Голод

Мы сидели наедине…

В комнате с большой кроватью….

В полумраке…

Вот черт!

Я тяжело втянул в себя воздух, покосившись на дверь.

Мне нужно выйти отсюда. СРОЧНО!

Потому что зверь уже рисовал картины того, что я мог бы сделать, воспользовавшись моментом. Он лишь выжидал, когда я сломаюсь окончательно и поддамся ему.

– Я подумала, может, тебе нужна помощь? – тихо прошептала Соня, словно боясь разбудить щенка, и когда её ресницы опустились на мою порезанную руку, я ощутил, словно на меня вылили ведро кипятка.

Но уже не от струящейся крови.

Всё было гораздо хуже!!!

Особенно, когда девушка осторожно потянулась ко мне, едва-едва коснувшись кожи моего плеча кончиками прохладных пальцев, отчего мышцы тут же напряглись, и я вздрогнул, сжав зубы до онемения, чтобы сдержать стон.

ВОТ ЧЕРТ! Только не сейчас!

– Прости! – Соня быстро одернула руку, - Я не хотела причинить тебе боль! Послушай, я обещаю, что не упаду в обморок, давай я помогу обработать тебе рану! Тебе будет неудобно делать повязку самому левой рукой!

– Я в порядке, - прохрипел я с натяжкой, пытаясь скорее убедить в этом себя, чем успокоить девушку, которая нахмурилась, услышав мой голос, и явно приняв это за ложь.

И она была чертовски права в своих сомнениях!

Больше всего на свете боясь, что она снова решит прикоснуться ко мне, я быстро кивнул на щенка, выдавив, и пытаясь остатками своих сил сосредоточиться на нём:

– С малышом относительно все в порядке. Я наложил пару швов и дал снотворное. Думаю, к утру он очнется. Первое время давай ему только воду. Потом посмотрим на состояние, и решим, чем его кормить, чтобы он быстрее восстановился.

– Хорошо, - серьёзно кивнула Соня, обратив всё своё внимание на щенка, и я поспешил подняться на ноги, чтобы отойти от девушки как можно дальше, с ужасом ощущая, что с каждой минутой, проведенной с ней в одном замкнутом пространстве, мне всё тяжелее и тяжелее контролировать своё тело.

И я не мог находиться рядом с ней, чтобы не сорваться.

Интересно, что бы подумала обо мне Соня, если бы я принялся бегать вокруг её дома, и отжиматься до потери сознания? Или плавать в море недалеко от её дома, до тех пор, пока мое тело не выбросили бы на берег волны? Сказала бы, что я сумасшедший.

И была бы права в этом.

– Генри, - обернулась ко мне девушка, плавя меня своим блестящим взглядом в этой полутьме, - Спасибо тебе огромное! Я тебе так обязана за всё! Не знаю, как тебя благодарить!

Ох черт…она всего лишь выражала свою признательность, но от её слов в моей голове пронесся целый вихрь из того, КАК она могла бы меня поблагодарить!

– Не нужно… – сипло выдохнул я, прижавшись спиной к двери, когда Соня поднялась на ноги, шагнув ко мне, понимая, что её прикосновение или объятья станут последней каплей, разбившей моё терпение и клетку зверя.

К счастью или нет, но в этот момент послышался звук полицейской серены, который приближался все быстрее и быстрее.

Должно быть, кто-то из соседей вызвал полицию.

Либо это сделал этот урод, живший по соседству, потому что как только полицейские машины остановились у дома, послышались его стоны и хрипы, словно он там помирал от огнестрельного ранения, не меньше.

Цирк уехал, клоуны остались.

По всей видимости, всё только начиналось, и я подумал о том, что было бы неплохо позвонить нашему юристу….на всякий случай.

– Оставайся здесь, - быстро выдохнул я нахмурившейся Соне, но она лишь отрывисто покачала головой, тут же пошагав за мной на первый этаж.

И, ощущая её рядом с собой даже со спины, я боялся, что полицейские воспримут именно меня маньяком, поскольку мышцы груди и плеч уже подрагивали и сжимались, как происходило всегда, если я подходил к опасному состоянию грани своего желания обладать сейчас же, наплевав на всё остальное.

Когда мы с Соней осторожно вышли на порог, поскольку дверь была разбита, обходя осколки, к девушке бросился мужчина-полицейский с сединой на висках и добрыми карими глазами:

– Дочка, ты в порядке?!

Быстро осмотрев её, он прижал Соню к себе, впившись в меня профессиональным взглядом – острым, пронзительным и продирающим до костей. И мне ничего не оставалось, как стоять на месте, порыкивая в душе, оттого, что Соня была в его объятьях.

Пусть мужчина обнимал её по отечески, тем не менее, я не мог унять в себе яростную дрожь.

– Радость моя, я прилетел сразу же, как Шарлотта позвонила мне! Ночная смена самое поганое дело, приходится ездить по всему городу! Но вижу, что всё равно опоздал, ты сильно испугалась?

– Дядя Джон, я жива и невредима, - мягко улыбнулась Соня мужчине, оторвавшись от него, чтобы снизу-вверх заглянуть в его обеспокоенные глаза, - Генри спас меня.

В это момент мужчина широко улыбнулся, неожиданно протянув мне широкую крепкую ладонь:

– Джон Бэрингтон!

– Генри Ричардсон, - пожал я его ладонь, протянув свою руку, видя, как он тут же нахмурился, и улыбка сползла с его лица, когда взгляд упал на мою всё ещё кровоточащую рану на руке.

– Это Фредерик, сделал?!

– Генри защищал меня, и в итоге пострадал сам, - тут же отозвалась Соня, снова шагнув ко мне, потому что стоны и хрипы со стороны соседнего дома стали громче.

Ублюдок явно пришел в себя и устраивал концерт для прибывших полицейских.

– СУКИН СЫН!
– прорычал Джон, потянувшись за наручниками, - В этот раз я упеку его за решетку по полной программе мать его!

Из другой полицейской машины вышли ещё несколько мужчин в форме, которые быстро направились к нам.

Из разговора, завязавшегося между ними и Джоном, стало понятно, что Джон был начальником местного отделения и уже давно знаком с этим безбашенным соседом, которого не единожды закрывал за решетку.

В частности, в прошлый раз, когда он нападал на Соню и Кэтрин, и тоже разнес этот миленький небольшой домик.

Прибывшие полицейские оказались с главного отделения и рассказали, что получили как минимум три звонка о том, что по этому адресу что-то происходит противоправное.

При чем, один из звонков умудрился сделать сам господин сосед, которого, как оказалось, звали Фредерик Сантэ.

Скоро привели его самого, еле идущего, согнутого пополам и харкающего слизью.

– Эти двое напали на меня!