Голем

Брейгель передал Камохину свой фонарь и автомат, перекинул через шею веревку и поудобнее зафиксировал на груди маленький фонарик-розетку. Встав в полный рост между ногой статуи и стеной мусора, квестер вытянул правую руку вверх и припечатал к ноге вакуумный захват. Поработав ручным насосом, он подтянулся на руке и выбросил вверх левую руку с другим захватом. Захват прилепился к гладкой поверхности и после нескольких нажатий насосной клавиши оказался надежно зафиксированным. Снова подтянувшись и выбросив вверх теперь уже правую руку, Брейгель плотно прижался спиной к стене и уперся подошвами в ногу статуи. Подошвы не соскальзывали, и теперь подниматься вверх стало совсем уже легко и просто. Для того, кто не страдал клаустрофобией.

Чередуя руки с присосками, Брейгель быстро довел этот процесс до автоматизма и настолько расслабился, что едва не упал, когда за спиной вдруг исчезла опора. Квестер подтянулся чуть выше и сел на край выступа. Освободив одну руку, он снял с груди фонарик и посветил себе за спину. Как он и предполагал, это был еще один проход. Такой же, как внизу, только с более низким потолком.

Брейгель посмотрел вниз. Ориентируясь по свету фонаря в руке у Камохина, он прикинул, что поднялся метров на двадцать. И при этом еще не добрался до колена гигантской ноги. Каков же был истинный размер этого колосса? И, самое главное, зачем нужно было его возводить?.. Брейгель озадаченно почесал щеку. А не могла ли эта гигантская статуя оказаться тем самым фактором, которого так не хватало Орсону с Осиповым для того, чтобы объединить высокотехнологичных киберпауков с оккупировавшими свалку бомжами?.. В принципе, почему бы и нет? Истина – она ведь всегда где-то рядом. Только порой оказывается скрытой под грудами мусора.

Глава 29

24 июня. День

Брейгель закрепил веревку на торчащей из стены голове деревянной лошадки и кинул другой ее конец вниз:

– Поднимайся!

Камохин посветил снизу фонарем:

– Есть что-нибудь интересное?

– Ну, на свалке, если поискать, всегда можно найти что-то интересное.

– Я серьезно.

– То же самое, что и внизу. Проход, ведущий примерно в ту же сторону, откуда мы пришли. Надо лезть выше.

– А ребята?

– А что ребята? Пускай сидят и ждут.

Камохин на четвереньках подполз к среднему пальцу гигантской стопы и негромко свистнул. Володя и Сергей разом вскинули головы.

– Мы с Яном поднимемся выше, попробуем найти выход на поверхность.

– Зачем? – спросил Сергей.

– А зачем мы вообще сюда пришли? – буркнул Камохин.

– На разведку, – ответил Володя.

– Вот именно. А еще нам кейсы с научным оборудованием нужны. А они как раз наверху. Так что мы полезли наверх, а вы тут сидите и ждите. Все ясно?

– А может, лучше мы с вами? – без особой надежды спросил Сергей.

– Нет уж, лучше вы здесь оставайтесь. Не шумите особо. И вот что, – Камохин пальцем указал на Володю, – кончай курить!

– Почему это? – удивился тот.

– Для здоровья вредно, – ответил стрелок и пополз в обратную сторону.

Закрепив на веревке жумар, Камохин привязал к концу ее рюкзаки и автоматы. И вскоре был уже наверху.

Пока Брейгель поднимал наверх оружие и амуницию, Камохин взял большой фонарь и прошел в глубь коридора. Потолок, помимо того что был низким, оказался еще и неровным. Поэтому приходилось быть внимательным, чтобы не удариться головой о какой-нибудь выступающий предмет.

– Что ты там ищешь? – окликнул его Брейгель.

– Осматриваюсь, – ответил Камохин коротко.

На самом деле он пытался представить себе структуру прорытых в толще мусора ходов, подобно паутине оплетающих гигантскую статую. Должна же быть какая-то логика в их расположении! Непременно должна! Тем более что рыли их автоматы, работающие в соответствии с заложенной в них программой. А любая программа, какой бы совершенной и навороченной она ни была, не может совершать неожиданные, необдуманные действия. Она неизменно руководствуется принципом максимальной целесообразности. А значит, постоянно повторяется. Нужно только понять алгоритм ее действий.

Камохин едва не налетел на детскую коляску. Старомодную, с маленькими колесиками и низкой посадкой. Похожую, скорее, на уродливую тележку с откидным верхом. Коляска не упала вниз только потому, что зацепилась за что-то ручкой. На днище виден был треугольный штамп: «Фабрика «Заветы Октября» 1953 г.». Рядом с коляской валялась раздавленная детская погремушка. Не пластиковая, как сейчас, а деревянная.

Они находились в толще времени. В законсервированном прошлом. Куда никто никогда не заглядывал с тех самых пор, как была сделана эта закладка. И вот теперь киберпауки возводили чудовищного колосса, пронзающего пространство и время. Может быть, в этом, несмотря ни на что, все же был какой-то смысл?..

– Ну так что? Лезем дальше? – окликнул Камохина Брейгель.

Камохин с досадой цокнул языком.

Определенно, им не хватало парочки умников. Задавать вопросы, пообщавшись с профессорами, они научились. А вот находить на них ответы не очень-то получается. Орсон как-то раз сказал, что человеческая память похожа на мусорную кучу. Вся информация свалена в ней совершенно бессистемно. В нужный момент ты пронзаешь эту кучу остро заточенной шпагой мысли и вытаскиваешь все, что оказалось на нее наколотым. И чем больше эта куча, тем больше шансов, что попадется что-нибудь дельное. Камохинская куча была явно маловата для того, чтобы понять, что же происходит в аномальной зоне номер сорок пять. Вот это он как раз понимал…

– Игорь, – снова окликнул его Брейгель. – Что ты там нашел?

– Ничего, – тряхнул головой Камохин и повернул назад.

– Ну, я лезу выше?

– Может, поискать другой путь? – Камохин на ходу махнул фонарем себе за спину.

– А чем этот плох? – указал вверх Брейгель.

В принципе, Ян был прав. Им нужно было выбраться на поверхность. Путь вдоль стоящего строго вертикально гигантского монумента был самый короткий. Все верно. Но что-то смущало Камохина. Не то чтобы внушало опасение, а будто пронзало душу острой иголкой сомнения. Что-то было не так. Что-то было неправильно. Что-то они проглядели. Потому что рядом с ними не было их ученых собратьев, которые уж точно что-нибудь да вынюхали бы. Эта парочка профессоров всяческие ненормальности едва ли не кожей улавливает. Как рыбы водный поток. Когда они рядом, кажется, что с ними одна только морока. А вот когда их нет, оказывается, что без них-то как раз и не обойтись…

По стене пробежал киберпаук. На секунду замер, оказавшись в круге света. И – исчез. Обычное дело для киберпаука.

– И-горь! – Брейгель пощелкал пальцами, едва не задев кончик носа Камохина. – С тобой все в порядке?

– Все нормально, – поморщившись, как от назойливой мухи, отмахнулся стрелок.

– Точно? А то вид у тебя какой-то нездорово задумчивый.

– Наверное, съел чего-нибудь, – усмехнулся довольно кисло Камохин.

– Ну, так я полез?

– Да, – торопливо кивнул Камохин.

И снова поморщился.

Ему так и не удалось избавиться от странного, не дающего покоя ощущения, будто в какой-то момент, который он, как назло, упустил, что-то пошло не так… Или – не в ту сторону?..

Брейгель хлопнул приятеля по плечу, подхватил с пола вакуумные захваты, подбежал к краю прохода и, резко подавшись вперед, сразу оба припечатал к гигантской голени.

Подсвечивая аккуратно фонарем, чтобы не ослепить Брейгеля, Камохин наблюдал за тем, как быстро и ловко Ян карабкается по ноге колосса, пронзающего пространство и время.