Год забот

— Но она расстроилась. Напугалась даже! — не унималась я.

— Саш, посмотри на нее. — я перевела взгляд на комнату дочери, где в дверном проеме мне было видно, как она что-то напевает себе под нос улыбаясь. — Разве она похожа на несчастного ребенка, который боится собственной матери?

— Только потому, что рядом был ты! Как тебе это удается? Она так тянется к тебе, как ни к кому другому.

— Может ей просто не хватает отца? И в этом весь секрет. — осторожно предположил Егор.

Настроение моментально упало еще на несколько ступеней ниже.

Не знаю, что думает сосед по этому поводу. Вполне возможно, что он осуждает меня и мое решение скрыть ребенка от отца. Но он никогда и не был на моем месте. Наверняка, такому чуткому и во всех отношениях правильному Егору трудно представить, что кто-то может не обрадоваться факту отцовства. Или еще хуже, обрадоваться, но вовсе не самому ребенку, а перспективам, которые открываются с его появлением.

Мне потребовалась много времени, чтобы за туманом влюбленности увидеть истинную суть Плетнева. И мой отрезвленный взгляд отмел все сомнения по поводу правильности принятого решения.

— Саш, я не осуждаю тебя. Верю, что у тебя был повод поступить именно так, а не иначе. — сосед словно читал мои мысли. — Прости, если расстроил еще больше.

— Нет, ты прав. Ей, действительно, очень не хватало мужского участия. — я постаралась искренне улыбнуться ему, вкладывая в эту улыбку всю благодарность, что испытывала к нему.

После этого инцидента и не самого приятного из наших разговоров мы отравились на прогулку, где нам удалось развеяться и вновь поймать ощущение праздника.

А вечером мне позвонила мама, обеспокоенная тем, что отец уже два дня не подходил к телефону. Я даже не успела удивиться тому факту, что они общаются между собой, как меня охватило тревожным предчувствием. Погруженная с головой в свои радостные заботы я даже не заметила, что отец перестал звонить. Когда мы говорили с ним в последний раз? Кажется, это и было около двух-трех дней назад.

Его номер не отвечал, хотя гудки шли исправно. Тогда я позвонила его помощнику, Льву. Уж кто как не он должен быть в курсе.

Лев ответил сразу же и ошарашил новостью о том, что отец госпитализирован и находится в больнице. Неполадки с сердцем.

Сразу же после этого звонка я заказала три билета на самолет на завтрашнее утро. Какими бы ни были наши отношения с отцом, я не могла оставаться в стороне при таком раскладе.

Глава 31

Александра

— Ну и чего вы раскудахтались надо мной как две наседки? — недовольно пробурчал отец. — Подумаешь, сердечный приступ, тоже мне беда. Не в первой!

— То-то и оно! — рассердилась я. — Почему я только узнаю, что у тебя проблемы с сердцем и ты не первый раз попадаешь с ним в больницу?

— И зачем мне надо было говорить об этом? Что бы вы, вот как сейчас, причитали надо мной? Нет уж! Увольте.

— Какой же ты эгоист!

— А ты нет? У тебя там, между прочим, работа простаивает. Ты не для того столько пахала, чтобы со мной тут нянчиться, отлынивая от дел.

— Ты хоть когда-нибудь можешь не думать о работе?

— Ну все-все! Не ссорьтесь. Саша, не кричи на отца. — мама как всегда выступает в роли миротворца между нами.

Я сдаюсь первой. Все-таки папе нужен отдых и спокойная обстановка, а я снова сорвалась.

Беспокойство за родителя в купе со злостью и обидой на него же разрывают меня на части.

Мы с мамой и Алькой прилетели сюда три дня назад и узнали за это время много нового. В частности, что за последние два года отец успел несколько раз побывать в клинике с сердечным приступом, а однажды даже в предынфарктном состояние.

Еще несколько сюрпризов ожидало нас в его загородном доме, где обнаружилась целая детская. Я стояла в оцепенение несколько минут таращась на нее и стараясь совладать с чувствами.

Отец всегда был очень скрытным и отстраненным, редко когда обнажал душу. Но то, что я видела сейчас своими глазами в его доме говорило о многом. О его любви и заботе о внучке, о желании видеть ее рядом, о надежде и планах на будущее.

Однако несмотря на это он продолжал держать нас на расстоянии.

«В моем возраст трудно менять привычки» — сказал он однажды. Но дело было даже не в возрасте, а в нем самом. Он не привык подстраиваться под обстоятельства, даже рождение собственного ребенка не сдвинуло его с намеченного пути.

Он любил меня и заботился как мог, никогда ни в чем не отказывал. Но не давал мне самого главного — своего участия и времени.

Я потираю лицо руками смахивая с себя детские обиды.

Знаю, что он меня любит. Просто его любовь проявляется иначе. В бешеном контроле и стремлении обеспечить меня материальными благами. Наверное, это нормально, для человека его уровня…

Я просто больше не хочу об этом думать и вести с ним холодную войну.

Он никогда не признает свою неправоту. Слишком упертый и гордый.

Но я теперь смотрю на него совершенно иначе. И все благодаря Альке.

— Егор звонил, передавал привет. — прерывает мой поток мыслей мама.

— Как он? — тут же интересуюсь я.

— Позвони сама и узнай. — она недовольно поджимает губы.

— Ага. — отвечаю автоматически.

Но не позвоню. Пока не хватает смелости.

Я снова сделала это. Оттолкнула его и обидела.

Конечно, он ничего не сказал мне. Это же Егор. Но я видела, как изменился тогда его взгляд и похолодел тон голоса.

Он хотел полететь с нами, но я отказалась от его помощи. Сказала, что это семейные дела.

Семейные. Словно Егор не стал мне роднее всех родных.

Дура. Просто дура.

Есть у меня такая особенность. В стрессовых ситуациях я закрываюсь и переживаю все внутри, отталкивая всех людей снаружи.

Сосед позвонил мне за эти дни всего раз. В первый день, чтобы узнать, как мы долетели и все ли у нас хорошо. Потом он звонил исключительно маме, чтобы быть в курсе наших дел. Иначе он просто не мог.