Голубая луна

– Здравствуйте, ваше высочество!
– поклонилась боярыня.
– Спасибо, что согласились меня принять.

– Ну, что вы, Василиса Никитична, - улыбнулась Герда.
– Напротив, я рада вас видеть. Спасибо, что зашли. Надеюсь, у вас все в порядке?

– Спасибо, ваше высочество, - снова поклонилась женщина, - у меня все в порядке. Но я к вам по делу. У меня к вам важное поручение...

– От кого же?
– Герде очень не понравилось это заявление, и еще меньше понравилось то, что сказала Борецкая в ответ на ее вопрос.

– Я здесь по поручению князя Ивана, - сказала она.
– Мы можем переговорить наедине.

– Разумеется.
– Герда жестом отпустила охрану, и они с Борецкой остались в гостиной вдвоем.
– Итак?

– Вы собираетесь остаться в Новгороде?

"Так в лоб?
– удивилась Герда.
– И это сразу после того, как он послал мне записку? Что-то не сходится..."

– Возможно, - сказала она вслух и рывком набросила на шею женщины "паучью удавку".

Об этом мерзком колдовстве Герда узнала совсем недавно, разобравшись с небольшим отрывком из книги, подаренной ей Темной богиней. Но получилось настолько легко, словно Герда только тем и занималась, что "брала в захват" сильных колдунов.

– Сидите спокойно, дорогуша, и я не причиню вам вреда, - сказала она с улыбкой.
– Но, если дернешься, паскуда, никакие твои заклятья не помогут. Голову отрежу!

– Кто ты такая?
– Говорить Василисе было трудно, но она с этим все-таки справилась.

– Начнем с тебя, Ирина. Давно ты на родину вернулась?

– Ты...

– Училась как-то в вашем мерзком вертепе...

– Не может быть!

– Отчего же! Помнишь девушку, которая кастрировала любимого племянника нашего доброго Настоятеля?

– Но... Мне говорили, что та девушка была очень слабой колдуньей...

– Таких колдуний, как я, такие колдуны, как вы, увидеть не способны. А вот я тебя вижу. Первый уровень, склонность к стихии воды. Два сформированных проклятия на губах, и по одному боевому на пальцах каждой руки. Распусти их сейчас же, или моя гаррота перепилит тебе шею, я ведь могу ее сделать с зубчиками. Хочешь?

– Нет.

"Еще бы ты захотела..." - Сейчас, даже имея в запасе четыре боевых заклинания, Василиса была беспомощна, как ребенок. Невидимая удавка не только сжимала ее горло, она лишала колдунью сил. Заклинания были, а магии не было. Так это колдовство и задумывалось.

– Раз не хочешь остаться без головы, - Герда вдруг представила, как срезает своей собеседнице голову, и ее сердце забилось чаще, - распусти заклятия, и расскажи, кто и зачем тебя послал.

Желание убить эту женщину напомнило Герде, кто она такая на самом деле. Воровка, лгунья и убийца, - вот кто она такая. Однако рядом с Иваном она отогрелась душой и начала меняться, превращаясь в кого-то другого. Не успела, а теперь уже поздно жалеть.

– Итак?
– спросила она, проследив за тем, как исчезают заготовленные впрок заклинания.

– Ты обещала мне жизнь, - напомнила колдунью.

– Я помню.

– Он хотел, чтобы вы исчезли.

– Кто?
– от ужаса у Герды перехватило дыхание. Неужели она настолько ошиблась в человеке, что не увидела в нем подлеца?

– Князь Белозерский.

– Белозерский?
– удивилась Герда, одновременно испытывая облегчение оттого, что это все-таки не Иван.
– А он-то здесь каким боком? Он же в застенке, на дыбе?

– Это кто вам сказал?
– в свою очередь удивилась Борецкая.

– Никто, - призналась Герда.
– Но если не в яме, то где?

– У князя Глеба есть малый терем на том берегу, за торжищем. Там его князь Иван и поселил.

– А Роман?

– Князь Ижорский в застенке.

Что ж, в этом было больше смысла, чем во многом другом. Самый младший из братьев сначала примкнул к одному брату, а теперь к другому.

– Ну а я здесь при чем?

– Вы мешаете новому Великому князю, вот Глеб и решил облегчить начало его правления...

В конечном счете, поговорив с Борицкой еще минут двадцать или около того и не узнав от нее ничего нового, Герда наложила на нее заклятие пут и отправила в подвал. Сама боярыня освободиться от этих эфирных кандалов не сможет, а потом, дня через два-три они исчезнут сами собой...

2.

Утром она проснулась так рано, как только смогла, и долго сидела одна. Ей надо было собраться с мыслями, но прежде всего ей надо было погасить в себе ярость. Гнев плохой советчик, если только речь не идет о сражении, когда требуются силы, которых у тебя уже нет. Тогда ярость уместна, и гнев благословен. Но сейчас ей предстоит битва иного рода. Игра, в которой ясность мысли и холодный расчет важнее, чем священная ярость берсеркера.

"Что ж, кажется, я уже могу дышать..."

Герда обтерлась холодной водой, умылась, расчесала волосы и только тогда стала одеваться. Сама. Без помощи слуг. На этот раз она надела полный комплект ногайского воина: кольчуга и все красивые посеребренные, украшенные травленным узором железки на руки и на ноги, которые к ней прилагались. Даже сапожки ногайские надела, и только после этого позвала служанок. Они заплели ее волосы в ажурную косу, вплетя в нее две жемчужные низки, черную и голубую. Шлем она надевать не собиралась, шапку тоже, вместо них надела украшенную бриллиантами диадему, формой сильно напоминающую царскую тиару, в уши вдела бриллиантовые серьги, а на ушные раковины надела каффы из той же бриллиантовой парюры.

– Что скажешь?
– спросила зашедшую к ней Тильду.

– Думаю, у кого-то случится приступ острой зависти, - даже без намека на улыбку ответила наемница. Она была уже одета и вооружена.

– Таков был замысел...

– Кольца не забудь!
– напомнила Тильда.

– Сегодня только одно.
– Всунув руки в кожаные митенки, Герда надела на указательный палец свой любимый перстень с большим резным сапфиром, полюбовалась им, покрутив руку так и эдак, и, прихватив по дороге перевязь с катаной, вышла в коридор. Однако здесь ее притормозил Юэль. Он осуждающе покачал головой и не позволил ей выйти на мороз в одной броне, набросив ей на плечи меховой плащ с капюшоном.

– Фасон фасоном, - объяснил он свои действия, - но, если ты, принцесса, простудишься и умрешь, значит, все напрасно.

Герда хотела ему возразить, но потом решила, что не стоит. Он прав, а она - нет.

Вышли из дворца, сели на выведенных конюхами уже оседланных лошадей и неторопливо поехали в сторону детинца. Вчетвером: Герда и три наемника. Однако, пока добрались до кремля, за ними уже шла плотная толпа, и в ней было гораздо больше людей, чем тех, кто провел ночь у костров около Полоцкого подворья. По-видимому, охране детинца это не понравилось, и ворота остались закрытыми. Тогда вперед - к воротам - выехала Герда, повернулась к людям.