Голоса пьеса ч2

Дроздов.Когда ты списывал у меня задачки, то пыхтел на весь класс так, что даже математик к окну отворачивался.

Я.Смешной был мужичок. Не помнишь, как его зовут? Из слесарей. На выпускном вечере гулял с нами вместе по дамбе и плакал.

Математик.Оля, Оля, дивчина моя голубоглазая, как же я тебя любил. Как же я мог за другую выйти. Ты, Костя, меня прости, что я тебе тройку влепил. Я хотел тебе исправить задачки, подошел к парте, а ты так гордо говоришь...

Я.У меня все решено, все в порядке.

Математик....и тетрадку на стол. А там от РОНО представитель. Я только и успел переправить плюс на минус. Ты, как всегда, ошибся, плюс с минусом перепутал. Ой, Оля. Дивчина моя. Оля!

Софья Борисовна.Я желаю тебе только счастья. Прости, если что было не так, я хотела только добра.

Я.Знаю. И уроки ваши были прекрасны. Всегда все по-своему. Вы не думайте, что мы не ценили. Просто хотелось себя проявить.

Софья Борисовна.Вот и авторучки теперь разрешили. Словно специально к твоим экзаменам.

Я.Придет время — все разрешат.

Софья Борисовна.Ты думаешь?

Я.Знаю!

Софья Борисовна.Дай-то бог!

Алексей Васильевич.Эх, мне бы сейчас ваши годы! Может, поменяемся, а?

Алла Демкова, красавица (поет).

Высоко летят под облаками

И курлычут журавли над нами.

Вдаль скользя по ветру легкой тенью,

Тают птицы в синеве осенней.

В путь не ближний провожать их выйдем,

Им простор земли далеко виден:

Ленты рек, озер разливы...

"До свиданья, птицы, — путь счастливый!"

Дроздов.А Демкова-то осталась в школе секретаршей, и ее застукал Алексей Васильевич в химкабинете с физруком. Сразу уволил. Потом она вышла за какого-то слесаря. А какая была красавица!

Я.Они с твоей Лидкой соперничали — кто краше.

Дроздов.Демкова, конечно, была красивее. Как она пела на выпускном!

Демкова.

В звездном свете от земли не близко

Появились вдруг на лунном диске

И мерцали, шевеля крылами,

Журавли над спящими полями.

Алексей Васильевич.Как сказал Энгельс, труд создал человека из обезьяны.

Каргин.И превратил его в лошадь.

Я.А где сейчас наша 68-ая школа в Казани?

Дроздов.Снесли.

Лена Данцер.Школу снесли, а штакетник, который ты на субботнике укладывал, остался. И там следы твоей крови навсегда въелись.

Я.Какая там кровь, просто хулиган Васька Дубов мне нос за тебя расквасил.

Данцер.Он до сих пор говорит...

Дубов.Разбил мне Костя жизнь. Отбил Леночку Данцер, а сам уехал.

Данцер.Ох и любила я тебя, ох и любила. Да и до сих пор люблю.

Я.Я до сих пор помню твою записку:

О куст цветов с таящейся змеей,

Дракон в обворожительном обличье...

Я только недавно узнал, что это Шекспир.

Данцер.Это Джульетта говорит о Ромео. Мы тогда с подружкой переписали, и она тебе на перемене ее отдала, когда ты стоял у окна и "отрывался от коллектива".

Я.А помнишь, как мы целовались под башней казанского Кремля, и у меня от возбуждения кровь пошла носом прямо на твой белый фартук с комсомольским значком. Мы ведь только целовались, а все равно получается, что мой отъезд как измена.

Данцер.Мы и встречались не чаще одного раза в год, и всего-то три раза.

Я.Где ты теперь, Лена Данцер? Может, даже вышла замуж за хулигана Дубова?

Данцер.Ну нет. Это было бы настоящей изменой.

Я.А, кстати, Дубов и не задумывался, что ты еврейка. И никто никогда в нашей школе не думал о такой ерунде.

Данцер.А потом шестидневная война, и нас заставили задуматься.

Я.Евреев стали заставлять быть евреями, а русских русскими. Это была государственная политика.

Данцер.Обыкновенный фашизм. Кстати, тогда и фильм Ромма вышел с этим названием.

Я.Сегодня уже никто не верит, что в конце 50-х годов мы жили, не замечая бушующего расизма. Во всяком случае, в 68-й школе города Казани его не было точно. Как нам повезло, что мы жили в те времена.

Данцер.Мы и сейчас там живем. И я, и ты, и Васька Дубов, и никто не заставил нас быть другими. Ни Хрущев, ни Брежнев, ни Андропов с Черненко, ни Горбачев, ни Путин.

Я.Мы ведь безгласное поколение. Все говорят только о довоенном, военном, послевоенном. А о нас ни слова.