Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги

Горячая встреча жителей с бойцами и офицерами частей 29-й гвардейской дивизии в деревне Крымы Опочкинского района вылилась в яркую демонстрацию благодарности освобожденного населения воинам Красной Армии. Жители плакали от радости, они выстроились вдоль дороги с молоком, хлебом, холодной водой, угощали, отмывали бойцов, благодарили, старухи осеняли крестом проходящих. Подобная встреча произошла в деревне Медведица и во всех других селах, что располагались по пути движения частей. Жительница упомянутой деревни Иванова кланялась бойцам, плакала, слезно просила помочь освободить ее дочь Валентину, угнанную немцами в Германию.

В деревне Терболы жители встретили бойцов в праздничной одежде с лозунгами на красных полотнищах: «Да здравствует Красная Армия – наша освободительница!», «Да здравствует наша Родина!».

Многие села казались вымершими, жители, боясь отправки в Германию, прятались в лесах и на болотах. С появлением наших частей население возвращалось, выходило нам навстречу.

В районе д. Новоглазово при подходе частей 7-й гвардейской дивизии в течение нескольких часов собралось до 500 человек. Возник митинг, на котором выступил с докладом об итогах трех лет войны заместитель командира 26-го гвардейского стрелкового полка гвардии майор Гусев.

В деревне Глушнево из леса вышло 45 женщин, детей и стариков. Они 5 суток скрывались от немцев на болотах. Татьяна Кильянова рассказала бойцам 7-й гвардейской дивизии о том, что пять дней тому назад все они были насильственно угнаны полицией в деревню Михалково в специальный лагерь для дальнейшей пересылки в Германию. Прослышав про наступление Красной Армии, они ночью бежали. После рассказа о зверствах и издевательствах над местным населением Татьяна при общем одобрении собравшихся заявила: «Наконец-то мы дождались вас, родные! Спасли вы нас!»

Анна Ивановна Федосеева из деревни Гвоздни рассказала: «В течение трех лет я прятала двух своих дочерей и сына в подвалах, в поле, в лесу. Несколько раз отдавала большой выкуп старосте, чтобы сохранить детей при себе. За неделю до прихода Красной Армии немцы устроили в нашей деревне облаву и угнали за проволоку мою 14-летнюю Нину. Вообще из наших сел немцы забирали к себе в кабалу лучшую молодежь, а перед отступлением угоняли всех, включая стариков и детей. А сколько они забрали нашего хлеба и нашего добра! Сколько оскорблений и избиений нанесли они нам! Я прошу вас, мои дорогие, отплатите им за наши материнские слезы, за наше горе; догоните их, освободите наших братьев, сыновей и дочерей!»

Исключительно сильное впечатление произвел на бойцов из 65-й гвардейской стрелковой дивизии рассказ жительницы деревни Юрово Степеновой о том, как немцы били плетьми детей, пытаясь узнать, кто поджег дом немецкого коменданта и где скрываются партизаны.

Митинги, беседы политработников и агитаторов, рассказы мирных жителей оказывали большое идейное воздействие на бойцов и офицеров, еще больше разжигали их ненависть к врагу, стремление быстрее завершить его разгром.

Немецкие захватчики, оккупировав Опочку в июле 1941 г., сразу же приступили к расстрелам коммунистов и комсомольцев, работников местных органов власти, еврейского населения и других советских граждан. Расстрелы производились на Ворыгинском поле, недалеко от города. На площади города было повешено несколько человек, в том числе одна женщина.

Расстрелы в Опочке продолжались в течение всего времени немецко-фашистской оккупации.

Особенно участились расправы с населением в 1944 г., перед отступлением захватчиков.

На территории бывшего военного лагеря немцы создали «исправительный лагерь», обнесенный двумя рядами колючей проволоки, в который бросали сотни людей по малейшему подозрению за связь с партизанами или за непочтение к немецким властям. Во дворе были устроены огневые точки и создана круговая оборона. В лагере находились также и военнопленные, в числе арестованных полевой жандармерией были и латыши. Многих держали в специальном бараке в летнем саду. Не успели немцы достроить уже начатую большую тюрьму.

Из рассказов самих арестованных и судя по надписям на стенах, людей на допросах били, пытали, многих расстреливали, причем расстреливали не только здесь, но и в гестапо, которое помещалось в здании городской библиотеки. При осмотре помещения политработниками 10-й гвардейской армии был обнаружен во дворе гестапо ящик с человеческими костями и черепами.

Немцы гоняли на принудительные работы жителей города. Хлеб выдавали только работающим: по 350 г в день взрослым и по 175 г детям. В 1944 г. условия жизни в Опочке ухудшились. Выходить из города запрещалось под угрозой расстрела на месте. Всех, даже больных, стариков и детей, начиная с 12 лет, гоняли на сооружение оборонительных позиций. За попытку уклониться от работы или невыполнение норм выработки наказывали розгами.

К принудительным тяжелым работам привлекалось и сельское население. Жители деревень Печурино, Бараусово и Рязаново Опочкинского района рассказывали: «Немцы мобилизовали большие массы гражданского населения на дорожные и лесные работы. Всех собрали в особые лагеря, где для них был установлен каторжный режим, как для военнопленных. Домой не отпускали месяцами. Такой лагерь на 400–500 человек был организован в деревне Бараусово.

В деревне Кудеремцы Кудеревского района и в деревнях Малое и Большое Лихово немцы в феврале 1944-го запретили переход из одной деревни в другую без патруля и ввели пропуска для жителей. Разрешалось только ходить на работу с 6 утра до 10 вечера.

Для характеристики «налоговой системы», особенно методов при сборе налогов, жители приводили такие факты. Отрядами солдат деревни окружались, несколько человек брали в заложники, и назначался срок для выполнения хлебо– и мясозаготовок. До тех пор, пока заданное количество продуктов не поставлялось, осада деревни продолжалась и заложники не отпускались.

В деревню Б. Лихово в январе 1943 г. прибыл отряд из 70 гитлеровцев во главе с бароном Кордт. Деревню окружили, расставили всюду пулеметы, потребовали выполнить мясозаготовку, за невыполнение угрожали уничтожить все и всех. В числе заложников был бывший бригадир колхоза Михаил Филиппович Карузин.

При отступлении немцы подчистую забирали все имущество колхозников: коров, лошадей, резали весь мелкий скот и птицу, уничтожили все пасеки. Населению приказывали двигаться вместе с отступающими частями. Сотни людей были насильственно угнаны в Германию. Только быстрое продвижение наших частей спасло многих от поголовного рабства.

В Опочке в одном ресторане немцы открыли «солдатский дом», куда насильно затаскивали местных девушек. В деревне Слободка Кудеверьского района немцы схватили двух девушек. Одна вырвалась и убежала, а вторая – Мария Гаврилова – была изнасилована двумя солдатами, а потом застрелена. Марии было 16 лет.

В Опочке перед своим бегством немцы взорвали и сожгли все каменные здания, в том числе Дом культуры, электростанцию, мосты, два лесопильных завода, а также льнообрабатывающий, кожевенный и спиртовой заводы, кинотеатр, библиотеку. Улица Карла Маркса разрушена почти полностью, осталось только два дома. Десятки сел в Опочкинском районе сожжены полностью.

Одновременно с усилением репрессий гитлеровцы прибегали к провокациям и обману населения: бросали с самолетов листовки на русском языке, распространяли газету под названием «Правда» на русском языке. Первая страница, особенно заголовки, были похожи на шрифт нашей «Правды». В листовках от имени советских войск писали: «Граждане, не прячьтесь в окопах и оврагах, а уходите с немцами. Мы вас выручим».