Голод

Но не сердито, не жестко, а как-то… жалко. Будто Илья имеет полное право так себя вести.

– Ну, блть, и семейка у вас, - Илья и не думал прекращать, и кивнул на меня. – Что, невестку себе присмотрели? Не старовата, а?

– В самый раз. Рот закрой, - оборвал Денис, и я невольно потянулась к нему, чтобы они в лифте драку не устроили.

– Эй, успокойтесь, - все же, сказала я. – Ваш этаж. Денис, отдай пакеты.

– Мама, выходи, - мотнул он головой. – Я Сашу провожу, и приду.

Марина Николаевна, побледнев, как полотно, вышла из лифта под издевательский смешок Ильи, и Денис сузил глаза от бешенства. Даже меня покоробило то, как он позволяет себе разговаривать с мамой Дениса. А самого Дэна можно понять. Но я не хотела быть свидетелем драки.

– Брэйк, ребята, - я вцепилась в пакеты, которые Денис и не подумал мне передавать.

– Не дергайся. Сказал же, что до квартиры донесу, - как-то грубовато произнес Денис.

– Женишок, - хмыкнул Илья, и все напускное веселье слетело с него резко, с сигналом остановившегося на моем этаже лифта: - Не получишь ты ее, вот увидишь. Дело принципа. Моей будет. Так ведь, Саша?

Я лишь скривилась, и вышла из лифта в сопровождении Дениса.

Тогда у нас с Ильей ничего не было. Он вяло ухаживал за мной, флиртовал, но без искры. Как обычно это бывает: симпатичный парень оказывал знаки внимания симпатичной девушке. Не больше.

Но с того дня все изменилось. Илью будто подменили и на следующий день меня ждал роскошный букет роз.

А через неделю Дениса арестовали. И вскоре я сменила фамилию, став Александрой Кравченко.

ГЛАВА 15

Едем с Денисом обратно, проводив маму. Все же, странная она женщина. И совесть в ней взыграла, и помочь обещала, но на Дениса все равно смотрела, как на некое не слишком приятное создание. Но хоть молчала всю дорогу, лишь пару раз прокомментировав татуировки парня, и обозвав чучелом.

– Сразу видно, что зэк, - скривилась мама, когда мы с ней прощались.

– Он не виноват. Ни за что сидел.

– Разве? – изогнула мама бровь.
– Все они не виноваты. Послушать любого из них, так в тюрьмах одни невиновные.

– Мам, просто поверь. Не виноват он, - я вздохнула, и коротко рассказала ей ту историю из прошлого. – Это Илья. Да знаешь, даже если бы Денис и совершил такую ошибку… ему лет-то сколько было? Совсем ведь ребенок.

– Ну смотри.

– Смотрю, - улыбнулась по возможности мягко. – Теперь я смотрю туда, куда нужно, мама. Илья мизинца его не стоит со всеми его связями и деньгами. Денис никогда бы не стал заниматься тем, что творит мой «идеальный» муж. Не в этом счастье. Не во власти и деньгах.

Высокопарно, пафосно, но так и есть.

Мама, я видела это, все еще считает меня дурой. Но если раньше она пыталась с моей дуростью бороться, то сейчас осознала, что сие бесполезно. Остается смириться, и получать удовольствие. Поняла уже, что с Ильей у меня семьи не получится, но все еще надеется, что и Денис – лишь эпизод.

Но, главное, что мама, вроде как, на моей стороне. Не только из-за материнского сердца, которое любящее, но черствоватое. А, скорее, из-за чувства вины, что всегда брала сторону Ильи, покрывала его, знала о многом, и молчала.

И успокаивать ее чувство вины я не намерена. Оно мне на руку.

– Твоя жизнь, - нахмурилась мама. – Я… я помогу. Под носом у Ильи не крутите, не зря же он мальчишку твоего на привязи держит. Либо хочет на горячем вас поймать, либо… либо не знаю. Если приспичит – сюда оба приезжайте. Скажешь, что я настояла, помощь нужна или еще что. А этот твой пусть тебя отвезет. Мы с отцом у соседей побудем, пока вы тут, - она выразительно скривилась, словно сама не веря, что предлагает мне подобное. И тихо добавила: - Надеюсь, он не заразный. Только туберкулез не хватало подцепить.

Я привычно подавила раздражение, обняла маму напоследок, и пошла к машине.

Хорошо, что мы с ней поговорили, и мама в первый раз жизни старается быть на моей стороне. А еще хорошо, что она больше не у меня в гостях. Люди не меняются, под одной крышей мы никогда особо мирно не уживались, и вряд ли когда-то это изменится.

И вот, я сижу в машине. Из динамика льется песня Мари Краймбери, от которой выразительный нос Дениса кривится, а я рассматриваю его. И, к своему ужасу, нахожу у них с Ильей общие черты.

Поставь моего мужа и Дениса рядом, никто не заподозрит в них братьев, или даже дальних родственников. Все дело в типичной внешности что у одного, что у второго. Симпатичные, высокие мужчины, и это все. Но фишка в том, что никому не придет в голову искать у них общие черты.

Илья выглядит как белый воротничок. Стильная прическа, запонки, часы «Брайтлинг», костюм от Бриони, маникюр. А Денис – татуированный неформал, и этим все сказано.

«Что?» - одними глазами спросил Денис. Уж слишком внимательно я его разглядываю, но остановиться не могу.

Да, похожи. Один разрез глаз, линия губ, скулы… ч-черт! И я не замечала, но винить себя за это не могу. Мне и в голову не приходило сравнивать их внешность.

А Денису явно надоело мое беззастенчивое разглядывание, и он притормозил у обочины, и кивнул. Выходи, мол.

Ну я и вышла. Вдохнула полной грудью сладкий, чуть влажный воздух из леса, и меня слегка повело. Только в этот раз приятно, как от легкого дурмана, а не от той клетки, которой мой дом ощущается.

– Что случилось? – спросил Денис, когда мы отошли от машины. – Мать допекла?

– Допекла, - рассеянно ответила я, раздумывая, что делать.

– Она у тебя та еще с-с-с… ведьма, - поправился Денис.

Я лишь кивнула. А сама пыталась решиться. Ведь не факт, что отец у Ильи и Дениса общий, а тут я со своими сплетнями, что его покойная мама от мужа гуляла. Если неправда это – то зачем говорить? Лишь память порочить. А если правда, то разве приятно будет Денису об этом узнать? Что отец ему вовсе не отец, что мать была не святой, а обычной женщиной.

И что Илья не просто сукин сын, а еще и родственник.