Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги

Офицеры вскочили и замерли под дулом советского автомата. В комнату тем временем вбежали еще два наших бойца.

– Оружие на стол! – скомандовал Васильев.

Когда офицеры были обезоружены, один из них обратился к командиру отделения.

– Господин сержант, – сказал он на русском языке, – разрешите посмотреть карту.

– Посмотрите, – ответил Васильев.

Немец достал из планшета карту и быстро раскинул ее на столе.

– Всего лишь час назад вы были, – сказал он сержанту, – в 30 километрах отсюда, а теперь вы здесь. Как это могло случиться?

Сержанту некогда было объяснять, как враг оказался в ловушке. Васильев ответил, что советские воины спешат поскорее освободить родную землю.

Спустя много лет после войны, работая над этой книгой, я нашел и свидетельство вражеской стороны об этих боях в «Истории 32-й пехотной дивизии». Вот что говорится в этой книге:

«Сильно разбитые немецкие дивизии пытались в период с 12 по 18 августа с переменным успехом устоять против вражеских попыток прорыва. Однако 32-я пехотная дивизия не смогла предупредить прорыв русских танков в районе Юргари. Зато 14 августа в результате контратаки удалось восстановить связь с 227-й пехотной дивизией на участке Пургайли. Во время выдавшейся короткой передышки 32-я дивизия приняла крайний правый участок на границе с 263-й пехотной дивизией вплоть до Пурмани и западнее этого пункта.

17 и 18 августа противник вновь имел территориальные успехи. Ему удалось прорвать фронт в районе западнее Мадоны в трех местах. Дальнейшее сокращение фронта стало неизбежным. Прежде всего 23 и 32-й дивизиям было приказано занять оборону на линии Крустини, Гаудуми, фронтом на юг. 19 августа поступили тревожные сообщения. Крупные танковые силы русских прорвались от Берзауне (юго-западнее Мадоны) до Эргли. При этом 10-й армейский корпус оказался отрезанным от своей (18-й армии. – А.Е. ) и отброшен на запад. 10-й армейский корпус был после этого подчинен 16-й армии» [178] .

20 августа 5-й танковый корпус в составе 45 танков и самоходных установок, наступавший в районе Эргли на запад, был контратакован с северо-запада и юго-запада переброшенной из резерва пехотой с 10–15 танками и самоходными установками при поддержке авиации. В итоге этого боя танкисты вынуждены были отойти к отставшей от них ранее пехоте в леса западнее Эргли.

Действия противника характеризовались все большим усилением сопротивления действующей перед фронтом группировки войск, она росла и количественно. За одну декаду противник перебросил в полосу наступления фронта до четырех полков. Отмечалось увеличение количества танков и самоходных орудий.

Одновременно вражеское командование еще более категорически требовало от своих солдат удерживать позиции в Прибалтике и применяло беспощадные репрессивные меры к тем, кто оставлял свои позиции.

В связи с изменившейся обстановкой и усилившимся сопротивлением врага я решил ввести в сражение 42-ю армию на стыке 10-й гвардейской и 3-й ударной армий. 42-я армия (командующий генерал-лейтенант артиллерии Владимир Петрович Свиридов [179] ) 10 августа 1944 г. была передана нашему фронту из состава 3-го Прибалтийского фронта.

К утру 23 августа армия сосредоточилась в районе Мадоны, Зелгауски, Бренцени (10 км западнее Мадоны), Берзауне и леса юго-западнее Мадонны [180] .

В начале 20-х чисел августа напряженная борьба не ослаблялась. Особенно сильные бои разгорелись в районе Эргли, на левом крыле фронта, где нам, преодолев сильное огневое сопротивление, удалось форсировать р. Весета.

В центре, усилив свою группировку двумя свежими дивизиями, тяжелыми танками и самоходными орудиями «фердинанд» при поддержке авиации, враг всеми силами стремился ликвидировать наш плацдарм на западном берегу р. Огре. 3-я ударная армия за один день 21 августа отразила 10 контратак противника силою до пехотной дивизии. Чтобы поднять моральный дух войск, гитлеровское командование распустило слух, что в Прибалтике будет применено новое оружие «Фау-2».

25 августа войска фронта с новой силой возобновили наступление, прорвали оборону противника на 25-километровом фронте. Особенно сильный удар был нанесен в направлении Эргли частями 3-й ударной армии во взаимодействии с 5-м танковым корпусом при поддержке штурмовой авиации. На этом участке войска первого эшелона продвинулись вперед до 30 км, преодолевая дебри заграждений, беря с боя каждый метр территории.

Дальнейшее расширение прорыва как по фронту, так и в глубину не получало развития, потому что 5-й танковый корпус, имея всего 50 танков, был втянут западнее Эргли в тяжелые бои на заранее и тщательно подготовленных противником рубежах, а 100-й стрелковый корпус, который с ним взаимодействовал, отстал от танкистов и не смог выйти одновременно в район Эргли, чтобы закрепиться на захваченных рубежах.

Бои в районе Эргли носили ожесточенный характер. Противник, казалось, собрав всю оставшуюся у него энергию, стремился врасти в землю и не двигаться более с места, приостановить наше продвижение. Наша пехота, артиллерия, танки, авиация нанесли сокрушительный удар. Планомерно, шаг за шагом преодолевая сплошные заграждения, штурмовали они одну позицию за другой. Стоит привести здесь свидетельство об этом бое немецкого летчика из отряда ближних разведчиков, выбросившегося с парашютом из горящего самолета и сдавшегося в плен. Он говорил: «Красная Армия сейчас сильнее, чем немецкая. Это можно проиллюстрировать хотя бы боями у Эргли. Первыми большими боями, очевидцем которых я был на восточном фронте (до этого он воевал на западе. – А.Е. ), я много видел боев, на моем счету 200 боевых вылетов. В этот день я с разведывательной целью летал близ поля боя. Русские ввели в бои такое количество авиации, что разведчику даже в сопровождении четырех истребителей нельзя было близко показаться. После сокрушительной артподготовки русские бросили сюда много штурмовиков и бомбардировщиков с сильным прикрытием. Русские самолеты с утра до позднего вечера висели над нашим передним краем и буквально стирали с лица земли все, что там находилось…Там же я в первый раз увидел залпы «советского органа» (эресов. – А.Е. ), которые привели меня в ужас. В сражении участвовало также много русских танков, и вся эта масса техники, конечно, подавила отчаянное сопротивление немецких солдат и офицеров, и русские выиграли это сражение».

Здесь следует заметить, что авиация фронта в первой и второй операциях действовала исключительно напряженно и организованно при хорошем взаимодействии с наземными войсками. Командующий 15-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации Николай Федорович Науменко продемонстрировал и на этот раз свои выдающиеся способности авиационного командира.

Войска за месяц тяжелых боев по преодолению Лубанской низменности продвинулись вперед до 90 км и, конечно, устали от непрерывных боев и маршей.

В течение третьей декады августа противник продолжал подбрасывать на участок наметившегося прорыва пополнения личным составом и вооружением. Так, 218 и 122-я пехотные дивизии были переброшены из полосы 3-го Прибалтийского фронта, 132 и 205-я пехотные дивизии – из полосы 1-го Прибалтийского фронта. Были введены в бой пополненные части 329 и 23-й пехотных дивизий. Оказывая по всему фронту ожесточенное сопротивление, в районе западнее Лиеэзерс и северо-восточнее Эргли противник вел бои за восстановление утраченных позиций. К этому времени перед 2-м Прибалтийским фронтом со стороны противника действовало свыше 80 тыс. человек, более 2 тыс. орудий и минометов и около 100 танков и штурмовых орудий. В резерве находились 227-я пехотная дивизия (на Сигулдинском направлении) и 14-я танковая дивизия. Авиация противника (около 230 самолетов), базировавшаяся на аэродромах в Сигулде, Рауне, Коакнесе, Румбуле, Саласпиласе и Риге, наносила бомбовые удары по передовым частям наших армий.

Войска 2-го Прибалтийского фронта, находясь в 85 км от Риги, вели тяжелые бои, приковав к своему участку фронта весьма значительные силы противника. Этим облегчались действия 1-го и 3-го Прибалтийских фронтов.

Бои в районе Эргли были настолько тяжелыми, что иногда наступающие части переходили сами к обороне, а иногда вели бои с превосходящими силами противника в окружении. Так было в районе населенных пунктов Салени и Паст северо-западнее оз. Кагурда, когда 5-я мотострелковая бригада 5-го танкового корпуса попала в тяжелое положение и была расчленена на части, два батальона ее с подразделениями 21 и 28-й гвардейских стрелковых дивизий находились в тылу противника с 21 августа по 7 сентября. Личный состав мужественно преодолевал трудности, связанные с окружением. Как только позволила обстановка, все наши подразделения вырвались из вражеского кольца, вывезли или вынесли на руках раненых, вывели материальную часть.