Голодные Игры: больше, чем жизнь...
Шрифт:
– Мы сейчас сядем у дворца, и тут же просканируем тебя, Эвердин. Надеюсь, что сотрясения нет, -причмокнула блондинка и отошла от меня.
Оставшиеся 10 минут полета все молчали. Я старалась придти в себя, а также ковырялась у себя в голове, в надежде найти ответы на вопросы. Почему меня вновь спас Райан? Почему он сейчас сидит дальше всех и сверлит меня взглядом? Где мы раньше виделись? Неужели все и правда свято верят, что Койн не способна пойти по стопам Сноу? Что будет дальше? В голове настоящая каша, но распутывать ее придется годами, а то и столетиями. Когда планолет коснулся земли, первым делом, я искала глазами Койн. Она стояла у главного входа и с улыбкой смотрела на приближающихся нас. Я шла впереди всех, а сзади меня подстраховывали люди, если вдруг, я упаду. Поднимаясь по ступенькам, я заметила на них капли
После прилета во дворец мной занялась команда подготовки. Меня вымыли дочиста, все самые большие и страшные шрамы, особенно герб Капитолия на спине, старались замазать огромным слоем кремов, волосы приводили в порядок около часа, а затем вручили новый и сверкающий костюм Сойки, а также лук и колчан с одной стрелой. Через несколько часов состоится казнь Сноу, и у меня будет только одна попытка попасть в его сердце. Но у меня на эту стрелу были немного другие планы.
Когда до казни осталось буквально полчаса, Альма Койн собрала всех выживших победителей в огромном конференц-зале. Когда я туда шла, мне меньше всего хотелось, чтобы меня о чем-то спрашивали. Пережив столько смертей, свою собственную и потерю близких, я была не способна принимать взвешенные решения. Но когда двери в помещение открылись, я снова чуть не упала. Среди всех знакомых мне лиц победителей, также сидел и Пит. Господи. Дыхание перехватило, сердце застучало, как бешеное. Меня бросало то в жар, то в холод, а костюм Пересмешницы стал весить больше тонны. Мелларк смотрел мне прямо в глаза. Я не знала, что делать. Я не ожидала его вообще еще раз увидеть. На ватных ногах прохожу к свободному стулу, который «случайным» образом оказался рядом с Питом. И тут, Койн начала:
– Добрый день, дорогие победители! Совсем скоро мы совершим казнь Президента Сноу, но прежде, нам нужно обсудить некоторые детали, -я изучала Пита украдкой. Он был потрясающе красив. Его светлые волосы аккуратно уложены, синяки под глазами и немного впалые щеки были загримированы так изыскано, что сразу не поймешь, что он похоже не спал несколько суток. Что его мучило?
– Революция была закончена сразу же после сброшенных бомб Сноу. Много людей отравилось и погибло. Все миротворцы, чьи дети также пострадали, сложили оружия и раскаялись. Кориолан остался без поддержки, поэтому было легко связать ему руки, -я сидела прямо напротив Альмы. Она выглядела утончено и властно. Но сам факт того, что эта бездушная женщина пытается свалить на Сноу то, что сделала сама, заставлял меня сжимать руки в кулаки до беления костяшек:
– Но некоторые жители Капитолия продолжают возмущаться. Они требуют свободы от правительства, отменить разделения нашего государства на дистрикты и прочую чепуху. Насколько нам известно, у этих людей еще есть за что бороться. Их дети — главный мотиватор продолжения их бунтов. И вот, что я хочу предложить, -мне стало больно глотать, а слезы уже хотели смазать всю тонну моего макияжа, когда я заметила, что Мелларк сжимает руку Тейт. Они цепляются друг за друга, как за спасительный жилет… Девушка придвинулась поближе к нему, и они еще крепче переплели свои пальцы между собой:
– Провести финальные, 76-е Голодные Игры, между капитолийскими детьми. Это поможет предотвратить незапланированные людские жертвы, а также заставит бунтующих прекратить военные действия. Голосуем. Воздержаться нельзя. Начинаем с Битти, -еще одни Игры? Разве не ради их отмены мы завертели всю эту революцию? Разве не ради свободны от тоталитаризма мы снимали агит-ролики? Зачем еще одни Игры?
– Я против. Это же издевательство! Зачем идти по стопам Сноу?
– высказался Битти. Альма перевела взгляд на Энобарию:
– А я «за». Почему мы все должны были страдать, а капитолийцам ничего не будет за это?
– я посмотрела на Финника. Он сидел рядом с Энни и также скептически смотрел на Пита и Тейт. Ему явно это тоже не понравилось. Ухмыляюсь сама про себя:
– Я тоже «за». Сноу смог отнять у меня близких, так почему бы нам не сделать того же? У него как раз внучка имеется, -проликовала Джоанна и скрестила руки на груди:
– Нет, послушайте! Это какой-то бред. Столько людей погибло, а мы возвращаемся
к тому же, с чего начали? Я против, -Одэйр перевел взгляд на Энни, и она тихонько прошептала:– Я тоже против, -дошла очередь до Райана. Он долго изучал взглядом меня, а потом Пита. Вот именно сейчас я заметила, что между ними есть какая-то схожесть. Тот же разрез глаз и цвет. Немного выделяющиеся скулы и пухлые губы. Почему они кажутся такими похожими?
– Против, -сухо произнес парень и снова посмотрел на пекаря. Да что же это такое?
– Я «за». Мне всего 18, а я видела столько смертей, что и врагу не пожелаешь. Мы столько прошли с отрядом 451, и спустить все с рук, я не могу позволить, -прощебетала Татум и еще ближе прижалась к Питу. Я увидела, что он напрягся. Его брови сдвинулись к переносице, а лицо исказила гримаса боли. Его голубые глаза пронзили во мне дыру. Художник долго изучал меня, словно искал какой-то поддержки, пытался что-то вспомнить, а я не могла ему ничем помочь. Он разочаровано оглядел весь зал, и на выдохе произнес:
– Я не хочу, чтобы через 75 лет точно такая же ситуация повторилась, поэтому «за», -голосов было поровну. Сейчас все зависит от моего ответа. Что мне сделать? Что сказать? Моя сестра умерла из-за Сноу, хотя ей не было даже 15! Так почему капитолийские дети должны жить в шоколаде и никогда не знать, через что прошли мы?
– Я «за»… Ради Прим, -торжествующий взгляд Койн и удивленные глаза Финника, Энни, Райана и Битти…
Грозные удары барабанов и гул толпы — все это сопровождало меня на пути к нужной точке. Осталось всего несколько шагов, а потом секунда, и моя жизнь кардинально изменится. Я все распланировала. Один выстрел — один шанс. Промахнуться никак нельзя. Сноу был привязан к огромному столбу и изучающе смотрел на меня. Я так давно не встречалась с ним взглядом, что даже отвыкла от его змеиного профиля. Его волосы растрепаны, а одежда помята и грязна. В голове пролетели кадры пыток Пита, выжигание на моей спине герба, смерть сестры и друга… Он заслуживает более тяжелую смерть, чем стрела в сердце. Я посмотрела в сторону и увидела Мелларка. Он стоял в нескольких метрах от меня, нахмурившись. Я чувствую его муки. Он пытается что-то вспомнить. Он явно что-то вспоминает. Но когда наши глаза снова встречаются, я тут же отворачиваюсь. Мне нельзя сейчас терять концентрацию. В верхнем кармашке, рядом с жемчужиной Пита и брошкой, лежит морник. Один выстрел — две смерти. Музыка утихла, и в ушах начало звенеть. Сосредоточься, Китнисс!
– Дамы и Господа! Настал тот день и пробил час, когда Сойка-Пересмешница выпустит свою последнюю стрелу! Тот самый момент, когда начнется новая эпоха Панема! Мы шли к этому моменту 75 лет, так пусть рука твоя, Китнисс Эвердин, будет тверда, как мужество твое, а стрела легка, как душа твоя — чиста и непорочна!
– Койн взошла на трибуну. Я достала стрелу, натянула тетиву и подняла, целясь в Сноу. Мое решение окончательно утвердилось, когда я увидела его взгляд, говорящий: «Дорогая мисс Эвердин, мы договаривались не врать друг другу…» И я тут же поднимаю лук вверх и отпускаю тетиву… Койн падает с трибуны, со стрелой в сердце…
Паника у недовольные возгласы толпы зазвенели у меня в ушах. Грозный и пугающий смех Сноу, перемешанный с его задыхающимся кашлем и кровью, выбили почву у меня из-под ног. Я только что убила нового Президента! Я только что сделала это! Я отмстила Койн за сестру, Гейла и Пита. Спокойная и удовлетворенная собой, достаю из кармашка маленький пузырек с морником. Толпа накинулась на Сноу, начала его избивать, а значит все внимание от меня отвлечено. Я уже почти открыла колбу, как вдруг Пит хватает меня за руку и выбрасывает мой единственный путь спасения, разбивая флакон:
– Пит! Что ты наделал?!
– закричала я, не понимая, зачем он подбежал ко мне? Зачем разбил? Пекарь продолжал держать меня за руку, сильнее сжимая запястье:
– Отпусти! Пит! Пиит!
– я звала его, но он словно онемел. Застыл, как памятник. Его глаза бегали из стороны в стороны, а рука не разжималась. Только слабый шепот раздался из его уст:
– Не могу… Не могу, Китнисс, -я перестала вырываться. Дыхание перехватило, а вся паника растворилась. Его рука держала мою руку. Это была все та же теплая рука, что держала меня во время парада трибутов, это все тот же блондин, что был моим хранителем снов… Как же все так могло поменяться? Ко мне подошли двое военных и увлекли за собой, отдаляя от меня Мелларка с каждой секундой…