Голубая мечта(Юмористическая повесть в эпизодах)
Шрифт:
— В отдел снабжения ни за что! — взвивается Куколяка. — Пока я курирую его, Дробанюка там ноги не будет! Не хватало еще снабжение дезорганизовать.
— Ну, тогда разве заместителем главного механика, — неуверенно предлагает кадровик.
На этот раз против управляющий.
— На этом месте мозги требуются, — объясняет он. — Не-е, это не для Дробанюка…
Они еще перебирают несколько возможных вариантов, но ни один не подходит, везде надо уметь работать.
— Эх, положеньице! — вздыхает Младенцев, подперев обеими руками щеки. — Куда ж девать этого Дробанюка? В ракету
— Не-е, — кивком головы решительно отвергает эту мысль тот. — По штату все под завязку, Геннадий Михайлович.
— Что же — оставлять его начальником управления? — с раздражением спрашивает управляющий. — Пусть и дальше продолжает свою разрушительную работу?
И тут снова подает свой робкий голосок кадровик.
— По штату, Геннадий Михайлович, у вас должен быть еще один заместитель…
— Какой еще заместитель? — удивляется управляющий. — Ах, да, по общим вопросам!
— Верно, должен быть, — со значением подтверждает Куколяка. — Хотя и обходились без него почти год.
— На что ты намекаешь? — хмурит брови управляющий.
— Да ни на что я не намекаю, — пожимает плечами тот, давая понять, что он сказал это без всякой задней мысли.
— Ты не крути, знаю я тебя, — разоблачительно смотрит на него Младенцев. — Ты пытаешься намекнуть на то, что Дробанюка можно было бы… — Он не договаривает, но хитрым прищуром глаз показывает, что все отлично понял.
— Я ничего не пытаюсь, — легко заводится Куколяка. — Но если уж начистоту, то на этом месте Дробанюк принес бы минимум вреда для производства!
— Э-э, куда хватил! — говорит управляющий, и по его примирительному тону ясно, что этого он уже не исключает. — Гм-м… Ну, допустим, поставим Дробанюка замом. А основания? Все-таки это повышение, и коллектив спросит: за какие заслуги? Что мы на это ответим? Чем обоснуем свою позицию?
— Так ведь анкета у человека какая! — горячась, вскакивает Куколяка. — Вы же сами говорили, что ангельская!
Младенцев кисло морщится.
— Опять эта анкета!..
— Ну, а если дело требует? — наступает тот.
— Анкета тоже должна что-то значить, — опять прорезывается голосок у кадровика.
— Вот так и идем на компромисс с собственной совестью! — театрально воздевает руки управляющий.
— Ничего, один раз в виде исключения можно, — продолжает гнуть свое Куколяка. — К тому же давайте внимательно проанализируем, как именно Дробанюк завалил работу управления. Это же по-своему незаурядно. Даже талантливо, я бы сказал…
Младенцев удивленно отшатывается и в этой напряженной позе внимательно следит за логикой зама.
— Завалить работу тоже можно по-разному! — подскочив, по-птичьи машет тот руками. — Одно дело, что у Дробанюка ничего не получалось в силу большой тупости и неспособности. Но ведь человек старался, хотя и невпопад, человек кипел, пусть даже как пустой чайник! Не всем дано быть выдающимися организаторами, Геннадий Михайлович, вы это лучше других
знаете. Главное, что Дробанюк разваливал управление энергично и настойчиво!— Насколько я тебя понял, Дробанюку надо немедленно похвальную грамоту выдать за эту настойчивость и энергию? — с нескрываемой иронией спрашивает управляющий.
— Не об этом же речь, Геннадий Михайлович, — взмахом руки решительно отвергает эту иронию Куколяка. — Речь о том, что мы можем с чистой совестью обосновать назначение Дробанюка тем, что он товарищ энергичный и старательный. Кто против этого возразит? А с учетом прекрасных анкетных данных и вообще…
— М-да, — раздумчиво произносит управляющий. — Смысл в этом есть… Действительно, человек копошился, предпринимал что-то там, барахтался…
— Пройдет за милую душу! — страстно убеждает Куколяка. — Вот увидите.
— Ладно, — соглашаясь, машет рукой Младенцев. — Зови Дробанюка, Буценко.
Кадровик резво бросается к двойной дерматиновой двери, но управляющий тут же нерешительным взмахом руки останавливает его.
— Погоди, лучше не надо…
— Ну, почему же?.. — всплескивает руками Куколяка.
— Да потому, — морщится тот. — Общие вопросы из конкретных состоят. Так что номер не пройдет. Тем более, что ими действительно заниматься надо.
— Генна-адий Михайлович! — укоризненно произносит зам. — Ну, разве ж мы не занимаемся?! Надо найти такое решение, чтобы все были довольны…
— И что ты предлагаешь? — недоверчиво спрашивает управляющий.
— Выход простой, — убежденно доказывает тот. — Занимались же мы в тресте этими вопросами раньше — и все было в ажуре, кажется.
— Это только кажется, — возражает Младенцев. — Не-е, — отрицательно покачивает он головой, — надо, чтобы ими занимался один человек Вопросы общие, а ответственность должна быть конкретной.
— Один никогда не потянет, — с жаром убеждает его Куколяка. — Ну, хорошо, — говорит он, — часть вопросов возьму я на себя, часть — Загорулькин.
— Ладно, зови.
Кадровик снова бросается к двери и вводит обильно вспотевшего и по-рачьи красного Дробанюка. Садись, — жестом показывает управляющий. Дробанюк сиротски пристраивается на кончик самого дальнего от управляющего стула.
— Ну, что скажешь нам, Константин Павлович? — пристально смотрит на него Младенцев.
Дробанюк, натужно сопя, промакивает шею носовым платком.
— Чего воды в рот набрал? — набрасывается на него Куколяка.
Тот шморгает носом и, собравшись с духом, обреченно говорит:
— Друг на Колыму приглашает, там кадров не хватает… Замом управляющего предложить могут…
— Ну а ты? — спрашивает Младенцев.
— А что я? — безотрадно опускает голову Дробанюк. — Сами ж знаете…
— Да, Константин Павлович, сложная перед тобой проблема, — говорит управляющий. — Колыма, конечно, место хорошее, но ты ж туда не поедешь, я знаю. Тебя ж с родным трестом не разлить водой, верно?.. Да мы тебя и не отпустим никуда, дорогой. В общем, так, товарищ Дробанюк, — переходит на торжественный тон Младенцев. — Решено рекомендовать тебя одним из моих заместителей. Должность, сам понимаешь, солидная и ответственная…