Голому рубашка. Истории о кино и для кино

— Вы знаете, тут может быть только боевик — погони, перестрелки, трупы, — секунду подумав, сказал Вадим. — Только такое развитие сценария.

— Да, не очень приятное для нас, — поморщился Химик. — И я точно так же вижу развитие событий, притом с неопределенным успехом. В боевике может быть и хеппи энд, а в жизни все может быть наоборот.

— Да, — согласился Вадим.

— Чем мне понравился твой сценарий, что там не было стрельбы и даже мордобоя. Это мечта для преступников моего плана. Это ведь кайф — получать денежки на блюдечке с голубой каемочкой, как говорил Остап Бендер.

— А почему вас называют Химиком? — спросил Вадим.

— От тебя секретов нет. Меня с четвертого курса МГУ, с философского факультета, суки выслали на химию. За то, что я читал самиздат — «Доктор Живаго», «Архипелаг ГУЛАГ» и все такое. Ну, а после химии я уже стал Химиком.

— Да, грустная история, — сказал Вадим.

— А я думаю — так им и надо! Мне что, я живу сейчас даже лучше, чем если бы был преподавателем где-нибудь… Кстати, о преподавателях! Поступил к нам один заказ: некто Прохоров, бывший доцент, ныне кооператор, взял у бывшего преподавателя МГУ Белкина двадцать кусков зеленых, открыл дело, обещал включить Белкина в долю, и уже год у Белкина нет ни денег, ни доли в бизнесе. Не отдает ему бабки Прохоров. Я обещал разобраться в этом вопросе — Белкин дает нам 50 процентов с возвращенной суммы. Но все как-то руки не доходили. И все же в некотором роде мои бывшие коллеги…

— А как вы выбиваете долг? — спросил Вадим.

— Очень примитивно, видел, наверное, в кино — паяльник в одно место, утюг на грудь или виниловый мешок на голову. Примитивно, грубо, но дает стопроцентный результат. Правда, опасный — по-разному может развиваться ситуация, непредсказуемо. Тем более с преподавателями бывшими — могут с перепугу концы отдать. В возрасте люди…

— У меня есть идея, — Вадим уставился в точку над головой Химика. — Можно у Прохорова выманить эти деньги довольно тихо, мирно.

— Давай рассказывай! — оживился Химик.

Предприниматель Прохоров вышел из подъезда и направился к своей машине марки «Ниссан-максима». Возле машины стоял крепыш и поигрывал в руках монтировкой. Прохоров осторожно обошел крепыша и уже собрался сесть в машину, когда крепыш (а это был Жопен) окликнул его:

— Твоя что ли тачка?

— Моя, — ответил Прохоров, открывая дверь.

— Хорошая, — сказал Жопен и замахнулся, как бы собираясь нанести удар монтировкой по капоту.

— Ой! — вырвалось у Прохорова, но Боржом остановил руку Жопена у самого капота.

— Пока — шутка! — осклабился он. — Ехай!

Прохоров поспешно сел в машину и поехал. А Боржом не спеша подошел к джипу, в котором сидели члены бригады, и сказал:

— Я свою роль отыграл, теперь ты, Мутный!

Джип поехал вслед за машиной Прохорова. У цветочного киоска Прохоров затормозил, вышел из машины и стал рассматривать цветы.

— Эй! — окликнул его Мутный, — это твоя машина?

— Моя! — обеспокоенно обернулся Прохоров.

— А ты знаешь, что она в розыске? Только вчера угнали ее!

— Да я на ней уже два года езжу! — криво рассмеялся Прохоров. — Это ошибка!

— Ладно, подожди здесь, я сейчас ребят позову! — сказал Мутный и забежал за будку.

Прохоров тут же отдал продавщице букет, сел в машину и поехал. Теперь он то и дело смотрел в зеркало заднего вида и не мог не заметить джип, преследующий его. У светофора он остановился на красный свет и тут в стекло к нему постучали.

— Ты, друг, — обратился к нему обросший детина (это был Кабан). — Почка человеческая не нужна? — Он показал Прохорову банку, в которой плавало что-то слизистое. — Свежая, только что сняли.

— Какая почка! — истерично выкрикнул Прохоров и рванул на красный свет.

Джип поехал за ним.

Прохоров достал мобильник, стал искать нужный номер, но тут его догнал на мотоцикле гаишник, приказал остановиться. Прохоров радостно затормозил и выскочил из машины.

— Почему нарушаем, едем на красный свет? — спросил гаишник Прохорова, слезая с мотоцикла.

— Товарищ инспектор, вон та машина, — он показал на ставший чуть впереди него у обочины джип, — преследует меня. Они предлагали мне человеческую почку… Проверьте их, пожалуйста!

— Даты что! — явно испугался гаишник (это был Лысый).
– Ничего себе история! А ты хоть знаешь, кому предлагают почку?

— Кому? — спросил Прохоров.

— Кидалам. Предупреждают, что кидале самому вырежут почку, — сказал Лысый. — Это серьезные люди. Я в такие дела ввязываться не хочу, — сказал гаишник, садясь на мотоцикл. — Мое дело — безопасность движения.

— Как же так? Что мне теперь делать? — крикнул ему Прохоров.

— Верни бабки по-хорошему, — ответил ему гаишник и уехал.

Проезжая мимо джипа, он демонстративно отвернулся, будто и не заметил никакого джипа.

Прохоров постоял, подумал и пошел к джипу.

— Ну, сценарист! Ну ты и мастер! — искренне говорил Химик Вадиму, когда бригада вернулась после этой операции. — Вопрос Белкина решили, как будто капустник сыграли на Новый год!

— Ну, я рад, что у ребят все получилось. Но вчера мне пришел в голову еще один сюжетик, — признался Вадим.

— Ну давай, рассказывай, — оживился Химик.

— Вчера встретил школьного товарища, — начал Вадим, — он сейчас имеет предприятие по переработке отходов, миллионером стал, дети в Лондоне учатся.

— Смотри, твой ровесник, а как поднялся, — отметил Химик.

— Да он и в школе был деловым, — сказал Вадим. — Так вот, он вчера отнес взятку чиновнику, который сделал ему большие льготы, скидки, на чем мой приятель крупно заработал, — продолжал Вадим. — Отнес ему положенный пай, как у них принято — лимон зеленых. Обычно такие дела его брат делал, а брат сейчас в отъезде, вот поэтому он пошел. Говорит, очень нервничал, пока вез такую сумму, думал, вдруг кто-то знает, что у него в кейсе, тормознут его и дадут чем-нибудь по голове. Или схватят в тот момент, когда он эти деньги будет чиновнику передавать. Короче, в полуобморочном состоянии пришел он к этому чиновнику, руки у него дрожат, весь бледный, пробует открыть кейс — не получается, а замок там цифровой, всего четыре цифры, а у него из-за дрожи в пальцах не набирается. И вдруг видит, что и чиновник в полном мандраже — тоже бледный, дрожит, губы зеленые, лекарство какое-то хочет принять и не попадает в рот. Короче, кое-как открыл он кейс и протягивает открытый кейс чиновнику, берите, мол. А чиновник еще больше занервничал, заикаясь, говорит, а почему, мол, ты хочешь, чтобы я первым к ним прикоснулся? Тот ему: «Так ведь я вам даю!». Чиновник: «Ну и дай, как положено, руками!». И оба трясутся со страху. Ну мой приятель все же помоложе, взял деньги из кейса и положил их в сейф, который с трудом отпер чиновник, так руки у него дрожали. И когда он запер сейф, видно, нервы совсем у него не выдержали — ему стало плохо. Он, видно, ждал, что вот-вот должна ворваться бригада. И так плохо чиновнику стало, что мой приятель стал звонить в скорую и вызвал людей из соседних кабинетов. Приехала скорая и с подозрением на инфаркт увезла чиновника в больницу. Приятель говорит: «Видишь, какая нервная работа у бизнесмена!».

— Хорошо, а что нам с этого? — спросил Химик.

— А то, что как только он мне это рассказал, у меня завертелся в голове сюжет.

— Какой?

— Деньги ведь остались в сейфе — лимон долларов. Чиновник их не унес оттуда, не закопал на даче, не спрятал в тайнике, не перевел за границу.

— Не успел отдать долю вышестоящему! — радостно добавил Химик.

— Совершенно верно, — согласился Вадим. — А раз так — значит, их можно оттуда взять.

— Вот тут самое сложное, — разочарованно развел руками Химик. — Правительственные здания охраняются ночью так, что мышь не проползет, птица не пролетит. Сплошная электроника. Режимное учреждение…