Голод

Но больше рассуждать об этом у меня не было возможности, потому что тело сковала новая волна жара, когда Ричард протянул свою ладонь ко мне в приглашающем жесте, приглушенно добавив:

– …а мне верни мою черную половинку.

МОЮ. ЧЕРНУЮ. ПОЛОВИНКУ.

Мне казалось, что ничего более сексуального и вместе с тем трогательного, я ещё не слышала.

И я осторожно вложила свою ладонь в его горячую руку, шагнув к своей черной половинке, освобождая место рядом с Генри для Софи.

Больше я не могла думать про работу.

Центром вселенной был этот мужчина, в котором сливались воедино деспотизм и запрятанная где-то глубоко внутри нежность.

Сегодня он удивлял меня своей открытостью, своим озорством и этими глазами, в которых была гроза, но она уже не пугала меня…я хотела её. Очень.

Я не видела, как за моей спиной Софи и Генри образовали свою пару «белых», услышав лишь, как Ричард обратился к брату, проговорив осторожно и вместе с тем настойчиво:

– Не увлекайтесь танцами, молодежь! Нас всё ещё ждет ужин и долгая дорога!

Я не знала, о какой дороге идет речь и что вообще будет потом.

Я жила этим днем.

Этим моментом, когда Ричард обернулся, притянув меня к себе настойчиво и вместе с тем ненавязчиво, и я шагнула в его объятья, погружаясь в мечту.

Он был рядом.

Его руки обнимали меня, пробуждая новую волну желания и какой-то безумной радости, которая росла и поднималась, словно цунами, готовая снести всё на своем пути.

Его аромат незримым облаком витал вокруг нас, оседая на мои волосы, на мою кожу и одежду, словно оставляя на мне его метку.

Его дыхание касалось моей кожи, будоража кровь, и я горела желанием дышать им, глубоко втягивая в свои легкие.

Мы двигались, словно единое целое, опьяненные близостью и мелодией, словно не было никого вокруг. Словно это мир сжался вокруг нас в незримый шар, где было лишь наше переплетающееся дыхание, наши глаза, наши руки, и наши тела, которые прильнули друг к другу, подчиненные единому ритму.

Это было так тонко, так хрупко, но так значимо.

Это было совершеннее секса.

Это было настолько интимно и глубоко, словно даже наши души сплетались воедино.

Не нужно было слов. Не хотелось разговорами разрушать эту ауру, витающую вокруг нас.

Мы говорили друг другу своими прикосновениями, своим дыханием.

И в эту секунду я понимала, что каким бы не было наше будущее с Ричардом….и будет ли оно в принципе….но моя душа уже принадлежала только ему.

А моё тело….было ужасающее и вместе с тем трепетное ощущение, что я ЗНАЮ его.

Это так сложно было объяснить даже самой себе, но я ЗНАЛА, как он двигается, я знала аромат его кожи, я знала, каким колючим он бывает, когда склоняется и задевает своим подбородком или скулами, какими мягкими и требовательными бывают его губы.

Я ЗНАЛА, как звучит его голос, когда из груди вырывается стон.

Я ЗНАЛА его.

Во снах.

Но чем же они отличались от реальности?...

Глава 88.

Это была провокация, которую я не ожидал.

Я тщательно готовился к этому вечеру не только физически и внешне, но и морально, но был не готов к такому. Моё состояние было подобно хрупкой корке льда поверх бушующего океана, на которую мне нужно было ступить в этот момент, гадая, провалюсь я в пучину или останусь на плаву.

Но у меня не было права на ошибку!

Именно об этом кричали мне синие глаза брата, выстрелом в самое сердце, когда он подтолкнул ко мне Соню, забрав Кэт в свои руки, и глядя в её голубые, как бескрайнее небо, глаза, я не смел шевельнуться, боясь ступить на лед своих эмоций, и провалиться в пучину собственного пожирающего желания, которое сидело выжидающим чудовищем под толщей этого льда.

Я знал, что будет тяжело, но не думал, что настолько.

Ричард же словно специально проверял меня на прочность, толкая в мои руки Соню уже во второй раз, когда я не успел ещё прийти в чувства от первого.

Мышцы снова свело, и я отчаянно задержал дыхание, чтобы не чувствовать её возбуждающего сладкого аромата, и мысленно считал, заставляя своё сердце биться под этот счет, а не в три раза быстрее.

Но ничего не помогало…рев моей одержимости становился с каждой минутой всё сильнее.

Соня смущенно потопталась на месте, мельком посмотрев на пару Рича и Кэт, которые плавно двигались, погрузившись в молчание, и явно чувствуя себя неловко оттого, что не понимала, как ей поступать, пока я молчу, глядя на неё, борясь с собой.

Боясь, что девушка решит, что я не хочу с ней танцевать, я осторожно протянул свою руку ладонью вверх, в приглашающем жесте, тихо выдавив:

– …ты окажешь мне честь?

Соня мило улыбнулась, вложив свою маленькую ручку и шагнув ко мне, когда я не сдвинулся к ней ближе ни на единый миллиметр, отчаянно молясь.

….я не знал есть ли Бог, Кришна, Аллах – или как там ещё называли высшее существо у народов нашей планеты - но если кто-то был, то я отчаянно просил дать мне силы и выдержки, чтобы зверь, ревущий внутри меня, не выдал моей жуткой сущности.

Я слишком мучительно готовился к этому вечеру и не мог провалить всё свои старания в первой же попытке быть человеком, а не зверем, помешанным на сексе.

Я должен был победить свою жажду.

Ради неё.

– Ты сегодня совсем другой, - тихо проговорила Соня, от звука голоса которой моё тело было готово разовраться прямо сейчас. Особенно, когда девушка осторожно положила свою ладошку на мою руку в районе предплечья, и белые пальчики прожигали мою кожу даже сквозь ткань рубашки.

Она была такой маленькой по сравнению со мной.

Такой беззащитной.

И это заводило меня. Это будило во мне жуткие инстинкты, древнее мира.

– Лучше или хуже, чем был? – хрипло выдохнул я, стараясь не смотреть вниз, на девушку, затылочек которой едва доходил до середины моей напряженной груди, даже не смотря на её высокие каблуки.

Сжав челюсти до онемения и боли, я, едва касаясь, положил свою вторую ладонь на её талию, надеясь, что Соня не заметит, как дрожат мои пальцы, едва подчиняясь крику разума не касаться её.