнула девушка.

Как ни странно, Олега заявление Наири ничуть не оскорбило. Девчонка считает своей собственностью Создателя всего своего мира… Забавно.

Он поймал красотку за руку, вытянул из-за спины, поставил перед собой. Круглолицая, светло-серые глаза, длинные ресницы, тонкие черные брови, маленький курносый носик, придающий некоторую забавность. Тонкие губы цвета красного вина. А пьянящие-то…

— Чего смотришь? — внезапно насупилась она.

— Нравишься… — Он притянул ее к себе, впился в манящие губы, стал целовать лицо, шею, грудь. Рука скользнула вниз, на бедра, потом еще ниже. Пальцы ощутили влажность между ног, нежно коснулись нижних губ. Бог и земная девушка опустились на камень.

«Бедная… Спиной — на иней», — мимолетом подумал Олег и осторожно вошел в нее. На этот раз он не торопился, растягивая удовольствие сам и стремясь доставить наслаждение Наири. Он любовался мягкой красотой девушки, наслаждался близостью и сознанием того, что эта чудесная красотка находится в его объятиях.

Создатель тянул, сколько мог, то замедляя движения, то сбивая ритм, то останавливаясь, перенося всю страсть в поцелуи, но в конце концов вечная, доисторическая страсть, таящаяся в мужчинах, вырвалась из темных глубин и задавила ласковые расчеты разума. Он взорвался, насмерть зажав зубами кожаный ремешок на ее шее, и бессильно уткнулся лицом в ее грудь.

Наири обняла Олега, прижала к себе. А солнца уже испарили иней, согрели камни, припекли спину. Он откинулся, слабо простонал: «Хорошо…» Наири села. Маленький мешочек, который висел на ремешке, оказался между маленьких упругих грудей.

— Что это? — лениво спросил Создатель.

— Прах хранителя, — так же утомленно ответила она.

— Что? — не понял Олег.

— Прах моего духа-хранителя, — повторила девушка и, видя непонимание на его лице, уточнила:

— Прах духа, владельца имени. Ухо и палец.

— Зачем?

— Ну как это зачем? — настал черед удивляться девушке. — Раз имя взято, то дух мертвеца будет охранять нового владельца. Чтобы он не ошибся, прах всегда должен быть с человеком.

— Какого владельца? Какого мертвеца? — замотал головой Олег и сел рядом с Наири.

— Как ты можешь этого не знать? — Девушка прикрыла мешочек левой ладонью. — Когда рождается ребенок, то ему нужно дать имя, так? Ну вот… А где его взять, имя? Не из воздуха же!

— А откуда?

— Ну как откуда? Когда рождается ребенок, его отец спускается к низким людям… Узнает чье-нибудь имя и забирает его.

— Забирает имя или убивает? — Олег внезапно вспомнил селянина, у которого остался только один сын.

— Забирает имя… — Наири замялась. — Но ведь человек без имени все равно жить не сможет?! А дух его после смерти будет охранять от бед того, кто получил его имя. Нужно только забрать ухо и палец с руки… И всегда носить с собой.

— Так у тебя там… — Олега передернуло. — Так у тебя там кусочки трупа?

— Прах хранителя, — поправила Наири.

Олег вспомнил, как сжимал ремешок зубами, и ему стало совсем нехорошо.

— А снимать его нельзя? Хотя бы на время.

— Да ты что? — испугалась Наири, опять схватившись за мешочек. — А если злые духи? Или сглаз? Или беда?

— А моего покровительства тебе недостаточно? — деланно обиделся Олег. — Как-никак, я — Создатель.

— Ты? Ты? — задыхаясь от восторга, вскочила на ноги Наири. — Ты готов дать мне свое имя? Свое покровительство?

— Ну, — пожал плечами Олег, — если ты не будешь отрезать мне ухо…

— Правда? Это правда? — Наири опустилась перед ним на колени, судорожно сжимая свой «прах хранителя». — Ты не обманываешь?

— Нет.

Девушка неуверенно сняла ремешок с шеи, испуганно заглянула в кулак, вскинула глаза на Олега:

— Ты действительно дашь мне свое покровительство?

— Дам, — кивнул Создатель, радуясь, что так быстро и просто избавился от трупного мешка на шее любовницы. — Клянусь.

— А имя? Какое у меня будет имя?