Голод

– Мальчишки, - засмеялся муж. – Ваня сказал, что девчонки скучные. Я в свое время тоже так думал. В таком возрасте собаки интереснее девчонок, и, тем более, сестренок.

Мы с Денисом поднялись в нашу спальню, и подошли к собачьей переноске, в которой спал умильный щенок корги.

– Жаль будить, - муж присел перед переноской, заглядевшись на щенка. И как-то погрустнел.

– Еще один мальчишка, - фыркнула я, и взъерошила отросшие волосы Дэна. – Коржик будет рад новому другу, также, как и Ваня будет счастлив.

– Наверное, - флегматично кивнул Денис.

Я нахмурилась. Что-то не так. Дэн, вроде, и в хорошем настроении, но что-то его тревожит. И теперь встревожена и я.

– Что с тобой, любимый? – я опустилась на пол, рядом с Дэном, и обняла его. – Расскажи мне.

Денис посмотрел на меня с сомнением, и снова начал разглядывать щенка, которому все наши разговоры, метания и страдания до лампочки. Его ждет новый друг и беззаботные игры.

– Денис?

– Я смотрел на Ваню сегодня, - наконец, произнес муж, - наблюдал за ним. Он вырос. И я все выискивал в нем черты лица Ильи. Я… Саша, раньше я этим не занимался, он слишком мал был. И на тебя похож был. А сейчас…

– Да. Сейчас он начал напоминать Илью, - оборвала я. – Тебя это напрягает?

– Думал, что меня это заденет. Я с ужасом ждал этого момента. Что посмотрю на сына, и узнаю в нем Илью, - Денис дернул плечами, словно отряхиваясь от воспоминаний, и снова обернулся ко мне. – Саша, не только ты боялась, что я его не полюблю, и не приму. Я и сам этого боялся. Всегда. С того самого момента, как перестал ждать появления на свет Вани с ужасом. Я ведь знал, что мне нужно будет быть его отцом, и я хотел быть хорошим папой. Не притворяться, а любить по-настоящему.

– И ты полюбил, - я потянулась к щеке мужа, и легко поцеловала его. – Я ведь знаю, что ты не имитируешь, а любишь.

– Люблю. Сегодня я окончательно понял, что ничто это не разрушит. Ни то, что он становится все больше и больше походить на Илью, ни то, что у нас совсем скоро родится Карина…

– Алла, - поправила я.

– Над именем мы еще подумаем, - хохотнул муж. – Но я боюсь, что дети когда-нибудь узнают. Я бы возненавидел того, кто убил моего отца. Того, кто даже не позволил мне с ним познакомиться. Если Ваня узнает? Если малышка повзрослеет, и поймет, что ее отец – не самый лучший человек?

Не ты один этого боишься, любимый. Не ты один.

Я долго думала над этим. Всех нас с самого детства учат честности. Ложь разрушает, а правда очищает. Но иногда сказать всем правду – это значит разрушить их жизни. Илья вряд ли был бы хорошим отцом, но даже если бы и был – мы этого никогда не узнаем. Он сам затеял эту войну, и принял проигрыш.

– Они не узнают. Никогда, - выдохнула я. – Пока дети маленькие, мы будем для них самыми лучшими людьми на свете. Когда они повзрослеют, тогда и поймут, что мы не идеальны, и это нормально. Но то, что было с нами в прошлом, останется только с нами. Мы должны об этом позаботиться, не должны допустить, чтобы до детей это дошло. У всех свои тайны. Главное – с прошлым покончено, ведь так?

Денис улыбнулся мне, и обнял в ответ.

Мы защитим наших детей. Слишком дорогой ценой нам досталось то счастье, которое мы имеем. И я, и муж совершали ошибки, и заплатили за них сполна. Но если бы меня спросили, прошла бы я через все это снова, чтобы быть здесь и сейчас с этим мужчиной, я бы ответила: да, ведь это того стоило.

– Время дарить самый заветный подарок, - Денис прикоснулся к спящему щенку, который тут же проснулся, и грозно тявкнул на него. – Идем?

– Идем, - я, с легкой улыбкой поднялась с пола, и вышла из комнаты вслед за Денисом, спеша обрадовать нашего сына.