Голос Ветра

В папе роста метр девяносто два и сто тридцать килограммов веса, при этом почти не было живота, он качался. Волосатый торс, голова бритая и чёрная борода с седыми прядями. На голое тело накинул куртку. Мы уже вышли, а он ещё свистел, и собаки бежали за ним, виляя купированными хвостами, но так как хвостики совсем мелкие, виляли собаки попами.

Пока папа не обернулся, мы с мамой семенили к дому, чтобы не попасться под горячую руки или тяжёлую ногу. Зависит от того, что папа сегодня пил: кофе или коньяк.

Такой дом большой, а прихожая маленькая. Планировка отвратительная, бывшим хозяевам нужно было иметь двадцать пять комнат, а какого размера, неважно. Здесь кругом норки.

Большое зеркало, на кирпичной стене уродливые бронзовые светильники.

— Вкусно пахнет, — принюхалась мама. — Марина!

Наша гувернантка показалась в прихожей, вышла из кухни. Очки круглые поправила и улыбнулась.

— Да, Инга?

— Инга Олеговна, — выпендрилась мама, вешая куртку на плечики и убирая её в шкаф-купе. — Чем так вкусно пахнет?

— Тарас говорит, что гости приедут скоро. Я буду ночевать в домике.

— Даже так, — тяжело сглотнула мама, я в непонимании уставилась на неё. — А мы тогда где?

Она поправила кофту, что обтягивала её идеальную фигуру, сапоги сменила на туфли с высоким каблуком и осталась в прихожей встречать мужа.

— Добрый вечер, Марина Николаевна, — поздоровалась я, свернув свой плащ.

— Добрый, Даночка, — бабуля подошла ко мне с улыбкой и поцеловала в лоб. — Что с плащом?

— Упала, я сама могу стиральную машину запустить, я умею.

— Тарас!!!

Я вздрогнула. Мы с Мариной Николаевной ближе к кухне подвинулись.

— Рот закрыла! — рявкнул густым басом папа. — Богдану взяла и поехала к своей подружке.

— Но ты же.. Ты не разрешил к Саше на день рождения.

— С ночёвкой! Завтра позвонишь утром, если скажу, что нельзя возвращаться, поедете в гостиницу жить.

— Я поняла, — мама подбежала ко мне. — Даночка, красиво одевайся, мы едем к тёте Саше на день рождения, — она была счастлива и неожиданно от восторга поцеловала Марину Николаевну. — И на понедельник учебники возьми, если придётся задержаться в городе.

Всё понятно, папины «партнёры» приезжают.

Я поднялась по узкой лестнице.

Как в средневековом замке, дремучем и страшном. Мрак какой-то. Нет, такой дом я не хотела. Будем жить в светлом деревянном коттедже, и чтобы окон много, простор кругом. Мы с Ветром купим дом по соседству… Нет! Мы с Ветром рядом с моими родителями селиться не станем.

И чтобы потолки высокие, голос моего будущего мужа будет красиво звучать в зале.

Я вошла в свою небольшую комнату с окном на реку. Кровать узкая, шкаф большой и стол письменный. Йогой заниматься нужно идти в комнату по соседству, здесь ни встать, ни лечь. Я всё белым оформила, но места очень мало.

Сразу включила ноут и по закладке вышла на Ютуб, где красовался мой любимый клип. Включила колонки на полную громкость. Вот что хорошо в этом доме – звукоизоляция. Можно орать песни, включать музло, никто ничего не услышит.

На весь экран река, вокруг сосны. Камера была приделана к носу лодки. Мимо пролетел уже знакомый мне пейзаж, очень даже красивый. Лес стеной, а потом опушка, на ней ивы над водой склонились, а за ними высокие сосны с янтарными стволами. Просто сказка.

И всё это под магический голос с хрипотцой. Вначале что-то вроде шаманского пения. Потом шёпот. Половины слов я не могла различить, Ветер словно на иностранном пел. Поняла только часть:

«Под звездопадом в полной тьме

Я кротко прикоснусь к тебе.

Забьются молотом сердца….»

Ля-ля-ля, чего там, до конца.

И такой раскат чудесных завываний Ветра, что я просто ныла и балдела. А он ещё красавец писаный, и ему семнадцать, как мне.

— «Я опять посмотрела клип, это ты поёшь. Мне очень нравится, год слушаю», — написала и не отправила.

Полина Потёмкина насколько надёжна? А не дала ли мне она свой второй номер?

Я заяц стреляный, там, где я жила, такие подлянки делали! Представлялись парнями, писали всякую интимную фигню, а потом всю переписку выставляли напоказ и смеялись. Травить могли месяцами.

Мы учились с Ильёй в одном классе, мне спросить у него телефон не было проблемой. И мне плевать на местные загоны, типа смешно с парнем общаться, позорно искать его…

Позорно, капец!!! Вообще себя потеряла с этим Ветром. Ещё и кликуха такая: напишешь первой, потом лови его в поле.

Больно как-то, я отключила клип и врубила слёзоточительно-долгострадательные песенки брошенных девочек.

Попользуются и бросят.

Сколько таких историй!

Да и фиг с ним, осталось до окончания одиннадцатого совсем мало. Я и дома могу обучаться, если в школе что-то не так пойдёт.

Мне бы попробовать, мне бы испытать!

Я так хочу, хочу впервые поцеловаться!

Не так, как Илья меня дёргал, а сама обнять его.

Сняла короткую клетчатую юбку синего цвета, чёрную водолазку. Колготки противные стянула. Встала перед зеркалом в одном нижнем белье.

Эх, не в папу я. Грудь и бёдра имелись, но всё такое миниатюрное, а я ещё эти сапоги таскаю и шапку, как у модниц детского сада, пожалуй, ещё и младшей группы.

А мне уже можно с парнем гулять.

Я покрасовалась, попринимала всякие секси-позы, как супермодель перед фотоаппаратом. Сделала несколько селфи. Упала на кровать и расправила пепельные пряди по молочному пушистому пледу. Локтями грудь собрала, чтобы видна была в чашечках.

Посмотрела фото, выслала парочку своим бывшим подругам в закрытую гимназию. В ответ сразу прилетело такое же только без нижнего белья.

— Дуры, блин, — расстроилась я.

Правильно, кто в современном мире девчонок в семнадцать лет запирает?

Зато я теперь свободна, а они там сидят до сих пор, телефоны, как зеки, по матрасам прячут.

Волосы собрала в причёску, открыла шею, достала свою косметичку. Музыка задолбала своими страдашками, пришлось включить что повеселее. Пританцовывая, накрасила тушью ресницы. Краситься я начала совсем недавно. Прошлым летом с мамой ездила в Испанию, там меня она многому научила: и мейкап делать, и самостоятельно волосы убирать. Ухаживать за собой. Поэтому я гладкие ножки кремом ароматным покрыла. Обожала запах малины. Продолжая танцевать, брызнула духами на волосы и везде-везде.

Чулки, платье стильное, чёрное в белый горох, мама за него больше ста сорока тысяч отдала. Никто здесь не оценит, но мама цену всем скажет обязательно.

Я смотрела на номер Ветрова и думала, как бы написать и не наткнуться на подлость.

— «Забьются молотом сердца», — написала фразу из его песни. И отправила.

— «И?» — пришёл ответ.

Класс! Он отвечал. И так быстро!

— «Забьются молотом сердца …. Ля-ля-ля, чего там, до конца. Не уловила слова».

— «Со злобой вместе до конца».