Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Голая Джульетта
Шрифт:

– Да уж. Пожалуй, на тебя она не рассчитывает.

– Вот-вот. Я это и говорю.

– Не совсем это. Тебя послушать, так ей наплевать, прилетишь ты или нет. Или даже что ей не хочется тебя видеть. Она, как и я, вправе ожидать от тебя худшего. Ты ведь не особенно разбираешься в отношениях отцов и дочерей, так ведь?

– Ну да, так. – А ведь у него не только сыновья в детях числятся.

– Она же прилетела к тебе, когда забеременела. Так что у вас с нею теперь, можно сказать, своего рода договор.

Что ж, пришлось Такеру позвонить Натали.

– Когда тебя ждать? – с ходу спросила она.

– О, – начал он деловым

тоном, и на этот раз «О» прозвучало естественнее. – Как только разберусь здесь…

– Но ты приедешь? Лиззи полагает, что не удосужишься.

– Не удивлен. Я ее знаю лучше, чем она думает. А она обо мне вообще не имеет представления.

– Она на тебя зла до чертиков.

– Что ж, такие вещи будоражат, взметают муть в душе…

– С этим ты столкнешься, когда твои дети сами начнут обзаводиться детьми. Тут-то они и увидят, насколько ты безнадежен и никчемен.

– Жду не дождусь.

Такер застегнул на Джексоне куртку, поцеловал его в макушку. Слава богу, единственный ребенок, выросший у него на глазах, вряд ли успеет порадовать его своим потомством.

Лишь много позже, уложив Джексона, Такер сообразил, что для путешествия в Лондон требуются деньги. Которых у него, естественно, нет. Ему и в Нью-Йорк-то не на что смотаться. Он жил за счет Кэт, если правду сказать. Что потом – да хоть потоп; будущее его не очень интересовало. Джексону все равно никто не даст умереть с голоду, а это главное. Он снова позвонил Натали и сообщил, что не может оставить ребенка.

– Что, за ним мать присмотреть не сможет? – удивилась Натали. – Надо же!

Ее «надо же» прозвучало так по-английски, так ядовито.

– Да нет, может, почему же. Но…

– Что «но»?

– Мать в отъезде. По делам.

– Она у тебя вроде йогуртами занималась.

– По-твоему, йогуртом только на дому торгуют?

– И все настолько безысходно?

Ее язвительный тон напомнил Такеру прошлое. Он и тогда терпеть не мог редкого сочетания тупости и сварливости этой дамочки. Ни умнее, ни покладистее Натали с годами не стала.

Возьми его с собой. Уж с ним-то Лиззи с удовольствием поболтает. Она о нем очень тепло рассказывала, – предложила Натали.

– Пожалуй, не выйдет.

– Почему?

– Занятия в школе и вообще…

– Лиззи сказала, что вы с Кэт расходитесь.

– Ну… В общем, похоже на то.

– И тебе просто не на что лететь в Лондон.

– Да не в этом дело!

– И тебе просто не на что лететь в Лондон, – повторила она.

– Я вам там нужен, как доктор покойнику.

– Ты нужен, как врач умирающему.

– Да, мне не на что лететь, не на что. Довольна своей проницательностью?

– Мы заплатим.

– Ни в коем слу…

– Такер, я прошу тебя.

– Ладно, согласен. Спасибо.

На безденежье можно не обращать внимания, когда все твои расходы сводятся к ежемесячной вылазке с Факером. Однако нормальные взрослые люди, особенно обремененные подрастающими и взрослеющими детьми, иногда попадают в ситуации, требующие более значительных сумм, чем несколько купюр в коробке на комоде, великодушно оставленные отбывшей экс-супругой. Муж Натали чем-то занимался – чем конкретно, Такер не имел представления, но помнил, что чем-то скользким. Кажется, без конца шастал в смокинге по всяким встречам. Агент какой-то, что ли… В кино? Ага, точно, теперь вспомнил: Саймон – или не Саймон? – шеф лондонского

отделения некоего безымянного голливудского агентства. Вроде бы. Но в любом случае – пиявка, амеба, посредственность безликая. Легко ощущать себя выше таких типов, когда ты наделен талантом, даром Божьим. Но талант тебя вдруг покидает – и эти амебы вырастают в полноценных личностей с постоянным доходом, а ты скатываешься на коврик домашнего питомца, паразита, вынужденного жить подачками вчерашних амеб.

– Есть у тебя знакомые в Лондоне? – спросила Натали. – Найдешь у кого остановиться?

– Да, найду. То есть она не в центре живет, но можно добраться поездом или еще как-нибудь.

– И где же онаживет? – Такер не мог не услышать курсив в голосе Натали. Вполне в ее духе.

– Местечко называется Гулнесс. Где-то на берегу.

– Гулнесс! – взвизгнула Натали. – Как это тебе повезло познакомиться с кем-то из Гулнесса?

– Долгая история.

– Гулнесс на другом конце света. Это невозможно. Мы с Марком найдем, где тебя поселить.

Ага, Марк, не Саймон. По смутным ощущениям, Марк вроде не амеба. Наверное, Саймон муж какой-то другой из его бывших.

– Слушай, я не хочу создавать никому проблем.

– Квартира Лиззи сейчас пустует, в конце-то концов. Они с Заком поживут у нас, пока она не придет в норму.

Зак – это бойфренд Лиззи? Кажется, он и вообще еще не слышал этого имени. В этом-то и проблема, что слишком много побочных связей. Слишком много детей, слишком много отчимов, сводных братьев, сводных сестер. Такер сообразил, что половину людей, связанных с его детьми, он даже не знает по именам. У Натали, скажем, были еще дети после Лиззи, но кто знает, как их звать? Кэт знает, вот кто.

– А Джексона возьмешь? Проблемы с ним тоже небось из пальца высосал?

– Да нет, не сказал бы.

Итак, он отправится в Лондон. Один.

– Скоро?

– Еще минут десять. Но, Джексон, ты пойми, что десять минут нам только до аэропорта. В аэропорту придется ждать самолета. Потом снова ждать, пока самолет взлетит. А потом семь часов лететь. После этого мы будем ждать, пока привезут багаж. Получим багаж – снова надо ждать, пока подъедет автобус. И снова ехать, может час, от аэропорта к дому Лиззи. Если тебе все это не нравится, то еще не поздно, я тебя могу отвезти домой, к матери.

– Нравится-нравится.

– И ждать нравится?

– Да, и ждать тоже нравится.

Сообщить Джексону, что он собирается в гости к Лиззи в одиночку, оказалось не лучшей идеей. Последовали потоки слез и полная безоговорочная капитуляция. Такер еще помнил слезы своих детей, вызванные причиной противоположного характера. Матери по необходимости оставляли их на попечение отца на день или на вечер – иногда даже всего на двадцать минут, чтобы принять душ, – и дети горько рыдали, не желая с ним оставаться.

Каждый раз при этом он чувствовал себя ненужным, а то и попросту вредным. Дети боялись его, даже ни в чем не провинившись. Теперь же его ребенок нуждается в нем, любит его и беспокоится из-за самого недолгого расставания, а об уходе речь вообще не может идти. Нельзя сказать, что Такер относился к этому однозначно. Подразумевается, что дети не настолько зависят от отцов. Даже добропорядочным отцам дозволяется не ночевать дома по случаю командировки от фирмы или концертного тура по планете.

Поделиться с друзьями: