Голоса Америки. Из народного творчества США. Баллады, легенды, сказки, притчи, песни, стихи
Шрифт:
— Да, Улуксак, ты прав! Мне нужно подумать…
Наконец Нанук придумал — оторвал от своей лапы кожаный шнурок и отдал Улуксаку. В тот же миг льдина коснулась прибрежного песка, и Улуксак прыгнул на землю.
— Прощай, Нанук!
— Прощай, Улуксак!
Весь поселок выбежал встречать Улуксака. А вечером он стал рассказывать родным и друзьям о том, что с ним приключилось, но ему не верили. Тогда он показал шнурок Нанука — белого медведя. Никто из эскимосов до сих пор не видел такого и не знал, из чего и как он сделан. Только так Улуксак заставил своих слушателей поверить ему.
ЛИСА И ВОРОН
Ворон, самая
— Здравствуй, Рыжий Лис.
— Здравствуй, Ворон.
— Солнце светит, снег сверкает. Не хочешь ли пройтись со мной вон к тем холмам?
— С удовольствием.
— А соревнование на льду? Не помериться ли нам силами?
— Пожалуй!
И они, весело болтая, взобрались на вершину холма, у подножия которого было маленькое озеро, затянутое утренним ледком.
— Съезжай первым, друг Ворон.
— Нет, нет, первый ты…
Ворон помчался по снежному склону так быстро, что не смог остановиться. У самого берега он плюхнулся в снег.
— Ха–ха–ха! — смеялся Рыжий Лис, держась за бока.
А тем временем Ворон взмахнул крыльями, стряхивая снег, и взлетел на другой холм. Оттуда он закричал:
— А теперь давай ты, любезный Лис!
— Ой! — заворчал Рыжий Лис. — Лед такой ломкий.
— Лис, ты трус…
— Кто трус? Я?
Задетый за живое, Рыжий Лис вышел на снежный склон.
— Вперед! Быстрее! — Ветер свистел у него в ушах. Он тоже не смог затормозить, споткнулся, упал и покатился к озеру… Хоп! Лед треснул, и Рыжий Лис провалился под воду по самые усы.
— Ворон! На помощь! Тону! Спасите!
— Кроа! Кроа! — смеялся Ворон. — А мне-то что за дело?
Он хохотал, каркал, а Рыжий Лис барахтался в ледяной воде. Барахтался, барахтался и утонул.
Ворон долго еще сидел на холме и каркал.
Вот почему его крик, даже когда Ворон веселится и радуется, звучит так зловеще.
Переводы Т. Каминской
ВЕЛИКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ МАЛЕНЬКОЙ МЫШКИ
Однажды маленькая мышка решила постранствовать. Бабушка собрала ее в дорогу, и мышка отправилась в путь тихим солнечным днем. Вскоре на пути ей встретилось огромное озеро. Мышка огляделась, но поблизости никого не было.
— Жаль, — вздохнула она, — а я ведь готова помериться силами с кем угодно.
Переплыв озеро, она отряхнула с себя воду и сказала:
— Пожалуй, даже дельфин устал бы больше после такого заплыва!
Но огромное озеро было всего–навсего следом бабушкиной ноги, который дождь заполнил водой.
Мышка свернула на другую тропу и вскоре увидела высокую гору. Вокруг не было ни души, и мышка очень огорчилась:
— Жаль, что поблизости не видно оленей, я бы могла показать им, как нужно прыгать!
Она разбежалась и одним прыжком перемахнула через гору.
— Неплохо! — сказала она себе. — Я бы даже сказала — здорово!
Но гора была просто пучком сухой травы. Мышка побежала дальше и вдруг увидела двух медведей, боровшихся не на жизнь, а на смерть.
— Остановитесь, — закричала она, — прекратите сейчас же, вы убьете друг друга!
Но медведи не слышали ее, и тогда она бросилась между ними и разняла их.
— Я очень храбрая и сильная, — сказала им мышка, — бегите
и больше не попадайтесь мне на пути!И они ушли. Это был полевой клоп и муха.
— Пожалуй, на сегодня достаточно, — сказала себе мышка и побежала домой.
— Чего только я не видела, бабушка! — закричала она прямо с порога и тут же рассказала обо всех своих приключениях.
— Ах ты, глупышка, — вздохнула бабушка.
Перевод В. Щедриной
3
Война, любовь, горестный плач, мужественная решимость, радость от ощущения новизны окружающего мира, надежда — все находит выражение в песне. «Все в мире имеет свою песню», — говорят индейцы квакиутль. У эскимосов человек, умевший слагать песни, почитался наравне с лучшим охотником.
У одних племен песни объединялись в обширные циклы (осейдж, навахо и др.) у других порой состояли из 1–2 строк. Такова весенняя песня индейцев оджибве:
Уплывающий снег! Отчего я пою?Вот что рассказывает легенда индейцев навахо о происхождении первой песни. Как-то раз два маленьких брата медленно брели по бесплодной пустыне. Они были бедны — так бедны, что люди забыли о них. Боги тоже отвернулись от детей: ведь беднякам нечего было пожертвовать им… Братья шли и плакали, и постепенно плач их превратился в песню… Боги услышали ее, подивились горестной силе песни и сжалились над детьми. Так песня впервые спасла жизнь человеку.
В устнопоэтическом творчестве американских аборигенов самым распространенным был вид «песни–видения» — магический личный или общественный талисман, позволявший человеку общаться с миром «на равных». Военные, трудовые, любовные песни, а также более необычные виды — предсмертные воинские песни или эскимосские насмешливые «песни под барабан» — дают читателю возможность получить первое представление о богатстве песенной культуры аборигенов США.
Особую группу составляют индейские военные песни. Часто многие из них (как у индейцев прерий) были не только родовой или племенной принадлежностью, но своеобразным гимном избранного братства типов. Наиболее распространенный вид военной песни — «песня смерти»; это слово мужества, завещание своему племени. Когда знаменитый вождь Сетангия из племени кайова, находясь в плену у американцев, задумал умереть в бою, он затянул песню воинской группы Ка–итсенко:
О солнце, ты вечно пребудешь, — а мы, Ка–итсенко, уйдем. О земля, ты вечно пребудешь, — а мы, Ка–итсенко, уйдем.Сетангия сбросил оковы, прыгнул с ножом на одного из конвоиров, но был убит остальными.
«Песня молодой жены» — еще одна военная песня индейцев кайова. Поют ее о воинах, ушедших в поход их жены, оставшиеся дома. Ее могут петь и сами воины в долгом и утомительном пути. Такие песни называют «песнями ветра», потому что печальный звук степного ветра навевает тоску об ушедших, воспоминания о близких.