Голубая искра

Игорь попытался перехватить приятеля, когда тот уже садился в машину. Арсений лишь похлопал его по плечу:

– Останься еще немного, дружище, это моя просьба. А то матушка окончательно расстроится.

– Сеня, подожди, как же так?.. – Игорь остался стоять с разведенными в стороны руками, глядя вслед отъезжающей машине.

Дом Якова стоял на берегу Вольши, издали в сумерках напоминал одинокий кривой пень посреди старой вырубки. Подъездной дороги к нему не было, пришлось оставить машину на противоположном берегу, самим переправляться по ветхому деревянному мосту, чудом уцелевшему с незапамятных времен.

Хозяин оказался дома, окошко гостеприимно светилось. Дуся уверенно толкнула дверь, словно шла к себе домой; Арсений и Лиза, держась за руки, шагнули следом. Взгляду их представилась небольшая комната, заставленная вдоль стен свечами. Свечи стояли также на допотопном комоде и на прикроватной тумбочке, на печи и посередине массивного стола. Сейчас все они были потушены, комната освещалась простой электрической лампочкой.

Лизе бросился в глаза низкий квадратный столик, покрытый бархатной скатертью. На нем лежал остро заточенный нож с рукояткой, украшенной богатой гравировкой, как у старинного кинжала. При ближайшем рассмотрении гравировка оказалась непонятными символами. Здесь же были разложены различные предметы, необходимые, вероятно, для ритуальных действий мага, – керамическая чаша, подсвечник, деревянная шкатулка, жезл и другие магические инструменты. Картину завершало овальное зеркало на стене, завешенное плотным покрывалом.

Хозяин сидел за большим столом, перед ним лежала открытая книга, он был погружен в чтение до прихода нежданных гостей.

Яков повернул голову на звук открывшейся двери, на лице его не отразилось ни радости, ни удивления, ни досады.

– А, это вы, – сказал он. – Слышу, кто-то идет, но меньше всего ожидал увидеть здесь всех троих.

– Лучше, конечно, одна Дуся, – поддела Лиза, которая давно перестала теряться при Якове. Напротив, с каждым днем он вызывал в ней все большую симпатию.

– Что ж, садитесь, раз пришли, – сказал тот, поднимаясь с места. – Не знаю, чем угощать гостей. Ко мне гости не ходят, все больше страждущие со своими проблемами.

– Да сиди уж, – остановила его Дуся. – Сейчас чай согрею, мы тут кое-что принесли с хозяйского стола, поужинаем и обсудим наши проблемы.

Она стала выкладывать еду на стол; у Лизы от вида салатов и мясных закусок засвербило в желудке. Все успели сильно проголодаться, даже Якова, разборчивого в еде, не пришлось уговаривать.

Хозяин подбросил поленьев в печь, они уютно затрещали в топке, отблески красного огня оживили аскетическое жилище мага, в воздухе разлился сухой жар, запахло горячей смолой, вкусной едой и еще каким-то неуловимым ароматом – может быть, сухих трав, пучками висящих по стенам.

Пары сидели по две стороны стола, Лиза и Арсений толкали друг друга плечом – кто первый начнет рассказывать.

– Что вы там ерзаете? – поднял бровь Яков. —

Выкладывайте свои секреты.

Лиза рассудила, что надо ей самой во всем признаться. Она постаралась изложить произошедшее как можно короче. Яков слушал Лизу внимательно, ни разу не перебил, не задавал вопросов, а когда она закончила рассказ, в комнате повисла тишина.

– Это осложняет дело, – нарушил молчание Яков. – Пока я считал, что действует одиночка, у меня было больше надежд выследить убийцу или нашего ночного гостя. Я был уверен, что это одно и то же лицо. Теперь уверенность пропала. Интуиция подсказывает, что за научным открытием будет охотиться целая банда. Как они пронюхали, что ты здесь?

– Я слышала, как Игорь признался сегодня Арсению, что вычислил меня сразу, как только увидел. Сеня, ты хорошо знаешь своего друга?

– Что ты, Лизонька, он милейший малый, душа нараспашку!

– Скорее у него карман нараспашку, – сварливо возразила Дуся. – Нельзя быть таким наивным, Арсений Сергеевич. Я сама слышала, как он плохо о вас отзывался. Помните, он приходил к вам вместе с другим мужчиной, Андреем? Они вам кости перемалывали, не смогу передать их ученых разговоров, но упоминали шефа, Завьялова, и то, что он носится с вами как с писаной торбой, а вы, мол, застряли на своей теме, три года топчетесь на одном месте.

У Арсения стало такое растерянное лицо, что Лиза посмотрела на Дусю с укоризной. Человек, далекий от склок и интриг, обычно не предполагает подобных наклонностей в тех, с кем сблизился, пока не столкнется с подлостью вплотную, и тогда наступает глубокое разочарование в людях. Некоторые на время теряют социальную ориентацию, не знают, кому верить, как дальше жить.

Лиза поняла, что надо принимать срочные меры.

– Да брось, Сеня, нашел отчего расстраиваться. Словно Игорь тебе брат родной. У кого из нас не было таких же мнимых друзей. Ты просто засиделся дома, не научился разбираться в людях, – деловито констатировала она. – Однако сейчас не до сантиментов. Нам надо все трезво обдумать, все фигуры расставить по местам, как в шахматной игре. Примени свои способности аналитика.

Уловка подействовала, Арсений проникся серьезностью момента, приосанился, осознал свою мужскую ответственность.

Яков же встал и пошел гулять по своей хатенке, останавливаясь попеременно то в одном углу, то в другом.

– Ну что же, прорицатель, скажи, что нас ждет впереди, – не выдержала Лиза.

Он посмотрел на нее задумчиво, спросил:

– А ты сама веришь в судьбу? Думаешь ли ты, что события в нашей жизни происходят случайно или кто-то все заранее решил за нас? А ты, Арсений? Объясняешь все наукой?

– Ну нет, в случайности я не верю, – первой отозвалась Лиза. – Я думаю, судьба человека предопределена, но не с самого рождения, а в зависимости и тесной связи с процессами, происходящими в нашем мире и во Вселенной. Это как схема – она есть и в прошлом, и в будущем. А что видишь ты, Яков, схему или образы? Ответь, меня разбирает любопытство.

Но маг не хотел делиться профессиональными секретами. Временами он вел себя не слишком любезно, порой даже грубо, мог повернуться к собеседнику спиной, проигнорировать вопрос или любое другое обращение.

Так же Яков поступил и сейчас, но никто не обиделся – все привыкли к его чудачествам.

Он зажег несколько свечей, стоящих на низком столике, сам сел напротив, закрыл глаза и словно отключился. Дуся приложила палец к губам, призывая остальных не шуметь и не разговаривать. Наступила тишина, гости Якова лишь переглядывались и боялись шевельнуться, сознавая важность момента. Лизой почему-то овладело беспокойство, она невольно сжимала руку Арсения.

Зрители видели лицо Якова, оно было неподвижно, но белесые ресницы вздрагивали, глазные яблоки под сомкнутыми веками время от времени двигались.

Чем дольше это тянулось, тем сильнее разрасталась в груди у Лизы тревога.

Яков вдруг широко открыл глаза и застыл, глядя куда-то в пространство. Он напрягся, лоб его прорезала морщина, губы зашевелились, словно Яков силился заговорить. Наконец он начал произносить слова странно громким, гортанным голосом. Лизе и Арсению до сих пор не доводилось слышать, чтобы Яков издавал подобные звуки.