Голубь и Мальчик
Шрифт:
Но Девочка стояла на своем:
— Это любовное письмо. А теперь этот голубь у нас, и парень не понимает, почему девушка ему не отвечает.
Из всего вышесказанного читатель может уразуметь, что нет никакой необходимости в землетрясениях или мировых войнах, чтобы изменить ход жизни человека и произвести в ней настоящий переворот. Порой для этого вполне достаточно детской рогатки, или кошачьих когтей, или какой-нибудь другой несчастливой случайности, произошедшей перед восходом солнца. Так или иначе, но, поскольку голубь нуждался в лечении, а Мальчик — в удобном случае, он взял старый деревянный ящик, накрыл сеткой и положил в него голубя со словами:
— Я знаю, что мы сделаем! В зоопарке
Вначале они поднялись на север по улице Бен-Иегуды, потом свернули на восток и пошли вдоль бульвара до известкового холма, знакомого всем жителям Тель-Авива. Многие из них плавали там в бассейне, который раньше служил для поливки цитрусовых посадок.
— Билеты! — сказал им человек, стоявший на входе в зоопарк. Очень толстый человек, одетый в хаки и с фуражкой на голове.
— Но у нас здесь раненый голубь.
— Здесь не больница для животных. Если хотите войти — надо платить.
Они отошли.
— Какой плохой человек, — сказала Девочка.
— Ты его не знаешь? Это Толстяк из Зоопарка, — сказал Мальчик. — Так все его зовут, и он совсем не плохой, просто это его работа. Но если принести ему сухой хлеб для животных, он позволяет войти.
— Так беги, принеси, быстро! Люди всегда кладут сухой хлеб на забор, никогда не выбрасывают в мусор.
Мальчик исчез, и тут на улице появился зеленый пикап. Худой, долговязый мужчина неясного возраста, с длинными ногами и руками, рыжими волосами и тонким крючковатым носом, вышел из машины и направился к воротам. Толстый человек сказал: «Здравствуйте, доктор Лауфер», и Девочка, ни минуты не колеблясь, подошла к нему и сказала:
— Может быть, вы доктор для животных? У меня здесь раненый голубь.
Человек посмотрел на голубя.
— Зайди внутрь, — сказал он Девочке, — посмотрим, что мы можем сделать.
Толстый человек пропустил их в ворота. Доктор Лауфер шел торопливо, размахивая руками и ногами, — тело наклонено вперед и веснушки подпрыгивают в воздухе. Она шла за ним по маршруту, который в последующие годы ее ноги пройдут еще тысячи раз: вначале загон для больших черепах, за ней несколько клеток с маленькими животными, названий которых она тогда еще не знала, — разные соболи и мангусты, а потом лев и львица и их угрюмый сосед, одинокий тигр. Тут тропа изгибалась, становилось просторнее, и взгляду открывалась небольшая поляна, в центре которой стояла голубятня, но не круглое гнездо на столбе, как ей представлялось, а целый домик. Настоящий домик, с дверью и зарешеченными окнами, крышей и стенами, лицом на юг, и рядом с ним бассейн для водоплавающих птиц и клетки с обезьянами, а за ними огороженный участок для слона.
Доктор Лауфер достал голубя из ящика, снял шинку и спросил:
— Кто его перевязал?
— Мой сосед, — сказала Девочка.
— Хорошая работа, сказал доктор Лауфер. Он снял повязку, продезинфицировал рану коричневой мазью, снова наложил шину, перебинтовал и как бы ненароком добавил: — Ты, конечно, знаешь, что это почтовый голубь, моя юная госпожа?
— Нет, — сказала Девочка, чувствуя, что краснеет.
— Теперь ты будешь знать. У обыкновенного голубя клюв торчит из головы, как ручка из сковородки, а у почтового голубя клюв продолжает линию лба по прямой, и на нем есть светлая припухлость. Вот здесь, видишь? И строение у него более сильное, и крылья шире, а внутри у него легкие и сердце настоящего спортсмена. И когда ты видишь его в полете, он летит один, по прямой линии и на большей высоте, чем обычные голуби.
— Я не видела его в полете. Он вдруг упал на балкон.
— Может быть, у него было кольцо на ноге? — спросил ветеринар. — С номером? Так мы сможем узнать,
кому он принадлежит.— Нет, — сказала Девочка.
— А может быть, у него на ноге было что-нибудь вот такое? С письмом? — И доктор Лауфер вынул из кармана что-то вроде тонкой металлической трубочки, с ремешком на маленькой кнопке, и сказал: — Это называется футляр.
— Не было, — сказала Девочка. А Мальчик, который только что вернулся, тяжело дыша и раскрасневшись, открыл было рот, но умолк, встретив ее взгляд.
— А может быть, что-нибудь такое? — спросил доктор Лауфер и вынул из другого кармана пустую трубочку гусиного пера.
Девочка покраснела и ничего не ответила.
— Ты правильно оказала ему первую помощь, и это хороший голубь. Он молодой и быстро выздоровеет. Если хочешь, мы продолжим его лечение здесь.
— Я буду ухаживать за ним дома, — сказала Девочка.
— Я помогу ей, — торопливо сказал Мальчик.
— А кто ты, мой юный господин? — спросил ветеринар.
— Я ее сосед.
— Это ты перевязал голубя? Узел неумелый, но рука у тебя. хорошая. Возможно, когда-нибудь ты и сам станешь специалистом. — И доктор Лауфер снова повернулся к Девочке: — Когда этот голубь выздоровеет, тебе придется его выпустить. Это почтовый голубь. Он должен вернуться к себе домой. Это все, что он умеет, и все, чего он хочет. «Птичий Одиссей» — так мы его называем.
— Почтовые голуби всегда так летят, — с важностью сказал Мальчик. — Я читал об этом в детском приложении к газете «Давар». Они подымаются вверх, делают круг в воздухе и потом летят прямо домой.
— Но я хочу оставить его у себя, — сказала Девочка. — Он прилетел ко мне раненый. Я его вылечу и выращу, и мой дом станет его домом.
Веснушки ветеринара приблизились друг к другу.
— Этот голубь никогда не останется у тебя. Почтовый голубь не принадлежит человеку, он принадлежит месту. Когда он возвращается, его хозяин, конечно, очень рад, но голубь прилетел не к нему. Он вернулся в свой дом. По-английски их называют «хоминг пиджн», ты понимаешь? Это более правильно и красиво, чем «почтовый голубь», но трудно переводится на другой язык.
— Может быть, от слова «гомон»? — сказала Девочка. — Они ведь гомонят, когда воркуют.
— Это очень удачно. — Ветеринар бросил на нее удивленный взгляд. — Я должен был сам об этом подумать. «Голубка воркующая, голубка белая, сядь в море на крылья моей лодки…» [26]
— Я буду за ним ухаживать, — попросила Девочка, — вы только скажите, пожалуйста, что давать ему кушать?
— Раненый голубь ест то же самое, что здоровый, главное — два раза в день менять ему воду. Голуби любят мыться и пить, и это очень приятное зрелище. Они пьют, как лошади, — опускают клюв в воду и втягивают ее, а не так, как другие птицы. — И он показал, подражая птице, как она пьет: запрокинул голову назад, вытянул губы и громко зачмокал.
26
«Голубка воркующая...» — Из стихотворения Бялика «За воротами».
Девочка прыснула от удивления. Доктор Лауфер дал ей мешочек со смесью зерен, которых хватит, по его словам, на неделю, добавил коробку, полную мелких осколков щебня, базальта, земли и яичной скорлупы, снова подчеркнул, как важно менять воду, и наказал ей вернуться за следующей порцией зерен через несколько дней, а если толстый человек на воротах ее не впустит, сказать, что она его гостья.
— А если понадобится, крикни! — сказал он. — Позови нас громким голосом через забор. Это маленький парк. Если мы внутри, мы всегда услышим.